— Почему, почему, да потому-то я столько дерьма поведал за все годы сталкерства и жизни своей. Мои глаза видели ужаснейшие смерти. Мои руки нажимали на курок автомата бесчисленное количество, раз, и не всегда я стрелял во врагов. А теперь…теперь сука я потерял лучшего друга! — Ударил по столу кулаком Егерь. Из его глаз вытекла пара слезинок. Егерь сжал кулаки изо всех сил.
Кирилл положил руку ему на плечо.
— А я отца потерял. — Кириллу стало тяжело на душе. Так тяжело и грустно, что хотелось просто закончить эту жизнь.
— Всё хватит нежностей, а то ещё народ чего не того о нас подумает. Пойдём в гостиницу. — Егерь встал и пошёл к выходу, оставив на столе две монеты. Двадцать копеек.
***
Ночь сгущалась. По улицам стали ходить люди с факелами. Они зажигали огни.
Становилось прохладно. Кирилл озяб, пронзительный ветер свирепствовал, а на молодом худом парне не было подходящей одежды.
Почти в самом центре городка, слева от детской площадки, стояла гостиница. В ней и собирались пожить наши герои.
Гостиница была совсем новой. Нужда в ней появилась не так давно. Её построили из камня три года назад. Из её крыши торчало множество труб, от печек буржуек. Из них валил дым серыми столбами. Значит, чужаков много понаехало.
Дверь в гостиницу была массивной, из толстых досок с металлической ручкой. На двери висела табличка с надписью «добро пожаловать» написанной белой и красной красками, с узорами на краях таблички.
Егерь открыл дверь. Из здания повеяло теплом и уютом. За дверью сразу была просторная гостиная. На полу лежала ковёр из шкуры медведя, длинной примерно три с половиной метра и шириной чуть меньшей. Шкура была снята с ещё молодого медведя. У взрослого и, особенно у старого мишки, шкуру возьмёт не каждый нож. Со шкурой взрослой особи, слишком много мороки. Она жёсткая, толстая, у неё не малый слой жира, а вот у молодого медведя другое дело.
Слева и справа от этого ковра стояли два кресла. На обоих сидели по мужчине, игравших в шашки. Доска с шашками стояла на квадратном столике, похожем на табуретку со слишком длинными ножками.
Напротив, кресел распологался каменный камин. В нём яростно горел огонь, яркий и тёплый. Его тепло разносилось по всему помещению, даруя пришедшим сюда радость.
— Вы что-то хотели? — Спросила хозяйка гостиницы. Она вошла в гостиную из узковатого коридора, ведущего к комнатам. Женщина была полной, постриженной по манере мужчин, коротко, но более женственно и аккуратно. На женщину красовалось домашнее коричневое платье, простенькое, потрёпанное. Поверх него был надет передник.
— Нам нужна комната. Есть свободная? — Егерь взял в руки кожаный мешочек и потряс им, чтобы содержимое пошумело, показало, что его много и оно так и хочет попасть в руки хозяйки гостиницы.
— Конечно, есть. Для людей при деньгах всегда найдётся комната. — Женщина махнула в сторону коридора. — Идите в комнату семнадцать. — Хозяйка сняла со связки один из ключей и дола его Егерю.
Егерь незамедлительно пошёл в коридор.
Номер был не плох, но маловат. В его углу стояла печка буржуйка. У правой стены томились две кровати, а между них столик, на котором располагалась свеча. Справа от кроватей стоял шкаф из тёмного дерева.
Кирилл завалился на левую кровать. Он хотел спать. Сейчас его не волновал тот факт, что он лежит на чистой постели в грязной одежде. Пачкает вручную выстиранную одежду.
— Эй, чего развалился? Вставай. Рано ещё спать. — Сказал Егерь и сел на свою кровать. Она прогнулась под массой его тела и снаряжения.
Кирилл присел. Выглядел он очень усталым. Его разум умолял об отдыхе.
— Я обещал проставиться и проставлюсь. — Егерь снял со спины рюкзак. Открыв его, сталкер вытащил из него приличную бутыль самогона. — Будем, надеется, что настойка тебе понравилась и не сильно выбьет тебя из строя. — Егерь ехидно улыбнулся.
Глава 3. Лес зовёт
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Комната пропахла запахом алкоголя и копчёной колбасы. Везде был бардак. На полу валялась пустая бутыль из-под самогона, с поеденной морковкой.
Кирилл лежал, распластавшись на кровати. Майка у него была залета спиртом вместе со штанами.
Вдруг сильная боль одолела Кирилину голову. Это сон отпускал парня из своего плена, вместе с этим давая волю страшной головной боли. Огненная вода подарила весёлый вечер и ночь, в качестве оплаты забрав хорошее утро, а может и день.
Кирилл резко вскочил, схватившись руками за голову. Она трещала, не позволительно ужасно. В ней, бедненькой начали работу сотни маленьких шахтёров. Сволочи заложили в стенки черепа малюсенькие шашки динамита и подорвали их. После взяли кирки и стали долбить по черепушке и мозгу ими со всех сил, с безумной отдачей.
В кружке на столике осталось ещё немного самогона. Кирилл допил его, и шахтёры в голове стали бить не так сильно.
Тело зазнобило, на весь организм налегла усталость.
Егеря нигде не было. Его вещей Кирилл так же не замечал. Зная привычку Егеря и старую поговорку сталкеров: «всё своё ношу с собой, особенно ствол» — Кирилл не стал волноваться.
Он нашёл себе немного еды. Кусаный кусок колбасы, морковку, хлеба кусок и полторы картофелины.
Во время трапезы, зверского поедания остатков еды, в дверь постучали.
Кирилл поднялся, подошёл к двери, пошатываясь, и отпер её.
В коридоре стоял Яков. Он приветливо улыбался.
— Доброе утро Яков Павлович. А Егерь где? — Сказал Кирилл, пожав Якову руку.
— Он попросил меня сказать тебе, что ему пришлось уйти из города на время. Ночью в город наведался один человек и предложил Егерю работу за большой куш.
На Кирилла налегла тоска. Он снова один. Единственный кто был более или менее ему близок, покинул его.
— Да ты не волнуйся Кирилл. Егерь вернётся. Может и не скоро, но вернётся. Сталкеры ведь на месте не сидят, им чтобы прокормить себя постоянно нужно передвигаться. — Яков увидел, что Кирилл поник и попытался приободрить парня. Теперь мужик отвечал головой за парня.
— Я понимаю.
— Ну, если понятно тогда идём смотреть твоё жилище и место работы. Ты пока собирайся, прибери тут, а я подожду тебя в гостиной. И можешь особо не спешить, у меня сегодня много свободного времени, пока.
Кирилл оделся. Прибрал комнату, до такого состояния, что она стала выглядеть так, словно здесь и не было ночью яростной пьянки.
Яков отвёл Кирилл в тот же кабак, что и вчера. Там отобедав и попив чего-нибудь не алкогольного, они пошли смотреть дом.
— Комната тебе понравится Кирилл. Вот будь уверен, я плохого друзьям Егеря не предложу. Женщина её сдаёт добрая. Комната просторная, ухоженная, как раз для тебя. — Говорил по дороге Яков.
Улочки стали отчищаться от баррикад и укреплений. Полиция успокоилась. Сторона, боровшаяся за расстрелы, проиграла. Все бойцы этой стороны выдворены из города.
Дом, в котором теперь должен был жить Кирилл, оказался не очень большим. Он явно разменял уже не один десяток лет. Всё в нём выглядело старым, кроме крыши.
Яков постучал в дверь, легко, всё так же улыбаясь.
Дверь ещё не скоро открылась. Только спустя десять минут, она отварилась. За это время улыбка с лица Якова успела слезть, сменившись не довольной гримасой.
Дверь открыла женщина в годах, в халате и тапочках, со светлыми волосами и телом, растерявшим былую красоту.
— Оленька здравствуйте. — Снова заулыбался Яков. — Я вот вам привёл жильца.
— Входите. — Сказала женщина и отошла в сторону.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Кирилл просмотрел комнату. Она была не такой уж и большой. Мебель в ней определённо тоже разменяла не мало лет. В подушки и одеяло было набито сено вместо перьев. В южной части комнаты стоял массивный письменный стол с табуретом. Слева от стола металлическая кровать. На полу лежал овальный разноцветный коврик. В противоположном конце комнаты стоял шкаф, почти такой же, как и в номере гостиницы. Больше в комнате кроме пары цветков на подоконнике ничего не было.