Читать интересную книгу Сезон огненных дождей - Олег Шовкуненко

Невзирая на протестующий жест капитана, Смит приложился к бутылке и не отрывался от нее, пока не осушил до дна.

– Это все? – Норингтон смекнул, что от духоты, алкоголя и сентиментальных чувств сержанта окончательно развезло. Толку от него становилось все меньше и меньше.

– А чего вы еще хотели? Рассказал, что помнил. – В груди морского пехотинца росла неприязнь к этим потрошителям человеческих душ.

Капитан пропустил мимо ушей вызов, таящийся в тоне подвыпившего сержанта, и обратился к своему напарнику, который, как неподвижная статуя, продолжал стоять возле их столика:

– Ну как, что-нибудь есть?

– Тяжело. Очень тяжело работать через свидетеля, тем более такого, как сержант Смит. Он пьян, его слова плохо иллюстрируются четкими зрительными образами. И вообще, по моему мнению, Смит не горит желанием сотрудничать с нами, а поэтому халатно относится к выполнению вашего, господин капитан, задания.

«Ах ты, гнида желторотая! – Смит весь вскипел от злости. – Ну, попадешься ты мне в глухом темном уголке! Все кости переломаю, кровавой юшкой будешь харкать! Ботинки мне будешь ли…»

Смит запнулся, так и не досочинив до конца свою угрозу. Взгляд, которым угостил его Тэрри, походил на удар острой отточенной сабли, точный и молниеносный. И судя по всему, клинок этот был отравлен. Сержант почувствовал, как яд растекается у него в груди, как одна за другой сжимаются, чернеют и умирают клеточки его здорового сильного тела. Черная волна вот-вот докатится до сердца, и тогда… тогда смерть!

– Хватит, Тэрри! Оставь его! – Капитан Норингтон энергично вскочил со стула и насмешливо поглядел на сержанта, который обеими руками пытался зажать несуществующую рану в своей груди. – Поднимайтесь, Смит. Вы пойдете с нами.

– Зачем это? – прохрипел Дэниан, затравленно глянув снизу вверх.

– Как, разве вы еще не поняли? Вы теперь в нашей команде. – Затем Норингтон указал на Тэрри: – И, кстати, только что познакомились со своим напарником.

Глава 3

От неожиданного вскрика Грабовский вздрогнул. Повернув голову, он вопросительно уставился на соседа по креслу.

– Эй, Микульский, ты чего?

– Опять эта хрень. – Рядовой тяжело дышал. В тусклом свете дежурного освещения было видно, что на лбу у него поблескивают капельки пота.

– Работаем на износ. – Лейтенант достал из-под сиденья флягу с тонизирующим коктейлем и протянул солдату: – На вот, глотни. Полегчает.

Ян Микульский сделал пару глотков, вернул флягу, а затем с уверенностью заявил:

– Нет, не полегчает. И усталость тут ни при чем. – Ян невидящим взглядом уставился в пустоту. – Одно из двух, либо во время допросов мне основательно поджарили мозги, либо у меня едет крыша. Хотя второе может легко следовать из первого.

– Не мели чушь. На борту «Призрака» тебя ведь обследовали. Дэя обследовала. А ты ее знаешь, найдет даже чего и нет.

– Тогда откуда это чертово привидение у меня в башке? Только-только начинаю кемарить, а оно тут как тут. Стоит и смотрит. Ничего не делает, только смотрит. Но взгляд этот, я вам скажу… – Микульский поежился, словно от ледяного пронизывающего ветра. – Чувствуешь себя аперитивом на пиру у вампиров.

– Рядовой Микульский, приказываю выбросить глупости из головы и отдыхать. – Грабовский потрепал по плечу своего старого боевого товарища. – Если боишься спать, не спи. Просто закрой глаза, отключись и ни о чем не думай. Слышишь, ни о чем! Впусти в голову космический вакуум и держи его там как можно дольше. – Командир подмигнул солдату. – Я так делаю всегда. Расслабляюсь после того, как вы, засранцы, меня окончательно достанете за день.

Обменявшись с Микульским мятыми улыбками, Грабовский встал и, пошатываясь в такт раскачивающемуся планетоходу, двинулся в направлении места водителя.

Пилотское кресло в спасательной шлюпке предусматривалось лишь одно. Места для остального экипажа располагались в кормовой части. Так что, если кому-либо из пассажиров во время движения вдруг взбредет на ум пообщаться с пилотом, то делать он это будет стоя, крепко вцепившись в аварийные поручни. Марк изобрел другой способ. Недолго думая, он уселся прямо на пол, опершись спиной о пульт управления. За окном непроглядная ночь, и пялиться туда все равно бесполезно, а вот лицо пилота прямо перед глазами. Пару минут он сидел молча.

– Долго будешь меня гипнотизировать? – Великий Мастер на мгновение оторвал взгляд от непроглядной мглы за бортом и глянул на друга.

– Пытаюсь понять, мое присутствие может привести к дорожно-транспортному происшествию или такому многоопытному водиле, как ты, способно помешать лишь внезапное извержение вулкана, землетрясение или цунами?

– Можешь остаться. Это не скоростной автобан на подъезде к Парижу. Ползти с бархана на бархан я могу даже с завязанными глазами.

– А темнота? Ты не хочешь все же включить фары?

– Добавить еще один демаскирующий фактор? Нет уж. Я и так все прекрасно вижу.

– Угу. – В знак согласия Марк кивнул. – С Микульским творится что-то неладное. Галлюцинации. Боюсь, как бы он и в самом деле не съехал с катушек.

– Не похож он на шизофреника.

– Говорит, что постоянно видит во сне какое-то привидение. Ты бы не мог забраться в его сны и пошерудить там, выяснить, что к чему, откуда эта зараза берется?

– Не пробовал. – Мастер призадумался. – Наверное, смогу. Вот сменюсь и сразу займусь.

– Сменишься? – Грабовский расплылся в ироничной ухмылке. – Да мы едем уже пятнадцать часов, а ты вцепился в рычаги мертвой хваткой, как бультерьер в глотку. Если помнишь, я уже два раза предлагал тебе поменяться.

– Меня что-то беспокоит. Что-то тут не так. – Мастер немигающим взглядом шарил по невидимым для Марка барханам.

– Что-то за бортом? – Грабовский всполошился.

– Что-то на этой планете.

– Какая новость! Именно из-за нее ты не даешь себе ни спуска, ни отдыха? – Лейтенант расслабился. – С тех пор как на планету рухнул город, здесь столько всякой нечисти: морунги, охотники, оборотни. Да эти уроды из «Архангела» могли черт-те кого наплодить в своих лабораториях. Зная о таких соседях, любой начнет шарахаться даже от собственной тени.

Великий Мастер не ответил. Он все смотрел и смотрел вдаль, словно взглядом хотел пробить не только мрак ночи, но и время, и пространство. В зеленоватом свете, исходящем от приборной панели, Марк видел его неподвижное лицо. Черт побери, он никак не мог привыкнуть к этому кошмару. Твердая, как сталь, чешуя вместо волос, угловатое костное забрало вместо носа и щек. Всё остальное – пластик и металл синтезатора дыхательной смеси. Марку вдруг нестерпимо захотелось кинуться к Мастеру. Когтями и зубами содрать, сцарапать, соскрести с него ненавистную маску сюрреалистического монстра. Вдруг произойдет чудо и под ней откроется приветливое улыбчивое лицо его лучшего друга – Николая Строгова. Чтобы не выдать своей боли, Грабовский уставился в пол.

– Ник, ты когда-нибудь вспоминаешь о Земле, о доме? – Всплывшие в памяти черты Николая вызвали острый приступ ностальгии.

– О доме? – Призраки Воларда так крепко завладели мыслями Строгова, что тот не сразу понял, о чем спрашивает его друг.

– Ну да, о доме. – Марк подтянул колени к груди и совсем по-детски обхватил их руками. – А вот мне все чаще и чаще начал чудится шум моря. Солнце, чайки, наша яхта…

– Девки в бикини, музыка, шампанское… – Николай хмыкнул.

– Нет, мама. – Грабовский даже не подумал обидеться. Он говорил ровно и задумчиво, как будто картинка и сейчас стояла у него перед глазами. – Она в легком белом платье, стоит, облокотившись о перила, и весело смеется. А мы с отцом сидим, свесив ноги с борта, ловим рыбу на удочку. Мне всего десять лет, и у меня ни хрена не получается, то леска путается, то наживка слетает. А мама подбадривает и подначивает устроить соревнование на лучшего рыболова…

Грабовский запнулся. Он словно вместо воздуха втянул в легкие плотную вязкую смолу, от которой ни вдохнуть, ни выдохнуть.

– А я о своих стариках стараюсь не думать, – едва слышно прошептал Мастер. – Даже если и выживу во всей этой катавасии, мне домой никак. Куда же я вот такой… – Строгов с такой силой стиснул оба управляющих джойстика, что его когти глубоко вошли в мягкий рифленый пластик.

– Ну, они, по крайней мере, хоть живы.

– Твой отец, скорее всего, тоже. – Николай произнес это очень тихо, можно сказать, задумчиво.

– Что?! – Марк подскочил, будто ужаленный. – Ты смог?! Ты его отыскал?!

– У меня с твоим отцом, я бы сказал, чисто шапочное знакомство. Да и встречались мы давненько. Поэтому мне довольно сложно засечь его биополе. Но ты мой друг, и я изо всех сил пытался помочь тебе…

Строгов умолк. Бесконечно долгую минуту он задумчиво смотрел на проплывающий за окном пейзаж. Ночь заканчивалась, и мир за бортом уже не казался таким непроглядно черным. По нему туманными призраками побежали первые бурые пятна.