телу. Мона Лиза, что ты думаешь о своих губах? Ты улыбаешься? Ухмыляешься?
Перевернув страницу, я протянула ему альбом. Как будто в ожидании удара, вздрогнув, отшатнулась от него, плечи ссутулились в защитной позе.
— Охренеть, Джулс! — Это хорошая реакция. Броские ругательства, как правило, говорят, что всё отлично. — Я выгляжу, как греческий бог.
— Ну, это вряд ли, — отмахнулась я, неуверенность постепенно покидала меня.
— Нет, я серьёзен. Просто потрясающе! — Он поднес листок ближе к лицу. — Знаешь, тебе следует заняться рассылкой резюме. У нас скоро окончание университета, и я правда считаю, что для тебя настало время обменять таланты бариста на работу, где ты сможешь применить свои превосходные способности.
— Мне нравится в кофейне. Ты видел, что я могу сделать с кофеваркой эспрессо и капучинатором.
— Я уверен, что ты лучшая в своем деле, милашка, — сказал Йен, пока мы шли к выходу из класса. Он поддержал дверь, позволяя мне проскользнуть первой. Я покачала головой как от влажного воздуха, ударившего в ноздри, так и от напористости друга. — Но так же думаю, что ты не осознаёшь, насколько невероятно ты одарена.
— Я умею рисовать, — согласилась я. — До конца не понятно, что с этим делать. Не хочу довольствоваться малым, понимаешь? Должна быть идеальная совместимость, но, честно говоря, существует не так много вакансий для девчонки с карандашом. Я не высоковостребованный продукт.
— Ты только что дала мне новое задание. — Я видела, что за светло — зелёными глазами, словно в котле, затевается опасный заговор. — С этого момента считай меня своим агентом.
— Наравне с личным поваром, психотерапевтом и с недавних пор персональным обнажённым натурщиком? Как ты собираешься выкроить время на всё это? Непростая задача.
— Я найду время для своей девочки. К тому же, я только что заполучил самую крупную фотосъёмку, так что какое — то время мне не придется обивать пороги в поисках работы. Будет скучно, а ты знаешь, что бывает, когда это происходит. — О да, знала. — Череда свиданий, и это всегда плохо заканчивается. Помнишь Мэтта? Еще Джастина и Итана, если уж на то пошло. И думаю, без Тома не обошлось. Настоящее веселье. — Йен посмотрел вдаль, когда мы вновь окунулись в городскую суету.
— Ты организовал ещё одну фотосессию? — Я схватила Йена за футболку и притянула к себе. — Ты ничего не говорил!
Пока я работала над получением степени бакалавра в изобразительном искусстве, Йен специализировался на фотографии. Наши сферы обучения отличались, но Йен в основном занимался портретными снимками, так что наши интересы пересекались, поскольку нас обоих привлекал человеческий образ. А недавно его наняли, чтобы он сфотографировал нескольких довольно видных клиентов. Мне не терпелось услышать, кто на этот раз встанет перед его камерой.
— Ага, на прошлой неделе. — Йен остановился в квартале от нашей квартиры, чтобы купить хот — дог у уличного торговца, стоявшего на углу под потрёпанным синим с жёлтым зонтиком. Парень вытащил несколько смятых долларов, а владелец лотка взамен передал ему обёрнутый в фольгу хот — дог. Йен развернул его, плеснул на булочку немного соуса и горчицы, и сказал:
— Я думаю, что он какой — то наследник родительского производства кьянти [15]. Журнал «Modern Matters» делает разворот о нём, и меня выбрали в качестве одного из фотографов.
— О, итальянец. — Я выхватила хот — дог из рук Йена и откусила огромный кусок. Умирала с голоду. Так обычно на меня влияло рисование. Ну и то, что я дышала. Достаточно сказать, что я часто испытывала голод. — Как раз по твоей части.
Щёлкнув пальцем продавцу, Йен заказал себе ещё один хот — дог.
— Ты только что отобрала мой обед, Джулс. Я, знаешь ли, проголодался, сидя на попе ровно во время твоего урока.
— Прости, — искренне извинилась я с набитым ртом. И сглотнула, прежде чем потребовать ответа. — Почему ты промолчал о съёмке?
— Мне позвонили только сегодня утром. Всё свелось к двум другим известным фотографам и ко мне. Очевидно, им понравилась идея, что многообещающий фотограф снимет многообещающего бизнесмена. — Йен, скрючив пальцы, показал в воздухе кавычки и, пытаясь делать несколько дел одновременно, чуть не уронил на грязный тротуар только что полученный хот — дог. — Я погуглил его, он просто симпатяжка. Высокий, темноволосый и красивый, но даже это не описывает его в полной мере. Рослый, загорелый и великолепный. Заслуживающий совершенно новой номинации.
— Может, на этой работе также требуется художник по эскизам? — поддразнила я, следуя за Йеном в вестибюль нашего дома, а затем через стальные двери лифта. Он с улыбкой отрицательно покачал головой.
Будучи маленькой девочкой, я представляла себе переезд из Северной Дакоты в Нью — Йорк, и эти образы были наполнены высотными зданиями, гладкими современными линиями и квартирой, в которой могли бы разместиться все мои скульптуры в натуральную величину, холсты и альбомы для рисования. Но в итоге я оказалась в лофте на пятом этаже, в стенах которого больше трещин, чем у мощённой булыжником мостовой восемнадцатого века. Не сказать, что квартира очаровательна, но в ней определённо что — то есть. Некоторая своеобразность из — за того, что трещины в кирпичных стенах похожи на морщины на огрубевшем, постаревшем лице — воспоминания, высказанные каждой складкой и бороздкой на коже. Йен и я часто не спали ночами, попивая вино на диване и сочиняя истории и рассказы о прошлых обитателях квартиры. Эти стены многое пережили, и теперь настала наша очередь продолжить эту традицию. До сих пор мы неплохо справлялись.
Двери лифта распахнулись, и я последовала за Йеном в затхлый коридор. В нём не было окон, а металлическая винтовая лестница слева давно нуждалась в тщательной чистке, чтобы избавиться от многолетней грязи, скопившейся на перилах и ступеньках. Сажа и песок покрывали каждый сантиметр коридора. Хотя наш лофт такой же старый, как и остальная часть здания, мы с Йеном неплохо потрудились, чтобы он выглядел уютнее. Не всегда чистым, но точно пригодным для жилья. Окна от пола до потолка в железном переплёте оказались как нельзя кстати. Невероятно, как немного света может всё преобразить.
Правой рукой Йен порылся в джинсах, чтобы достать ключ, и вставил его в засов. Раздался лязг металла о металл, когда пазы сошлись и повернулся замок. Дверь со щелчком открылась.
— Дом, милый дом, — сказала я, бросая сумку на кухонную стойку, а сама усаживаясь на барный стул. Острый запах корицы, смешанный с легким привкусом карри, просочился сквозь вентиляционные отверстия в потолке и поднялся в воздух.
— Из чего будем пить? — Йен последовал за мной