– Ровно столько, сколько можно было выяснить за один день. – Филипп сдернул галстук и принялся расхаживать по комнате большими шагами, его светло-зеленые куртка и бриджи резко контрастировали с обитыми коричневой кожей стенами.
– Сколько раз я должен тебе повторять, что не следует показывать свое волнение? – упрекнул его Кристофер. – Это выдает твою слабость, и другие могут этим воспользоваться.
– Приношу мои извинения. – Молодой человек поправил очки на носу и кашлянул.
– И не надо извиняться. Просто исправься. Стой прямо, не сутулься и смотри мне в глаза, как равный.
– Но я вам неровня! – запротестовал Филипп, застыв на полушаге. Какое-то мгновение он был похож на обиженного, незаслуженно наказанного пятилетнего малыша.
– И то верно, – согласился Кристофер, махнув рукой. – Но ты должен стараться, прилагать хоть какие-то усилия, чтобы держаться со мной наравне. Уважение зарабатывается здесь и сейчас, и далее – каждую минуту. В окружающем тебя мире никто не будет относиться ж тебе с должным респектом, если сам ты будешь просто услужливым и исполнительным. Знаешь, зачастую круглый дурак добивается успеха и преуспевает, просто потому, что ведет себя нагло и уверенно, доказывая, что он в своем праве.
– Да, сэр. – Филипп расправил плечи и вскинул подбородок.
Кристофер улыбнулся. Парнишка еще станет мужчиной. Он будет твердо стоять на ногах и противостоять всяческим пакостям, которыми кишит жизнь.
– Отлично. А теперь говори.
– Леди Уинтер двадцать шесть лет, она дважды вдова, ни с одним из мужей не провела в постели больше двух лет.
Кристофер покачал головой:
– Не мог бы ты начать с чего-нибудь такого, что мне не известно?
Филипп вспыхнул.
– Не стоит так волноваться. Просто помни, что время ценно и ты хочешь, чтобы другие ценили твое время тоже. Ты всегда должен начинать с сути дела, с самого ценного, что реально может заинтересовать собеседника, а уж затем переходить к деталям.
Сделав глубокий вдох, Филипп выпалил:
– У нее есть постоянный любовник.
– Хорошо… – Кристофер замер, перед глазами возник образ размягченной леди Уинтер, возбужденной и разгоряченной страстной игрой. – Вот это уже похоже на новость.
– Пока что мне не удалось выяснить ничего, кроме того, что этот любовник ирландец по происхождению и что он находится среди ее челяди с момента кончины лорда Уинтера два года тому назад.
– Два года, – задумчиво повторил Сент-Джон.
– Кроме того, я обнаружил кое-что любопытное в ее отношениях с отчимом, лордом Уэлтоном.
– Любопытное? – переспросил Кристофер.
– Да, слуга, с которым я беседовал, упомянул о его частых визитах к леди Уинтер. Мне это кажется странным.
– Возможно, потому, что твои отношения с отчимом были не слишком доверительными?
– Возможно.
Кристофер засунул руки в рукава камзола, который камердинер держал перед ним.
– Томпсон, приведи Бет и Анджелику ко мне. Камердинер с легким поклоном поспешил выполнять просьбу, а Кристофер направился в гостиную.
– А что нам известно о ее финансовом положении? – бросил он через плечо.
– Пока недостаточно, – ответил Филипп, следуя за ним. – Но утром это будет исправлено. Похоже, леди Уинтер порядком напугана, и мне удивительно, зачем ей надо добывать деньги таким ужасным способом.
– И ты пришел к выводу, что у нас имеются основания считать ее виновной?
– Ну… пожалуй, нет.
– Я не могу обходиться догадками и предположениями, Филипп. Добудь мне доказательства.
– Да, сэр.
Кристофер задумался. Два года – это срок, свидетельствующий о том, что она способна испытывать привязанность. Женщина не будет делить плотские радости с мужчиной на протяжении столь долгого времени, не питая к нему хотя бы каких-то нежных чувств.
– Расскажи мне об Уэлтоне, Филипп.
– Мот и развратник, который тратит большую часть времени на азартные игры и шлюх.
– Излюбленные места?
– Клуб «Уайтс» и бордель Бернадетт.
– Предпочтения?
– Риск, азарт и блондинки.
– Отличная работа. – Кристофер улыбнулся. – Приятно, что ты собрал столько информации всего за несколько часов.
– На карту поставлена ваша жизнь, – сказал Филипп просто. – На вашем месте я бы взял в помощники кого-нибудь более опытного.
– Ты вполне готов.
– Это весьма спорно, но в любом случае спасибо. Подойдя к ряду графинов, выстроившихся на столике орехового дерева, Кристофер налил себе стакан воды.
– А потом, как я смогу использовать тебя, если ты останешься зеленым юнцом?
– Да, эксплуатация человека остается вашей единственной целью, – сухо произнес Филипп, прислонившись к каминной доске, – Боже упаси, если мое благосостояние обязано мгновенному приступу вашего великодушия.
Кристофер фыркнул и осушил свой стакан.
– Пожалуйста, воздержись от подобной клеветы на мой характер. Весьма невежливо с твоей стороны так порочить меня.
Филипп нахально закатил глаза.
– Ваша устрашающая репутация была заработана тяжким трудом и многократно доказана. Спасение заблудших овец и помощь бездомным не поднимет из океанских глубин потопленные корабли, не возместит разграбленные грузы и не оживит глупцов и безумцев, рискнувших встать на вашем пути. Вам незачем утруждать себя. Моя безграничная благодарность не уменьшит вес ваших дурных деяний и прегрешений.
– Наглый мерзавец.
Филипп улыбнулся, и тут минутная тишина была нарушена тихим стуком в дверь.
– Войдите, – отозвался Кристофер и слегка склонил голову в приветствии при появлении стройной блондинки и миниатюрной, очень сексуальной брюнетки. – Как это мило! Мне как раз нужны вы обе.
– Мы скучали без вас, – сказала Бет, соблазнительно тряхнув копной распущенных светлых волос. Анджелика просто подмигнула. На первый взгляд она казалась более спокойной, чем Бет, но только не во время любовных игрищ. Тут уж она изрыгала проклятия не хуже заправского моряка.
– Простите, – встрял Филипп, нахмурившись. – Откуда вам известно, что Уэлтону нравятся рыжие девицы?
– А, почему ты думаешь, что они пришли не ради меня? – парировал Кристофер.
– Потому что мы сейчас ведем деловую беседу, а вы никогда не смешиваете работу и удовольствия.
– А может, удовольствие – это и есть самое главное дело, мой юный Филипп.
Серые глаза Филиппа сузились за стеклами очков, что было очевидным признаком его умственных усилий. Именно эта склонность все продумывать заранее и привлекла к нему внимание Кристофера. Свежие мозга не следовало растрачивать понапрасну.
Отставив стакан в сторону, Кристофер опустился в кресло.