Читать интересную книгу Прогулки по допетровской Москве - Мария Беседина

Однако не следует думать, что столь кардинальная реконструкция исторических районов Москвы, которую предписывал «сталинский» план, стала для историков и археологов праздником. Да, многое было обнаружено, но эти находки совершались случайно, а их результаты становились достоянием науки лишь благодаря энтузиазму ученых, выхватывавших древности буквально из-под лезвий лопат. Реконструкторы безжалостно крушили все, что «мешало» их замыслам. Слишком многое было искалечено, утрачено безвозвратно — и по сравнению с этими, подчас невосполнимыми потерями польза от находок очень мала. Так погиб, например, находившийся на территории Кремля Чудов монастырь, основанный в 1365 г. святителем Алексием, митрополитом Московским. Бережно сохранявшиеся древние стены в последующее время подверглись некоторой переделке — так, в XIX в. архитектор М. Ф. Казаков оформил въезд в монастырь в виде пышного портала в стиле «русской готики», но все же архитектурный комплекс Чудова монастыря дошел до начала XX в. во всей прелести архитектурного замысла древних строителей. Во дворе монастыря возвышался построенный в 1501 г. храм Чуда Михаила Архангела — в его архитектуре удивительным образом сочетались древнерусские архитектурные традиции и новейшие для своего времени веяния, следы влияния на русскую архитектуру итальянских мастеров.

В 1929 г. собор был разобран, а через несколько лет настала очередь самого монастыря… Варварское разрушение было настолько поспешным, что обреченные здания даже не удосужились обмерить и описать. Сегодня нам на память остались лишь немногочисленные низкокачественные фотографии — в основном, запечатлевшие Чудов монастырь с внешней стороны его стен, и разглядеть на них какие-то подробности, мелкие архитектурные детали не представляется возможным. К тому же цветной съемки тогда не существовало…

Московская археология в те дни словно вернулась к отправной точке — невольных «изыскателей» интересовала лишь коммерческая ценность найденных во время земляных работ предметов. Планомерные раскопки под руководством ученых начались в Москве лишь в 1946 г. Изыскания в важнейших исторических районах города стали проводиться под эгидой таких авторитетных в научном мире учреждений, как Институт археологии АН СССР, музеи Московского Кремля, Исторический музей и ряда других. Результаты не замедлили последовать — уже в 1956 г. при раскопках в Александровском саду археологи нашли цокольную часть Кутафьей башни Московского Кремля, датируемую XV в., остатки подъемного моста и гидротехнических сооружений на месте русла реки Неглинной. В 1959 г. на территории Кремля были обнаружены древнейшие горизонты культурного слоя. Они поведали ученым о начале XI в. — времени, на полвека отстоящем раньше времени, которое, основываясь на первом упоминании в летописи, традиционно принято считать датой основания Москвы. Были найдены жилые и хозяйственные постройки XI–XV в. и даже царские палаты, датируемые XVII в.! Помимо этих архитектурных сооружений, в ходе исследований было обнаружено немалое количество холодного оружия и доспехов, ремесленных орудий, утвари — настоящее сокровище, пусть и не все составляющие этого клада оказались выполненными из золота. Их историческая ценность неизмерима.

Исследователей того времени волновал (как волнует и поныне) не только роскошный быт знати — картина повседневной жизни города неотделима от быта его рядовых обитателей, тех, чьими руками создавались и обслуживались царские и боярские терема. Важным шагом в изучении прошлого Москвы стало открытие в 1946 г. в устье р. Яузы целого района — Гончарной слободы, влияние сосредоточенных в которой ремесленных производств на экономику средневековой Москвы трудно переоценить. Были найдены жилища слободчан и мастерские с прекрасно сохранившимися оборудованием, образцами производившихся в Гончарной слободе товаров и даже полуфабрикатами — это прояснило многие вопросы, связанные с технологиями русских средневековых производств.

Немаловажные результаты дали раскопки в Зарядье — они проводились в 1949–1951 и 1953–1960 гг. В их ходе были найдены ремесленные мастерские — кожевенные (XI, XIII, XVI вв.), кузнечные и ювелирные (XIV в.), раскопаны остатки городских резиденции феодалов, датируемые XVI и XVII вв., и жилище горожанина-приказного (чиновника). Кроме этого, глазам исследователей предстали старинные мостовые, остатки пристани на Москве-реке, колодцы и водоотводные трубы.

Разумеется, эти раскопки на территории Москвы не были последними. Древний город представляет собой огромное поле для исследований. Так, много важных находок было сделано в районе Коломенское — с 1974 г. эта местность, благодаря своей научной значимости, была объявлена архитектурным заповедником, и археологические работы с успехом ведутся в Коломенском до сих пор. Но в основном, конечно, при проведении раскопок сказывается специфика плотно застроенного мегаполиса — археологи приступают к делу при реставрации или перестройке участков древних кварталов. Сложилась традиция: не проводить строительные и ремонтные работы в центре города, прежде чем место их проведения не подвергнется тщательному изучению специалистами. Например, в 1996 г. во время реконструкции Гостиного двора был обнаружен замурованный в фундамент строения серебряный клад. Много интересных и важных находок было сделано в 2000-е гг. — во время модернизации Манежной площади и при сносе здания гостиницы «Москва». Предстоят такие археологические раскопки и в будущем — ведь Москва, как живой организм, обновляется непрерывно!

И все же в этом изменчивом калейдоскопе можно увидеть зримые, вещественные свидетельства прошлого — и не только те из них, которые мирно ждут вашего внимания за стеклами музейных витрин.

Живые свидетели древности

Как вы уже знаете, люди впервые пришли в те места, где впоследствии вознеслась Москва, в начале II тысячелетия н. э. Впрочем, не исключено, что в недалеком будущем археологи обнаружат и более ранние свидетельства обитания человека на этой земле. Ведь, к примеру, в подмосковном селе Льялово, стоящем на реке Клязьме, и на территории села Щукино, только в 1940-х. гг. вошедшей в состав Москвы, найдены неолитические поселения III тысячелетия до н. э.! Это были поселки охотников и рыболовов, изготовлявших орудия из камня и кости.

Ровный, нежаркий климат, обилие богатых рыбой рек и озер, рельеф местности, словно самой природой предназначенный для земледелия, пойменные луга, способные прокормить бесчисленные стада, и густые леса, будто созданные для охоты и бортничества (собирания меда диких пчел), — все это словно ждало поселенцев. И они появились. Первые москвичи принадлежали к так называемой фатьяновской культуре (бронзовый век). Эта археологическая культура, возникшая в конце III тысячелетия н. э. и развивавшаяся на протяжении всего II тысячелетия, получила свое название по деревне Фатьяново близ Ярославля. Именно там в 1875 г. был впервые обнаружен курган-могильник, и найденные в нем предметы познакомили ученых с этой исчезнувшей культурой. Фатьяновская культура получила широкое распространение в Среднем Поволжье и в бассейнах рек Клязьмы, Москвы и Суры.

Фатьяновские поселения были найдены как на территории современной Московской области, так и в современной Москве (район Давыдково). С наступлением раннего железного века (VIII–VII вв. до н. э. — VI–VII вв. н. э.) фатьяновскую культуру сменила более развитая дьяковская культура.

Испокон веков жители лежащих близ Москвы сел Коломенского и Дьякова рассказывали окрашенные мистикой легенды о заповедном месте, которое они именовали «Чертовым городищем», показывали странные предметы, найденные в нем. Окруженное хорошо сохранившимся валом и рвом, Чертово городище действительно производило впечатление покинутого города неведомого племени! И вот в 1864 г. таинственные руины привлекли внимание археологов. Сразу же стало ясно, что странные образования на местности — не игра природы, и уж конечно же не следы пребывания на московской земле неких мистических сил. Археологи обнаружили в городище, которое получило название Дьяковского, остатки укрепленного поселка, существовавшего в этих местах с конца I тысячелетия до VII в. н. э.! Его обитатели — представители древних угро-финских народов, смешавшихся и ассимилировавшихся со славянскими племенами, — как и представители фатьяновской культуры, занимались рыболовством и охотой. Но, кроме того, обрабатывали поля — сначала мотыгами, а затем перешли и к примитивным плугам. Разводили жители Дьяковского городища и домашний скот. Но главное — им была известна обработка металлов — бронзы и железа. Обо всем этом поведали многочисленные археологические находки — костяные и железные наконечники стрел, ножи, серпы, изготовленные из железа. В изобилии представлены среди находок диски-грузики для веретен — неоспоримое свидетельство того, что дьяковцам было ведомо искусство прядения нитей, а следовательно, и ткачества Кроме того, в Дьяковском городище обнаружены великолепные образцы первобытного искусства — глиняные женские фигурки (изображения богини — покровительницы плодородия), искусно вырезанная из кости фигурка лошади, скульптурное изображение головы кабана… Предметы повседневного быта, которыми пользовались обитатели городища, тоже несли на себе отпечаток таланта первобытных художников. Пусть дьяковцы не знали гончарного круга и их глиняная утварь лепилась от руки — она украшалась обильными орнаментами. Нашлись в городище и украшения — шейные обручи-гривны, выполненные из бронзы, медные подвески и бубенцы, пряжки, одна из которых даже была украшена затейливым узором в технике выемчатой эмали. Начавшиеся еще в XIX в., исследования Дьяковского городища ведутся и по сей день, открывая археологам и историкам все новые грани жизни древнего поселения. Коллекции, в которых представлены находки, можно увидеть в Историческом музее Москвы, а также в Московском областном музее, Музее истории и реконструкции Москвы и, разумеется, в экспозиции Музея-заповедника «Коломенское».