Читать интересную книгу Праматерь - Денис Витальевич Чернусь

финальную точку в его жизни.

Неугомонная мелочь завертелась в руках, попыталась вырваться из моей хватки, размахивая непонятным чёрным предметом.

— Ну праматерь, ну княгиня, ну пустите. Рексы мой трофей отожмут, а это я ему башку взорвала. Вот видите, я была права: джойстиком лучше управлять леталами. Ну пустите, нужно же зафоткаться для инстаграма, а то потом никто не поверит. Эй вы, брысь, это я ему башку взорвала. Я первая фоткаться с трофеем буду. А ну кыш, это мой хэдшот тварь завалил. Потому я первая, ну пустите!

Я разжала лапу, выпуская трещотку и наблюдая, как та засеменила лапками по полу, пытаясь ускорить себя ранеными крылышками. По дороге она подобрала своё оторванное крылышко, а проходя мимо снявших маскировку рексов, всучила одному из них плоское устройство, затем гордо забралась на растерзанную морду.

— Ну что стоим, смотрим? Фотай давай. Как я там, смотрюсь грозно? Ты больше снимай, больше, не бойся, в моём ПК памяти много.

Рекс молча выполнял команды. Через десяток секунд, его сменили другие либри. Ещё через десяток секунд, не переставая фоткаться, начали канючить у рексов их серпы, дабы отпилить рога и когти на трофеи и сувениры. А то потом, по их словам, припрутся биологи и утащат тушу их трофея в свои лаборатории, а у них не допросишься сувениров.

Двое рексов подошли ко мне и сообщили, что уцелевшая часть вражеской стаи убегает в сторону джунглей, а кто остались в комплексе в скором времени будут полностью уничтожены. Через пару минут ворвалась, кажется, моя дочь. Память представляла собой всё ещё беспорядочную кашу образов. Дочь с внучками при помощи биологов, кажется, быстро уложили меня и пострадавшую внучку на платформы и спустили в подземный комплекс, где нас погрузили в лечебные омуты.

Интерлюдия

Смалк

Не успела мать толком закончить своё перерождение, как снова успела пострадать, и её с одной из дочерей пришлось погружать в лечебный омут. Теперь добрую мать не поносишь в руках, она стала больше меня вдвое. Стоило матери погрузиться в лечебные воды омута, как наша связь, объединявшая нас в единый организм, затухла, делая снова нас всех отдельными личностями. Но ушедшая связь не пропала совсем, нет, она тлела в каждой особи, принося осознание, что, если потребуется, мы снова сможем разжечь огонь единства наших разумов.

Артиллерия прибавила ускорения разрозненным отступающим группам противника, подгоняя тех огнём орудий. Воздушные особи устроили свободную охоту за рассеянными силами противника. Внутри комплекса велась охота за разбежавшимися единичными целями. Нам помогал сам комплекс, передавая, где та или иная особь скрывалась в его недрах. Прорванный периметр стен активно самовосстанавливался. Ещё пара часов — и брешь полностью закроется.

Медики приступили к поиску пострадавших и сбору тел наших погибших. Попутно собирали в кучи тела вражеских особей. Время горевать придёт позже, сейчас нужно оказать помощь всем, кто в ней нуждался.

Комплекс старался восстановить себя самостоятельно. Выведенные из строя орудия, порушенные коридоры и переходы пытались затянуть свои раны.

Победа обошлась нам дорого. Из боевых особей выжило порядка полутора миллионов. Что касается основных граждан нашей расы, мы понесли самые чудовищные потери: уже насчитали порядка восьмисот тысяч, и эта цифра продолжает расти. Медики валятся с ног, пытаясь вытянуть с полей вечной охоты раненых, не давая им ступить на путь к колесу сансары. Семь моих внучек и одна из дочерей также поступили в палаты исцеления с разными травмами. Слава доброй матери, она успела спасти одну из моих дочерей, что практически привело её саму к гибели, если бы не вмешались младшие дети в лице либри.

Мелкие были самыми чувствительными из нас, они не стеснялись оплакивать погибших. Рексы хоть и не показывали своих чувств, но я чувствовала, какую необузданную печаль те испытывали каждый раз, когда находили мёртвых либри. Маленькие самые беззащитные среди нас. Они не остались в стороне, были рядом с нами и пытались помочь всем, чем только могли. Я сама видела, как тройка мелких до последнего защищала раненого мека, пока того пыталась вытянуть с того света пара медиков. И как одна за другой те отдали свои жизни, стараясь удержать противника. Как медики, поняв, что не только не успеют спасти раненого, но и чем-то помочь малышкам, накрывают себя и тела погибших последней в своей жизни пси-бурей, стремясь забрать как можно больше врагов с собою. Видела, как трое инвенторов и механикус держались до последнего, давая время отступить и перегруппироваться остальным. Как они не отступили и подорвали себя, чтобы дать своим ещё хоть пару мгновений.

Малышки либри были героями, не только потому, что спасли праматерь. Они со своими дронами были неуловимы, приходили на помощь всем, заряжали своим позитивом и бесконечной верой в нас. Даже когда врагу удалось вывести станцию управления дронами, мелкие на ходу умудрялись брать под контроль небольшое количество дронов и, управляя напрямую, снова бросаться в бой. Именно в тот момент, когда либри вышли на поле боя, чтобы реанимировать дронов, они понесли самые большие потери. Во время поисков мелкие не могли пройти мимо пострадавших или нуждающихся в помощи. В гуще сражения те, не выказывая страха, реанимировали дронов, брали тех под прямой контроль и вступали в бой.

Я впервые осознала полноценно, что такое боль утраты. После единения каждая особь ощущалась частью меня, я прекрасно чувствовала частичку себя в каждой из них. Все они мои дети в той или иной форме, так же как и дети праматери. Даже сейчас я могла ощущать затухающие огоньки, что умирали от ран посреди поля боя. Слава Зерусу, что в низших особях почти не было нашей крови, или её было ничтожное количество. Иначе я могла впасть в безумие от стольких смертей.

Александр, как и мать, также загремел в омут. Как только жив остался — не понятно. От него, по сути, осталась верхняя часть тела, и та вся разодрана.

Мы не собираемся расслабляться: как только найдем всех, кому нужна помощь, начнём скорейшее восстановление. Если враг придёт вновь, мы будем готовы. Хочешь мира — готовься к войне. Кажется, так говорила мать, и мы будем готовы.

Интерлюдия

Флот почти безумного Эрика фон Эскилен

В бескрайнем космосе на мостике «Пегаса» велось внеочередное экстренное совещание.

— Ну и где этот избалованный немецкий хер? Что там у него случилось, блядь? Капитан, что такого важного смог выжать из своей шизы этот ушлёпок? — покуривая сигару, ходил вокруг тактического стола главный