– Значит, орудие преступления у нас имеется? – спросил Малюта.
– Вот он.
Эксперт бросил на стол запакованный в полиэтиленовый пакет нож. На его лезвии остались буро-ржавые следы крови.
– На «заказуху» не похоже, а? – довольным голосом проговорил Малюта. – Смахивает на «бытовуху»?
– Так точно, – облегченно выдохнул эксперт.
Опер повертел в руках запакованный в полиэтилен ножик.
– Хорошая игрушка, – оценил он. – Сколько в нем лезвий?
– Вроде бы двенадцать, включая ножницы и отвертку, – задумчиво проговорил эксперт и усмехнулся: – Плюс штопор…
– А отпечатки пальцев?
– Отсутствуют.
– Раз удар был в шею, – раздумчиво проговорил Опер, – значит, кровищи из Кондакова, наверно, вытекло много?
– Много, – кивнул эксперт.
– Наверно, и убийцу обрызгало, как ты думаешь? – Опер вопросительно глянул на коллегу.
– Запросто.
– И одежду, и тело?
– Не исключено. Совсем не исключено.
– Варюшка! – немедленно обратился опер Малютин к Варваре. – Ты подозреваемых всех видела?
– Да, – откликнулась она.
– Кровь у них на теле или на одежде заметила?
Варвара задумалась, а потом отрицательно покачала головой.
– Значит, убийца где-то спрятал окровавленную одежду, – заявил эксперт Герасимович.
– Или хорошенько вымылся. Если вдруг был в момент убийства голый, – с усмешкой подхватил Малюта.
– Или он вообще не из этой пятерки, что были в корпусе, – заметила со своего места Варя. – Допустим, какое-то неизвестное лицо проникло на базу. Этот человек убил Кондакова, а потом так же незаметно ушел.
– Да, охрана здесь ни к черту, – подтвердил Опер. – Кстати, ничего из вещей из номера не пропало. Все на месте: деньги, кредитные карты, золотой перстень.
Малюта сказал это, словно бы размышляя вслух, а на самом деле, как Варвара поняла, он просто хотел ввести ее в курс дела (хотя совершенно не обязан был этого делать). Варя была ему за это благодарна.
– А что скажет медицина, – спросил Опер, выпустив к потолку клуб дыма и снова перенося свое внимание на Герасимовича, – как наш убитый вел себя в момент нападения? Сопротивлялся? Боролся?
– Похоже, что нет. Костяшки пальцев без травм. Под ногтями нет следов чужой кожи или волос. В общем, никаких следов борьбы.
Эксперт развел руками.
– Мне тоже показалось, что его ударили внезапно, – кивнул Опер. – Может, пока он спал?
– Может, и пока спал. А может, Кондаков просто ничего не подозревал. Он хорошо знал убийцу и полностью доверял ему. Тот подошел к нему почти вплотную. Руку с ножом держал, допустим, за спиной. А потом ударил. Неожиданно ударил.
– А куда же убийца делся? В номере было открыто окно. Как там с пальцевыми отпечатками – на подоконнике, на ручках?
– Отпечатков в номере полно. Есть четкие. Сняли. Будем идентифицировать.
– Варвара, пометьте, – обратился Малюта к стажерше. – Надо снять пальцевые отпечатки у всех пятерых основных подозреваемых.
– Угу.
– А что со следами на подоконнике? – Опер снова переключил свое внимание на эксперта.
– На подоконнике никаких четких следов ног нету.
– А под окном – на асфальте, на траве?
– И под окном тоже. Правда, все это время шел дождь.
– Значит, убийца в окно не выпрыгивал?
Эксперт пожал плечами.
– Кто его знает. Может, и выпрыгнул. Футболисты – ребята спортивные. Зачем убийце обязательно становиться на подоконник? Он мог его ногами и не касаться. Подтянулся на руках – и выпрыгнул. А те следы, что он внизу, на траве, оставил, уже дождем смыло…
– Думаешь, такой расклад? – прищурился на эксперта Малюта.
Тот невозмутимо ответил:
– А может, убийца остался внутри. И окно раскрыл просто для отвода глаз. Пятьдесят на пятьдесят.
– Замечательная у нас экспертиза! – усмехнулся Опер, апеллируя к Варваре, которой он, похоже, все-таки симпатизировал. – Прямо как прогноз погоды. Точность – пятьдесят процентов. «То ли будет, то ли нет; то ли дождик, то ли снег». Так и тут. «Может, выпрыгнул. А может, и не выпрыгнул».
В комнату неслышно вошел следователь Костик. Вид у него был довольно-таки пришибленный. Даже, можно сказать, перепуганный.
– Мне только что звонил сам Генеральный прокурор, – сообщил он похоронным тоном.
– Ого! – крякнул эксперт.
– Не повезло тебе, – заметил Опер.
– Ничего. Вам тоже скоро министр звонить будет.
– Типун тебе на язык. И что Генпрокурор?
– Ему уже звонили из администрации президента. И еще – министр спорта. И старший тренер Команды.
– Чего хотят?
– Генпрокурор мне недвусмысленно дал понять: надо раскрыть дело по горячим следам. Лучше – до утра.
– А еще чего говорит?
– Спрашивал, какая нам нужна помощь: людьми, техникой.
– А ты?
– Сказал, что пока, до утра, ничего не нужно, – дернул узким плечом следак.
– Смело, – процедил сквозь зубы эксперт.
– Правильно! – Опер прихлопнул ладонью по столешнице. – Все равно, если по «горячим» не раскроем, все шишки на нас посыплются. А если до утра найдем убивца, хоть по шапке не дадут.
– Рискованно, – заметил эксперт.
– Кто не рискует, тот шампанского не пьет, – залихватски парировал Опер.
– И еще… – следователь бросил вороватый взгляд на Варвару.
Опер махнул рукой: говори, мол, она своя.
– Генпрокурор дал понять: лучше, чтобы в убийство не оказались замешаны игроки. Не надо, дескать, бросать тень на наших мастеров бутсы, асов кожаного мяча. Лучше будет, если выяснится, что убил посторонний.
– А кто у нас здесь посторонний? – хмыкнул Опер. – Нет тут никаких посторонних. На базе одни только игроки.
– А во флигеле? Повариха, кастелянша, администратор?
– Поработаем и по ним, конечно. Но кажется мне, что это не то. Убивали все-таки здешние ребята. Очень похоже на убийство на почве ревности. Почему, для начала, убитый Кондаков оказался в постели другого игрока – Нычкина?
– А вот об этом мы его сейчас и спросим.
– Я спрошу, – безапелляционным тоном проговорил Опер. – А ты, Костик, пока займись теми, кто был во флигеле.
Следак нахмурился:
– Но…
– Сам же говоришь, что прокурор велел тебе искать убийцу среди них, – усмехнулся Малюта.
– Не передергивайте! – возмутился Костик.
Но быстро сник под угрюмым взглядом Малютина и сбавил тон:
– Я имею в виду, нам всем было бы лучше, если бы в убийстве не оказался замешан кто-то из игроков.
– А кто тогда? – усмехнулся Опер.
– Ну, например, эта девушка, модель, – парировал следователь Костик. – Как ее там – Снежана?
Глава 4
Нычкин?
Договорились так: следователь координирует работу ребятишек из райотдела, а они занимаются тем, что ищут возможные улики. Во-первых, прочесывают территорию базы и главным образом периметр, чтобы разыскать следы того человека (или тех людей), что могли проникнуть сюда, убить Кондакова и сбежать. Во-вторых, потихоньку и негласно обыскивают комнаты всех игроков – не найдется ли там чего-либо, что имеет отношение к убийству. А в это время опер Малютин, как самый опытный, допрашивает тех пятерых, что оставались в момент убийства внутри здания, чтобы составить полную картину преступления и, быть может, расколоть убийцу. Ему помогает Варвара.
– О’кейчик, – плотоядно потер руки Опер и обратился к следователю: – Давай, Костик, за работу… А нам сюда первым пришли Нычкина – ведь это в его кровати труп Кондакова нашли… Что он, интересно, там делал? Не скажешь ведь, что наши мастера кожаного мяча – гомики.
– Да, на голубых они не похожи, – согласилась Варвара.
– Я тоже так думаю. Все же игра настоящих мужчин, не балет какой-нибудь… Ну, ладно, хватит болтать.
Основные подозреваемые – четверо игроков Команды и Снежана – оставались в столовой под присмотром милиционера-сержанта. Следователь Костик отправился туда позвать первого подозреваемого, и спустя пару минут в штабе расследования, расположившемся в комнате отдыха, появился центровой Нычкин.
Варе Кононовой, практикантке без права голоса и самостоятельных действий, Нычкин, откровенно говоря, понравился с первого взгляда. Очень молодое, открытое, загорелое лицо. Южный волнистый чуб. Кошачья грация движений. И ни малейшего выпендрежа, простота во всем – несмотря на то что фамилию молодого Нычкина, восходящей звезды, знала даже невероятно далекая от футбола Варвара.
Опер сказал футболисту:
– Пожалуйста, присядьте, – и добавил: – У нас не допрос. Никакого протокола. Просто беседа. Или, если хотите, опрос свидетеля.
– Опрашивайте, – улыбнулся Нычкин, поудобней устроился в кресле и бросил в сторону Вари откровенный, мужской, призывный взгляд.
Варя отвела глаза, а Малюта продолжал:
– Пожалуйста, расскажите, что вы делали этим вечером и ночью.
– Трахался, – без тени смущения объявил Нычкин.
Варя слегка покраснела и загородилась блокнотом.
– Где? С кем? – оставался серьезным Опер.