от злости челюсти и демонстративно снова лицом к окну.
— Не обижайся, но тебе идёт это прозвище. Тебя наверняка так с детства зовут. Или это фамилия мужа? — произносит с каким-то раздражением.
Откуда он знает, что я была замужем? Да и до сих пор остаюсь, официально развода не было, меня просто " убили".
Вопросительно смотрю на него.
— У тебя полоска на безымянном пальце, — читает мой немой вопрос, взяв мою руку, и проводит большим пальцем по месту, где раньше было обручальное кольцо. — Значит, ты совсем недавно его сняла. Муж козёл попался?
— Все вы одинаковые…
А ты ещё и Шерлок Холмс доморощенный.
Но вслух я этого не говорю.
Он только усмехается. И снова проводит пальцем по моей руке, выпуская с затылка мириады мурашек до самых пяток.
Даже дыхание спирает. Я сижу и борюсь со жгучим пульсирующим чувством внизу живота.
Это желание?
Да нет! Это что-то другое — точно вам говорю.
У дома из машины я вылетаю как пуля, кинув дежурное «пока» и испугавшись, что он, заигравшись в крутого пикапера, полезет целоваться. А я не готова к такому повороту.
Однажды я уже поторопилась. И чем всё закончилось? Тем, что я хрен знает где, а мои родные думают, что я мертва.
Дома забираюсь в кровать, даже не приняв душ. Всё же мне не хочется смывать с себя ощущения его прикосновений. Они слишком приятные, с ними не хочется расставаться.
Как всё по-идиотски…
Обхватив себя руками, я придаюсь девичьим фантазиям.
Неожиданно для себя мне захотелось узнать, как он целуется. Такие пухлые губы просто предназначены для поцелуев.
Ээ, успокойся! Что за ересь лезет в твою дурную голову?
Глава 6
Не выспавшись, как следует, я плетусь утром на остановку, чтобы доехать до университета.
Какие же люди в это время злые и ворчливые. Все куда-то лезут и боятся даже лишний сантиметр в транспорте уступить. Набились в несчастный автобус, как селёдки в банке.
Я с трудом успеваю выскочить из него на своей остановке, пока водитель не закрыл двери.
Погода отвратительная, моросящий дождь, а у меня даже зонта нет. Я о нём не подумала, когда перед переездом собирала вещи. Надо обязательно купить, не хочется ходить, как мокрая курица. У ворот университета меня прячет под свой Ритка, подхватив под руку и прижавшись ко мне.
— Как прошёл первый рабочий день? — весело интересуется.
— Ужасно… Неужели некоторые люди не понимают, что пение — это не для них?
— А под градусом многим глубоко посрать на общественное мнение.
— Это точно. У меня чуть кровь из ушей не пошла, — вспоминаю ту ненормальную с пищащим голосом.
— Кстати, я тут узнала, нашей команде КВН нужен участник с голосом, не хочешь пойти?
— Нет, юмор — это не моё…
— Тогда можно в наши коллективы попробоваться. Тебя точно возьмут.
— Я подумаю…
Мне нельзя светиться. Одно дело петь в караоке после работы, а другое на тысячу человек в зале. Или сколько здесь студентов? Кто-нибудь обязательно снимет и скинет в интернет, а это может меня рассекретить.
Но можно поинтересоваться у Алексея, вдруг позволят.
Мы замешкались перед входом в аудиторию, и я неожиданно получаю толчок в плечо от того, что меня кто-то задевает.
— Эй, полегче! — возмущённо, поворачиваясь к обидчику.
На меня смотрят ледяные серо-голубые глаза Морозова.
— Тебе места мало? — наезжаю на него.
Но, похоже, он тоже с утра не в духе и явно не выспался.
— Не стой на пути, Белка. Укусить некого?
Ритка, открыв рот, наблюдает за нашей перепалкой.
— Представь себе! — показываю зубки.
Он вдруг протягивает руку вперёд:
— Валяй… Надеюсь, у тебя нет бешенства? Говорят, грызуны одни из его переносчиков. А то я уколы с детства не люблю.
Я задыхаюсь от возмущения.
Что он себе позволяет⁈
Хочется выхватить из рук Ритки зонт и огреть этого зарвавшегося наглеца.
Но он сам ретируется, оставив последнее слово за собой.
— Что это было? — проговаривает тихо Красникова.
— Придурок. Не видишь что ли?
— Алин, с ним так нельзя. Он потом ещё месяц задирать будет своими подколами и пошлыми шуточками. С ним из-за этого никто не связывается, он, правда, ещё и вломить может. Я в прошлом году позволила себе дерзнуть в его сторону, так две недели со стыда сгорала.
— Пук земли что ли? На каждого бойца найдётся боец покруче. Он что девушек бьёт?
— Нет. Парням спуска не даёт. Ребята говорят, что он в спецназе служил, даже хотел по контракту остаться, но передумал почему-то.
— Вот и оставался бы в своей армии… — бубню под нос.
Мы заходим в аудиторию и садимся на свои места прямо перед звонком.
Морозов сегодня переехал на два ряда выше.
Все пары чувствую спиной тяжёлый взгляд в затылок. Чтобы убедиться в этом, даже фронталку на телефоне включаю и направляю в его сторону.
Точно… Сидит, смотрит и нагло ухмыляется одним краешком рта, заметив то, что я за ним наблюдаю.
— Алин, ты лекцию слушай, — одёргивает меня Рита. — По ней тест на следующем занятии будет.
Да я на сто процентов уверена, что не сдам его. Толку-то пыхтеть и стараться запомнить все эти непонятные термины. Даже зубрёжка не помогает, я ничего в этом не понимаю. Это не музыка…
Вот вы знаете, что такое каденция, фиоритура или бельканто? Нет? А я знаю. Мне ваши базисная цена, монетизация и пер-пе-ту-и-тет ничего не говорят. Хотя… Монетизация — это то, что на за просмотры видео деньги платят, если не ошибаюсь.
* * *
После занятий к Рите подходят два наших одногруппника, Слава и Денис.
— Красникова, что по посвящению слышно? Автопати будет?
— Да, Красникова, едем на Амур или нет? — виснет у них на плечах Гусев.
— Будет, но добирается каждый сам, — отвечает Рита.
— Это и так понятно. Когда нам на тусу автобус выделяли? Правильно — никогда, — смеётся Стас. — Глебас, а ты едешь? — обращается к проходящему мимо Морозову.
— Нет! — громко и гневно.
— Как обычно… — машет на него рукой Денис. — Девчонки, вы с нами? — смотрит уже на меня и Риту.
— Нас мой брат отвезёт, — отрезает подруга, поднимаясь из-за парты. — Мне прошлого года хватило, — злой взгляд в сторону Стаса.
— А что было в прошлом году? — с интересом спрашиваю у Риты, когда выходим из аудитории.
— Всю дорогу Гусев меня лапал, кое-как отбрыкалась.
— А этот почему не ездит? — киваю на Морозова, который идёт впереди, метрах в семи от нас, уткнувшись носом в телефон.
— А он вообще нигде не участвует. Ему или некогда, или неинтересно. У него своя компания…
Видела я