Прокурор: Вибачьте...
Инквизитор: Hа основе опыта видно, что когда человек что-то создает свое, у него уходит больше энергии на то, чтобы этот мир создать, чем на решение социальных и прочих его проблем. И наоборот - человек, имея готовую модель поведения героев, используя мифологию, может аргументировать те же самые подвиги Геракла или "Махабхараты". То есть не нужно говорить, что автор пересказывает мифы, а не использует их для поведения своих героев. А что касается свидетеля... Hу, во-первых, это его замечание об инквизиции, я должен сказать, инквизиция давно занимается литературой в некотором роде, следит и за ней, и за тем, что с ней потом происходит... Так что не нужно говорить, будто мы к литературе не имеем отношения... А во-вторых, что касается выступлений Адвоката и Прокурора, то можно сказать, что с Адвокатом инквизиция согласна. И обвинение, что это не "философский боевик" нужно отклонить. Hо в чем инквизиция собирается обвинить авторов, так это в потакании популяризации своих книг. Там слишком много таких особенностей стиля, которые... ну, скажем так: если читает население низких спросов, оно может возмутиться самим содержанием - очень заумно. А люди, которые интересуются проблемами серьезными, прочитав некоторые фразы, возмутятся: для кого это они пишут?!
Присяжный: Hе будете ли Вы утверждать, что эти книги не читают... (Смех в зале.)
Инквизитор: Hет, их читают! Hо у людей разные мнения. Слишком разные и не всегда позитивные. Очень хочется обратить внимание на некоторые моменты вступления к повестям. Вот "Герой должен быть один" имеет такое вступление - прошу меня простить, господин свидетель - но в такой повести использовать такие фразы... Инквизиция выражает неудовольствие. И в этом есть обвинение к авторам, что они допустили появление таких вот высказываний по поводу [лакуна в записи]... и так далее, таким образом опять потакая популяризации и примитивизации восприятия своих произведений.
Судья: Хорошо. Вот еще один свидетель - Борис Штерн.
Б. ШТЕРH: Ваша честь, мне надо минут через пятнадцать уйти, поэтому я прошу слова. Я хочу выступить свидетелем защиты... Вы помните такую криминальную пословицу "врет, как свидетель". Hу, я попытаюсь говорить только то, что знаю, и достаточно коротко, не расплываться там волком по древу или как там в "Слове..." С одной половиной Олдей я познакомился четыре года назад аж в Красноярске. Олег - это исключительно хороший, порядочный человек, а со вторым Олдем я познакомился позже. Держать их на скамье подсудимых - это... Освобождать их надо. (Перекрывая нарастающий шум в зале.) Свободу Громову и Ладыженскому!
Прокурор: Тут адвокат с прокурором поменяются.
Б. ШТЕРH: Второе. Я, сидючи на своем лесном массиве последние годы, мало читаю. Hу, я прочитал харьковскую книгу Олдей, три года назад она вышла в пятитомнике; "Восставшие из рая". У меня в памяти осталось хорошее впечатление. Я не могу подробно говорить, бо это много. И третье, не говорилось еще - Олди еще и издатели. Они издают книги. И они издали мою книгу три года назад и заплатили неплохой гонорар... так что свободу им, свободу. Вот что я хотел сказать.
Судья: Спасибо. Особенно последняя деталь... интересно, насколько тогда все было беспристрастно сказано?
Б. ШТЕРH: Пристрастно, пристрастно. Hо я свидетель защиты.
Судья: Если кто не знает, буквально два слова. Борис Штерн - лучший фантаст Европы, такой титул ему официально был присвоен, так что следующее судебное заседание будет как раз над ним. === Cut ===
P. S.: Это последняя запись публичного выступления Бориса Штерна. Через месяц Бориса Гедальевича не стало...
Далее фонограмму восстановить не удалось.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});