Он узнал ее лишь на следующей маленькой фотографии, где невеста была одна. Дэн мог поклясться, что в этот миг его лицо стало белее мела. Вряд ли когда-нибудь раньше ему бывало так худо. Бессознательно стиснув журнал до судорог в пальцах, он всматривался в лицо улыбающейся невесты, задерживая взгляд на ее блестящих золотистых волосах и восхитительной счастливой улыбке. В белоснежном подвенечном наряде она была настоящим олицетворением женственности и невинности. А фотография сделана мастером, подумал Дэн неожиданно для самого себя.
Ярость в его сердце росла. Потрясение проходило, уступая место бешенству. Замужем! Так эта дрянь замужем!!! Теперь многое ему стало понятно. Еще в ту ночь он обратил внимание на кое-какие мелочи, показавшиеся ему странными. Наконец-то он все понял.
Но то, что четыре года назад она вышла замуж, еще не означало, что она была замужем восемнадцать месяцев назад. Ведь она же могла к тому времени развестись, почему нет? В конце концов, ее бесследное исчезновение, пока он спал, можно было объяснить другими причинами, а не желанием скрыть измену от мужа. Бывает ведь и такое?
Бывает, что и коровы летают, подумал Дэн, цинично улыбнувшись.
— Доктор Келли готов принять вас, мистер Зарьян, — услышал он голос медсестры.
Дэну очень хотелось предстать перед доктором с самым любезным видом, и он призвал на помощь все свое самообладание. Закрыв журнал и небрежно бросив его обратно на столик, он поднялся, надеясь, что выглядит как подобает истинному джентльмену. Медсестра ожидала его в дверях кабинета, но на этот раз Дэн не удостоил ее даже взглядом. Та, с которой он случайно познакомился восемнадцать месяцев назад, вновь завладела его мыслями.
Дэн безучастно опустился в кресло дантиста и закрыл глаза, погрузившись в воспоминания. Разум тщетно боролся с памятью. Он должен забыть ее, но как это сделать? Особенно теперь, когда она обрела имя — Эмма.
Он так и не сумел узнать ее имя той ночью. А утром она ушла, постаралась исчезнуть, не дожидаясь, пока он проснется и начнет ее расспрашивать. Эмма…
Видимо, я пришелся ей не по вкусу, мрачно подумал Дэн.
С фотографии на него глядела юная блондинка в белоснежной фате — воплощение невинности и кротости, эдакая сказочная принцесса, Белоснежка. Как не похожа она была на ту, ночную, пылкую, чувственную как мартовская кошка…
Здесь Эмма напоминала классические портреты английских леди кисти Гейнсборо. Но в той, что поразила его своей раскрепощенностью и бесстыдством, которая была такой чувственной, так стремилась испытать и подарить ему небывалое наслаждение… Нет, у незнакомки не было ни намека на невинность, ни единой черточки истинной леди…
Доктор что-то говорил ему, но Дэн, вежливо кивая, ничего не слышал. Он вспоминал ее незабываемые нежные слова, ее голос, словно наяву, звучал в его ушах. Таких удивительных слов он не слыхал ни от одной женщины — ни до, ни после нее.
Надо, надо как можно скорее забыть ее! Но он помнил эту ночь во всех подробностях, и сердце его разрывалось от мучительной страсти.
Глава 2
— У меня номер в гостинице неподалеку, — сказала она тогда, взглянув на него. — Если вы такой же смелый, как выглядите, можете меня проводить.
Взгляд неправдоподобных голубых, точно бирюза, глаз и возбуждающая хрипотца ее голоса все сильнее распаляли его. Дэн восхищенно рассматривал ее изящные пальчики с длинными ногтями. Ухоженные элегантные руки, отлично сделанный маникюр — лак бронзового оттенка. Она держала его бокал, неотрывно глядя ему в глаза. Дэн был рад, что отдал ей свой коктейль, иначе он просто разлил бы его под этим воспламеняющим взглядом.
Смотреть же на нее было еще опаснее, чем позволить ей смотреть на себя. Необычное прелестное лицо с тонкими чертами обрамляли пышные золотистые волосы. А ее тело было еще красивее. Высокая, грациозная, стройная, с прекрасной пышной грудью, длинными ногами идеальной формы и пропорций — на нее оборачивались едва ли не все мужчины. Во всяком случае, Дэну казалось именно так. Декольтированное суперкороткое платье леопардовой расцветки облегало это прекрасное тело словно вторая кожа, и Дэн был готов поклясться, что девица не надела под него даже трусиков.
На миг у него откуда-то появилось желание узнать, зачем она появилась здесь, но эта мысль исчезла так же быстро, как и возникла. Возможно, лучше этого было вообще не знать.
Он привык к обществу весьма сдержанных женщин, которым и в голову не пришло бы решиться на такое дерзкое предложение, какое сделала эта прекрасная блондинка.
— Вы что, имеете обыкновение приглашать незнакомых мужчин? — поинтересовался Дэн, стараясь ничем не выдать своего удивления. Или, вернее, возбуждения…
Он убеждал себя, что так сильно реагирует на нее только потому, что вот уже почти два месяца у него не было женщины. В глубине души он знал, что это не так, что он захотел эту девушку в первую секунду, когда ее увидел.
Услышав его вопрос, она слегка нахмурилась и, не отвечая, спросила:
— Вы американец?
Он привык к тому, что ему часто задают такой вопрос. Дэн не знал, в чем тут дело — в его внешности или же в том, что его произношение сохраняло какие-то следы уже порядком подзабытого армянского языка — языка его предков, на котором он произнес свои первые слова и который в свои тридцать лет уже почти забыл.
— А вы сами не американка? — переспросил он и взял бокал из ее пальцев, внезапно ставших безвольными. Он чувствовал, что ей в этот вечер нужно было немного выпить.
— Вообще-то я по рождению австралийка. Но живу здесь. А вы?
— У меня нет постоянного дома, — честно признался он. — Но я могу остаться здесь навсегда, если буду знать, что смогу проводить с вами каждую ночь.
При этих словах он почувствовал, что больше не в силах сдерживать свое возбуждение.
Не надень Дэн в этот вечер длинного пиджака, случился бы конфуз. Но, слава богу, свободный покрой его костюма все прекрасно скрывал, а сам Дэн вовсе не собирался показывать своей обольстительной спутнице, насколько он охвачен страстью.
По мере того как возвращалось самообладание, Дэну стало казаться, что можно бы вести себя понастойчивее.
— Мои шансы у вас, смотрю я, невысоки, — помедлив с минуту, лениво добавил он.
— Совсем нет, — промурлыкала она, и от звука ее голоса у него по спине пробежали мурашки. — Я люблю американцев. Особенно высоких брюнетов с такими темными глазами. Они меня возбуждают. Вы один, не так ли? Ни жены, ни подружки?
— Я более чем одинок, — развязно ответил Дэн. — Можно сказать, до неприличия.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});