Читать интересную книгу Суперзвезда - Аристарх Риддер

class="p1">Но несмотря на это мы всё-таки смогли не испортить праздник ни себе ни нашим болельщикам. Матч завершился со счётом 6−4 в пользу Миннесоты.

Я начал новый сезон достаточно ударно. 2+1 и показатель полезности +2.

Следующая игра у нас планировалась седьмого числа, Миннесота должна была сыграть на выезде в Хартфорде и Боумэн решил не отпускать своих игроков по домам а заехать на базу. ЧТо мы сделали.

Правда не все, второй втратарь команды Джон Кейси и центральный нападающий четвертого звена Дэйв Гагнер с нами не поехали.

И почему это произошло мы узнали, как и все простые фанаты Миннесоты узнали на следующее утро.

Глава 4

Да, Бретт Халл нам не достался, но Боумэн с Ферреллом нашли очень интересный вариант. В обмен на Джона Кейси, Дэйва Гагнера и Кевина Камински в Миннесоту из Квебека перешёл Петер Штястны.

Чисто с хоккейной точки зрения этот обмен очень хороший. Вернее, даже великолепный. В прошлом сезоне Штястны был одним из лидеров Квебека, и он не только усилит второе звено, но и с успехом заменит любого крайнего нападающего в первой тройке. По манере игры Штястны чем-то напоминал мне Каменского, с которым мы очень хорошо сыгрались на кубке Канады.

Вот только Петр был самым настоящим перебежчиком, который в начале восьмидесятых сбежал из Чехословакии в Канаду. Мне одного Ирбе за глаза хватает, учитывая какие проблемы доставил переход Артура в Миннесоту. А тут еще и Штястны. Для полного счастья нужно еще и пиар менеджером «Северных звезд» назначить какого-нибудь Годунова. Тогда будет самое настоящее бинго.

Ирбе я упомянул не просто так. Артура нам тоже представили. Он решил все свои вопросы с получением политического убежища, ему выдали документы, и он подписал контракт с Миннесотой.

Его размер, как и размер контракта Штястны, мы не знали, эпоха открытой зарплатной ведомости еще не пришла, но думаю, что Артур получил немного. Но и это «немного», в любом случае, будет на несколько порядков больше, чем то, что он имел в своём рижском «Динамо».

И когда я его увидел, то поймал себя на мысли, что раньше, когда мы с ним были соперниками в чемпионате СССР, а потом партнерами в сборной, то никакого негатива он у меня не вызывал. Скорее, наоборот, я считал его хорошим парнем. Который, правда, не любит страну, в которой живёт, и за чью сборную выступает, но это его личное дело.

А сейчас же я чувствовал… равнодушие. Да, равнодушие было наиболее правильным словом. К которой примешивалась легкая неприязнь. И точно такие же мысли у меня были и насчёт Штястны.

В общем, у руководства Миннесоты получилось самое настоящее бинго.

Правда, винить тут некого. Никто у меня не спрашивал, как я отношусь и к одному, и к другому. Да и не могли спросить. Стиль Боумэна не предусматривал обсуждения с игроками возможных усилений состава.

Но само собой я и вида не подал и ничем не выдал своё истинное отношение к обоим нашим новичкам. Наоборот, я натянул на лицо дружелюбную улыбку, поздоровался и пожал руки обоим.

Новичков нам представили на общекомандном собрании, на котором Фрэйзер объявил, что это не все изменения в составе команды, и до закрытия трансферного окна Миннесота будет еще усилена.

— Мистер Грин настроен очень серьезно, и у скаутской службы с тренерским штабом развязаны руки в вопросе усиления состава. До конца трансферного окна будут еще подписания.

Игроки и тренеры похлопали в ответ на это заявление, но сразу несколько парней выглядели, прямо скажем, обеспокоено.

Усиление состава это, конечно, хорошо, но оно также означает и то, что кто-то из парней, которые сейчас защищают цвета Миннесоты, сменят команду. И если говорить на примере Гагнера, Камински и Кейси, означало не только то, что они лишились шанса побороться за Кубок Стэнли в этом году, но и им пришлось резко менять свою жизнь. Искать для детей новую школу в совершенно незнакомом городе, продавать недвижимость тут и покупать её в Квебеке и целую кучу других бытовых проблем.

Да, мы все профессиональные спортсмены, и спорт, в особенности американский, состоит в том числе и из вот таких вот переездов, но всё равно неприятно. Особенно, и тут я повторюсь, когда речь идёт о переходе из главного фаворита сезона в команду аутсайдер типа тех же «Нордикс».

Ну, а после собрания у нас состоялась тренировка.

На которой сразу стало понятно, кто из имеющихся киперов начнёт следующий матч. Из двух участников последнего кубка Канады Боумэн однозначно выбрал Ирбе. По этой тренировке было хорошо видно, что Артур в отличной форме и буквально горит желанием дебютировать в составе своей новой команды.

Тренировка была не очень долгая, и сразу после неё мы поехали в аэропорт, чтобы отправиться в Хартфорд.

* * *

Чартер, который мы арендовали у Delta Airlines и который в этом сезоне обзавелся симпатичной бело-желто-зеленой ливреей в цвета «Северных звезд», пролетал над Великими озёрами, а я бездумно смотрел в окно и слушал в плеере Арию. Место рядом со мной было свободно, и когда я почувствовал, что кто-то в него сел, я повернулся.

Это был Артур.

— Мы с тобой толком и не поговорили еще, — начал он, — привет.

— Привет, привет, — ответил я, — вот уж не ожидал тебя увидеть в этом сезоне. Мне всегда казалось, что ты прям патриот-патриот «Динамо» и твоей Латвии. А тут такой финт ушами.

— Да я давно думал сбежать из Союза. Еще с прошлого чемпионата мира. Ко мне уже в Стокгольме подходили люди из JOFA.

— А они-то тут причём? — удивился я.

— Так это они были посредниками в моих переговорах с Миннесотой. Как я понял, Феррел и другие из-за КГБ боялись со мной напрямую связываться. Нас же всех очень плотно пасут за границей. Хотя кому я это рассказываю! Мне Янис рассказывал о твоих приключениях в Калгари, — очевидно, Ирбе имел в виду Яниса Кипурса, олимпийского чемпиона по бобслею 1988 года, с которым мы познакомились в Калгари. Я, правда, совершенно точно не рассказывал никому о моих терках с Кулагиным и его ведомством, но большая советская сборная, видимо, ничем не отличается от любого другого коллектива. Новости и слухи в котором разносятся очень быстро.

— Не знал, что ты знаком с Кипурсом, — отстраненно сказал я.

— А, — отмахнулся Артур, — Латвия это одна большая деревня. Конечно, мы с