Читать интересную книгу Российское гражданство - Олег Кутафин

В пределах своей территории, считал В.М. Гессен, государство господствует над подданным по территориальному и личному началу. Иными словами, господство государства над подданным, находящимся в его пределах, имеет характер исключительный и безусловный.

Над подданным, находящимся за границей, государство господствует по личному началу. Оно подчиняет его нормам отечественного правопорядка, поскольку такое подчинение не противоречит обязанностям подданного, возникающим из факта его пребывания на территории другого государства.

Иностранец в отличие от подданного определяется не одним, а двумя правопорядками – отечественным и территориальным. Причем господство над ним того и другого соответствующим образом ограничивается международным правом.

Рассматривая вопрос о термине «подданство», В.М. Гессен отмечал, что современные западноевропейские публикации не пользуются, по общему правилу, данным термином для обозначения принадлежности к государству вообще и личной к нему принадлежности, в частности.

Он объяснял это прежде всего историческим значением этого термина, складывавшимся в эпоху абсолютных монархий. Государственное право этой эпохи, указывал М.В. Гессен, под подданством понимает отношение частноправовой или получастноправовой зависимости, существующей между индивидом, с одной стороны, и абсолютным монархом, с другой. Индивид является подданным в абсолютной монархии и только в ней. Он является подданным потому, что его господином является монарх.

Французская революция, отмечал В.М. Гессен, объявила войну не только учреждениям и порядкам, но и языку старой Франции; само слово «подданство» вычеркивают из французского словаря. В последующую эпоху французской истории предпринимались неоднократные попытки оживления этого мертвого слова. Однако они никаких результатов не дали.

Историческое значение подданства как понятия, сложившегося в эпоху абсолютных монархий, явилось причиной, по мнению В.М. Гессена, исчезновения этого термина из современного публичного права не только Франции, но и других государств.

Со времени французской революции, отмечал В.М. Гессен, для обозначения подданства во всеобщее употребление входят термины «гражданство» и «гражданин». «Как известно, – писал он, – до настоящего времени в истории государственного права понятию гражданства по общему правилу дается весьма специальное или узкое значение. Гражданином называется тот, кто. является субъектом определенной категории публичных прав, а именно, прав политических»15.

Такое понимание гражданства, считал В.М. Гессен, складывается в эпоху французской революции. Публицисты этой эпохи называют гражданами «жителей свободного государства, составляющих часть суверена», «членов свободного общества, пользующихся публичным правом». В абсолютном государстве отношению гражданства не может быть места. По мнению Ж.Ж. Руссо, французы, называя себя гражданами, впадают в преступление, именуемое оскорблением Величества. Такое понимание гражданства в ту эпоху имело свой смысл, поскольку из всех публичных прав тогда были известны одни только политические права, т. е. права человека, а не гражданина. Речь шла о естественных и неотъемлемых правах, принадлежащих индивиду как таковому – до и вне государства.

Если, как указывал В.М. Гессен, принять во внимание, что понятие гражданства означает не только определенный статус, публичную правоспособность индивида, сколько комплекс определенных политических – публичных прав, то не трудно себе представить, к каким последствиям неизбежно приведет смешение понятий подданства и гражданства. Например, из-за такого смешения понятий, отмечал он, оказывается, что женщины и дети, не обладая политическими правами, т. е. не будучи гражданами в общеупотребительном смысле этого слова, именно поэтому не являются подданными государства.

В.М. Гессен отмечал, что, поскольку в официальном и научном словоупотреблении для обозначения отношения подданства сохраняются термины «подданный» и «гражданин», они имеют особое, безусловно неправильное значение.

Для обозначения подданства, указывал В.М. Гессен, нередко употребляются различные термины в зависимости от формы правления, существующей в государстве. «В государствах монархических, – писал он, – отношение подданства мыслится, как отношение индивида к монарху; и такое отношение называется подданством. Наоборот, в республиканских государствах отношение подданства, как отношение индивида к государству, а не к органу власти в государстве, называется гражданством. Индивид является подданным в монархиях и гражданином в республиках»16.

В.М. Гессен утверждал, что с теоретической точки зрения такая терминология должна быть признана безусловно несостоятельной. Категория подданства, считал он, является одной из наиболее общих категорий публичного права, ни в каком отношении не зависящий от государственного устройства или формы правления государства. «Каково бы ни было дипломатическое или иное словоупотребление, теоретику необходим один, определенный и постоянный, термин для обозначения подданства, как принадлежности к государству»17.

В.М. Гессен считал, что, если под подданством понимать отношение индивида к монарху, то принадлежность индивида к государству не может быть названа подданством.

Гражданством В.М. Гессен называл статус лица как субъекта публичных обязанностей и прав в отношении к государству. Он отмечал, что в этом своем значении термин «гражданство» русскому законодательству неизвестен. Оно говорит «о правах и обязанностях российских подданных» вместо того, чтобы правильно говорить о правах и обязанностях российских граждан. Отсюда, полагал В.М. Гессен, – необходимость точнейшего определения понятия «гражданство».

В.М. Гессен указывал, что традиционное понятие гражданства – понятие, обозначающее совокупность политических прав, в системе государственного права места себе не находит. Политические права отнюдь не являются единственным и даже необходимым моментом в понятии гражданства.

Гражданином, по мнению В.М. Гессена, является и тот, кто имеет одни только права позитивного статуса. «С этой точки зрения, – писал он, – необходимо признать, что категория гражданства, подобно категории подданства, является одной из наиболее общих категорий государственного права. Поскольку абсолютная монархия обеспечивает за индивидом хотя бы одно только право гражданского иска, и в абсолютной монархии индивид является не только подданным, но и гражданином. С другой стороны, не только публичные права, но и публичные обязанности индивида охватываются понятием гражданства»18.

Современная доктрина публичного права, отмечал В.М. Гессен, по общему правилу признает индивида гражданином лишь постольку, поскольку он имеет права по отношению к государству; как субъект публично-правовых обязанностей он является подданным, а не гражданином. Как гражданин он участвует в парламентских выборах или вчиняет судебный иск; как подданный он отбывает повинности и платит налоги.

Историческое происхождение подобной терминологии, считал В.М. Гессен, объяснить не трудно. В конце XVIII в. понятие гражданства является прежде всего политическим лозунгом, постулатом революционной мысли. Гражданин свободного государства противопоставляется подданному абсолютной монархии, противопоставляется именно как субъект публичных (политических) прав бесправному «субъекту политических обязанностей».

С теоретической точки зрения, по мнению В.М. Гессена, подобная терминология только в том случае имела бы смысл, если допустить, что в сфере своих обязанностей, в своем пассивном статусе индивид относительно к государству не является лицом; что поскольку индивид подчинен государству, поскольку он обязан ему повиновением, он является «субъектом обязанностей», но не правовым субъектом.

В действительности, подчеркивал он, субъект правовых обязанностей не может не быть правовым субъектом. Поскольку обязанности индивида по отношению к государству носят правовой характер, основаны на праве, определены и ограничены правом, они являются обязанностями гражданства. Индивид в одинаковой мере остается лицом публичного права, т. е. гражданином, будем ли он управомочен или обязан по отношению к государству. В правовом государстве обязанность повиновения государственной власти не имеет и не может иметь безусловного характера: она ограничена правом. Индивид обязан повиноваться правомерным велениям государственной власти. Обязанность повиновения, находящая в праве свое основание и свои границы, является обязанностью лица, т. е. правового субъекта. Ей соответствует не власть, а право государства. Произвольное сужение понятия гражданства является причиной его чрезвычайной неопределенности. Быть гражданином значит быть лицом публичного права, субъектом публичных обязанностей и прав.