а ты поздно поступила. Мне девятнадцать. Тогда советую обратить внимание на старшекурсников. Они обычно старше двадцати и более опытные, – продолжила Джейд, включив освещение в комнате. Приглушенный желтый свет порядком успокаивал. – Только не придурок Трой. Мы с ним встречались в прошлом году, и теперь он злится за то, что я сбежала. Но мы все уладим.
Корвину восхищала уверенность Джейд. Она надеялась, что однажды тоже сможет поговорить с парнем, не чувствуя при этом, как у нее щемит в груди.
В углу комнаты снова что-то замерцало, и Корвина почувствовала, как взгляд сам по себе туда устремился.
«Очисть свое пространство, Виви».
В ее сознание проник мужской голос.
Она не удивилась, услышав его. Этот голос она слышала всю свою жизнь. То был голос утешения, что оставлял сладкий аромат сандалового дерева в ее мыслях. Впервые его услышав, она назвала его Мо. Мо всегда был с ней, направлял ее, и Корвина знала, что лучше не оставлять его советы без внимания. В тот единственный раз, когда она не послушала его, Мо советовал ей проведать мать. На следующее утро она обнаружила, что мама смотрит в пустоту. Потребовалось несколько дней, чтобы привести ее в чувства.
Сделав глубокий вдох, она закрыла глаза, толкнула чемодан под кровать и, взяв маленькую сумку, вытряхнула ее содержимое.
– Ты не возражаешь, если я зажгу в комнате благовония? – спросила Корвина у соседки.
Взгляд Джейд остановился на лежащих на кровати предметах, и ее глаза возбужденно заблестели, едва она увидела карты.
– Подруга, ты умеешь гадать на таро?
Корвина замялась, а потом медленно кивнула.
– Да.
– Вот же круто! – воскликнула Джейд. Обычно люди реагировали совсем иначе, когда она рассказывала им об этом. – Погадаешь мне как-нибудь?
Корвина робко улыбнулась.
– Конечно. У меня хорошо получается.
– Не сомневаюсь. От тебя исходит особая аура, – заметила Джейд и обвела рукой комнату. – Будь собой. Делай, как тебе удобно. Я не против.
Вселенная оказала ей большую любезность, сведя с этой девушкой. Корвина с улыбкой достала ароматические палочки, которые сделала перед поездкой из толченых цветов, листьев шалфея и базилика. Запах напомнил ей о доме, возродил прекрасные теплые воспоминания о любви и привязанности, пока они не исчезли из ее жизни. Вдохнув аромат, она зажгла две палочки и воткнула их в деревянную подставку. Поставив в угол, в котором уже дважды на ее глазах мерцал свет, Корвина достала две самодельные свечи без запаха. Зажгла их, поставила рядом с ароматическими палочками и закрыла глаза.
Корвина тихо произнесла короткую молитву, сложив руки вместе и склонив голову, что делала каждый вечер, сколько себя помнила. Она почувствовала, как сердце, как и всегда во время этого маленького ритуала, наполняется любовью, послужившей ей опорой на новом месте, возможностью почувствовать себя ближе к матери.
– Ты веришь в духов? – спросила соседка несколько минут спустя, когда она закончила.
Корвина пожала плечами.
– А что?
– Просто любопытно.
– Я скорее верю в энергию, – ответила Корвина.
– Да, это я могу понять. Мой приемный отец…
Корвина позволила Джейд пуститься в рассказ о ее приемной семье, а сама подошла к кровати, чтобы убрать оставшиеся предметы, как вдруг резко остановилась. Одна-единственная карта из колоды лежала перевернутой на простынях. Карта, которую она не помнила, как вытащила, не помнила даже, чтобы к ней прикасалась.
Карта смерти.
* * *
По ночам замок стонал. И это было жутко.
Вернувшись с ужина, Корвина валилась с ног от усталости, но не смогла заснуть, хотя ей этого очень хотелось. Она не знала, была тому виной новая кровать, или необходимость делить с кем-то комнату, или же звуки ветра, завывающего за окном, и усадка башни, но что-то не давало ей сомкнуть глаз.
Джейд упала на кровать, едва они пришли с ужина. Соседка тут же захрапела, а Корвина уставилась на деревянные балки на потолке и тени, движущиеся по ним в пугающе красивом танце. Она наблюдала за игрой теней, и вдруг к звукам ветра и замка присоединилось что-то еще.
Навязчивая мелодия.
Корвина моргнула, осматривая непривычную спальню, неспешно осознавая, как сильно она отличалась от обстановки ее старого дома, и вглядываясь в окружавшую ее темноту. Включила прикроватную лампу, и ее взгляд устремился к Джейд, которая крепко спала, завернувшись в одеяло, выданное университетом. На часах рядом с ней было два часа ночи.
Мелодия не смолкала. Призрачная и неземная, она западала в душу.
Корвина погасила свет, решив попытаться заснуть. К концу ужина, который проходил в огромном обеденном зале, она была настолько измотана, что, едва переодевшись в ночную рубашку, тут же рухнула на кровать.
Но что-то мешало ей погрузиться в сон. Она не знала, что именно, но странное ощущение давило на сердце, маня ее на звуки музыки, да так сильно, что у нее перехватило дыхание. Такие чувства испытывали моряки прошлых веков в ответ на зов сирен?
Стиснув зубы, Корвина легла обратно, но тотчас вскочила снова. Она должна была послушать эту музыку. Тому была причина. В последний раз она ощущала такую удушающую тягу, когда забрали ее мать, и в ее сердце глубоко засела тоска. По какой-то причине это было так важно, что она не могла обойти это вниманием.
Мелодия все доносилась до нее, когда она сунула ноги в стоящие возле кровати туфли без каблуков. Фонарика у нее не было, а потому она подошла к комоду, который делила с Джейд, и, достав оттуда подсвечник, вставила в него свечу. Зажгла ее, затушила спичку и пошла к двери.
Джейд сказала ей, что как таковых ограничений в ночное время не было, но обычно по ночам никто не покидал своих комнат. Сообщая об этом, она скорчила смешную рожицу, но Корвина слишком устала, чтобы продолжать разговор. Она бы тоже не стала выходить из комнаты, если бы не эта мелодия. Не потому, что боялась темноты или того, что таилось в ней, а просто потому, что на это не было сил.
Приоткрыв дверь, она выглянула в темный коридор. Ее комната, как и остальные восемь, располагалась на втором этаже башни, но во всех из них было тихо. Сбоку возле лестницы висела всего одна лампочка, оставлявшая другую часть коридора неосвещенной.
Корвина оглядела свою белую ночную рубашку с короткими рукавами и задумалась, не стоит ли ей переодеться. По ночам она всегда облачалась в ночные рубашки, а днем – в юбки и платья. Пара свободных брюк стала новым дополнением ее гардероба исключительно для путешествий.
Да к черту.
Сделав глубокий вдох, Корвина вышла в коридор и закрыла