Описания «Индийского каната» произвели в Европе большое впечатление. Но после об этом фокусе долгое время ничего не было слышно, и постепенно само его существование было поставлено под сомнение. Интерес к этому загадочному представлению вспыхнул вновь в последней четверти прошлого века, когда о нем упомянула одна из основательниц Буддистского теософского общества Е.П.Блаватская. Рассказы о таинственных явлениях, свидетельницей которых она, по ее словам, была, никого не оставили равнодушными. Популярность мнения о загадочности Востока, о том, что там есть тайны, которые не дано постичь европейцам, ширилась. Свободное парение веревки в воздухе вполне вписывалось в такое миропонимание...
Однако специальная комиссия, направленная в 1885 году из Лондона в Индию Обществом психических исследований, представила обескураживающий отчет. Убедительными и достоверными фактами доказывалось, что все явления, которые члены Буддистского теософского общества приписывали действию потусторонних сил, имели земное происхождение.
Итак, свидетельство Е.П.Блаватской подвергалось сомнению. Но те, кто верил в существование «Индийского каната», не сложили оружия: они находили подкрепление своей веры в работах специалистов по древнеиндийской религии и мифологии. Однако они понимали: нужно найти очевидцев «Индийского каната», которым можно было бы доверять полностью. И действительно, появились описания этого действа, свидетелями которого были видные представители британской администрации в Индии.
Интересно, что среди тех, кто видел «Индийский канат» (правда, позднее и при других обстоятельствах), называют и русских. Принадлежащий к восьмому поколению индийских фокусников П.Ч.Соркар пишет, что в калькуттской газете «Стейтсмен» в 1936 году была перепечатана статья Н.К.Рериха, рассказывавшего о своей давней встрече с Максимом Горьким. Речь шла о сверхъестественных силах и возможностях человека, вспоминает Н.К.Рерих. Все присутствующие повернулись к Горькому и были готовы выслушать его решительные возражения. Неожиданно знаменитый писатель сказал: «Индийцы очень талантливы. В молодости я встречался с одним фокусником на Кавказе. Я пришел к нему, настроенный до крайности скептически. Он же бросил веревку вверх — и вдруг она повисла в воздухе...»
Все шло к признанию того, что веревка все же стоит в воздухе, но ясности по-прежнему не было. Что это — пока еще необъяснимое явление природы или ловкий трюк? Куда исчезает мальчик, когда оказывается на самом верху веревки? И почему, вообще, она встает вертикально?
Это массовый гипноз, утверждали одни. Индийское солнце, говорили, светит людям прямо в глаза. Поэтому зрителям и кажется, что они что-то видят: на самом деле они не видят ничего, но индийские факиры, эти прекрасные гипнотизеры, внушают им такую уверенность.
Сторонникам массового гипноза возражали врачи. Они утверждали, что степень восприимчивости людей к гипнозу далеко не одинакова, и трудно предположить, что так много людей одновременно видят одно и то же. Да и после сеанса гипноза, продолжали они, испытуемый, как правило, не помнит того, что с ним происходило, и уж, конечно, не может со всеми подробностями описать представление. И языковая проблема — не на английском же языке внушал им факир, что они присутствуют при свободном парении веревки в воздухе... Загадка «Индийского каната» оставалась.
Но, как сказал знаменитый Артур Конан Дойл, написавший двухтомную «Историю спиритизма», — нет, пожалуй, на свете ничего, что придумал бы один человек и не смог бы разгадать другой. Многие внесли свою лепту в объяснение трюка. Это и профессиональный иллюзионист из Плимута Артур Дерби, принявший сценическое имя Карачи, исполнивший в 30-е годы «Индийский канат» в Лондоне в закрытом помещении. И английский профессор Самуэль, забиравшийся вместе со своими ассистентами во время представления на крыши соседних домов. И, конечно, уже упомянутый выше П.Ч.Соркар, основатель и президент самого большого общества иллюзионистов в Индии.
Вот что он писал о секрете фокуса: существует более тридцати вариантов его исполнения. Имеет значение то, где выступает фокусник — на арене цирка, в закрытом помещении, во дворе дома между высокими деревьями или высокими домами. Есть варианты, когда артист держит в руках небольшую веревку — внутри нее по всей длине находятся насаженные на струну кусочки дерева. Если ослабить струну, которую незаметно держит мастер, веревка падает, если же натянуть ее туго, веревка встает вертикально. Вероятнее всего, этот трюк и видел Максим Горький.
Другой вариант предполагает закрытое пространство либо высокие дома и деревья. Помощники фокусника незаметно для зрителей заранее натягивают веревку между домами или деревьями. Она располагается горизонтально, и когда иллюзионист посыпает землю специальным порошком и поджигает его, поднимаются клубы дыма, звучат барабаны, произносятся заклинания и вверх летит веревка, а помощники потихоньку подтягивают ее за крючок. Никто не видит горизонтально натянутой веревки и крючка, с помощью которого вертикальная веревка удерживается в воздухе. Искусно разыграв сцену ссоры с ребенком, мастер лезет вверх, и мало кто придает значение тому, что на нем халат или другая длинная и широкая одежда. А на это есть причины: под одеждой спрятан муляж ребенка, и, когда мастер карабкается вверх, он незаметно для зрителей сбрасывает «куски тела». Мальчик же по горизонтальной веревке пробирается на крышу соседнего дома или близко стоящее дерево и оттуда спускается вниз, в толпу. Трюк нельзя исполнить на небольшой высоте, нужно, чтобы веревка была достаточно длинной — глаз человека не сможет тогда охватить ее всю, и, наблюдая за факиром внизу, он невольно отвлечется от фигурки мальчика наверху. Остальное разыгрывается перед зрителями — мальчик встает, живой и невредимый, где-нибудь в дальнем углу двора, веревка падает, и высокому мастерству иллюзиониста аплодируют благодарные зрители.
После 30-40-х годов «Индийский канат» перестает быть загадкой. В Германии в эти годы его исполняли довольно часто, он демонстрировался и в довоенном фильме «Багдадский вор», и у нас, в наши дни, он входит в программу иллюзиониста И.Кио.
Современные фокусники отрабатывают чистоту исполнения «Индийского каната» — трюк провалится, если подведет мастер по свету и зрители увидят горизонтальную веревку или если мальчик выбежит слишком рано.
В Индии было давно замечено, что не все, что говорится, слышится и не все, что видится, существует на самом деле. И блеснувшая на солнце раковина может показаться куском серебра, и промелькнувшую в темноте веревку можно принять за змею...
Одно и то же слово «майя» (иллюзия») используется и для обозначения основополагающего понятия в философской системе адвайтаведанте, тесно связанной с самой распространенной в стране религией индуизма, и для обозначения фокуса, трюка, колдовства. Творец иллюзии — это и брахман, словно великий маг и волшебник, разворачивающий перед человеком многообразный мир предметов и явлений, и фокусник, перемещающий в воздухе предметы и заставляющий прыгать монетки.
Мастерство индийских фокусников всегда ценилось европейцами очень высоко. Так еще Марко Поло (XIII — XIV вв.) писал о «разбойничьем племени», живущем на землях, что простирались от реки Инд до Персидского залива: «В Индии они узнали волшебные и демонские хитрости, с помощью которых можно наводить такую темноту, от которой дневной свет меркнет и люди не видят друг друга на самом близком расстоянии. Собираясь в свои разбойничьи гнезда, они пользуются этим искусством, и приближение их делается незаметным».
В позднее средневековье, а тем более в новое время, Индия стала европейцам гораздо ближе. Мемуарная литература XVII, XVIII и XIX веков наполнена описаниями деяний индийских подвижников. Очевидцы с изумлением и во всех подробностях рассказывали об аскетах, стоящих на одной ноге с воздетыми кверху руками, или лежащих на ложах, усыпанных острыми гвоздями, или восседающих на маленьком камешке и только один раз в день покидающих его ненадолго, или опоясанных тяжелыми цепями, сковывающими каждое движение, или совершающих обряд «Пять огней»: когда подвижники садились в центр квадрата, составленного из пылающих костров, и замирали, терзаемые страшным жаром с четырех сторон и «пятым огнем» — южным солнцем...
Европейцы называли подвижников арабским словом «факиры», хотя многие из них понимали, что правильнее было бы употреблять это слово только по отношению к мусульманским аскетам. В отличие от Марко Поло европейцы в это время осознавали разницу между мастерством профессионального фокусника и претензиями «чародея», который жаждал убедить окружающих, что ему подвластны силы природы.