Читать интересную книгу Секретный проект - Комбат Найтов

— А есть какие-нибудь наработки? — прозвучал вопрос.

— Пока нет! Только общий принцип: "Компрессорная часть турбины сжимает воздух, поступающий через воздухозаборник, затем в горячий воздух подаётся распылённое топливо и происходит возгорание, а расширяясь, газы приводят в действие газовую турбину, которая передаёт вращение компрессорной турбине первого контура. Можно вместо турбины компрессора использовать вентилятор.

— Считали?

— Нет ещё. Хочу поступить в академию Жуковского, и это будет мой дипломный проект.

— Мы быстрее подсчитаем! — раздалось из зала! Дружный хохот перекрыл все шумы завода! "Семена упали на благодатную почву!" – послышался голос Сергея.

— К сожалению, Андрей Дмитриевич, температура камеры сгорания слишком велика: около 1000 градусов и она очень быстро прогорит! — послышался голос Аркадия Дмитриевича.

— Извините, я не нарисовал одну "маленькую деталь", Аркадий Дмитриевич. Камера сгорания будет охлаждаться, как воздухом из компрессора, идущего вдоль внешней стенки камеры сгорания, так и топливом, которое за счёт этого нагреется и будет лучше распыляться. — и я нарисовал поверх общей схемы второй контур, — А температура стенок в этом случае будет около 600–700 градусов, а это – рабочие температуры для жаропрочных сталей!

АД встал и подошёл к доске: "Так! И холодный воздух будет отжимать факел от стенок сопла… А это – мысль!!!"

— Да, Аркадий Дмитриевич. Там же, уже в сопле, можно поставить дополнительные кольцевые форсунки для кратковременного форсажа, например: на взлёте или при выполнении фигур. Воздух для сгорания есть, а факел подожжет любое топливо.

— Вы напрасно гробите свой талант, молодой человек! ваше дело не летать, а строить двигатели!

Я покраснел, т. к. понимал, что я это не сам придумал, а только своими словами пересказал то, что говорил и объяснял мне Сергей. "Не красней, как ясна девица" – послышался голос Сергея. — "Через два года Архип Люлька запатентовал бы данную схему в Ленинграде, но создать двигатель до войны он так и не успел. Теперь успеет Швецов! "Всё для фронта, всё для Победы!""

— Так! Начальник Патентного отдела! Оформляйте заявку на двухконтурный ТРД на Андрея Дмитриевича! Кто у нас свободен из термодинамиков? Лапинский, Скворцов, займитесь расчётами, а ты, Шестаков, начни подбор материалов. Так, прочнисты… Кириллов, не забудь учесть гироскопические моменты! И в темпе, в темпе, ребята! На сегодня все! А вас, Андрей Дмитриевич, я бы попросил продумать вариант, как нам повысить высотность "эМок".

— Хорошо, Аркадий Дмитриевич.

Но заняться "эМками" не пришлось, через час зазвонил телефон и АД сказал: "Одевайся, вылетаем через час, тебя Сам зовёт!"

Глава 5

Ночью прилетели в Москву на Центральный. Меня облапил Валерий Павлович: "Ну что, сынок! Заварил ты кашу! Но ничего! Я успел с Иосифом Виссарионовичем поговорить!" У Боровицких ворот остановились, у нас проверили документы. Потом все сдали оружие, которого у меня не было, меня даже обыскали. Вошли в приёмную, сели. Ждём и молчим. Из кабинета вышли двое, вытирая пот с лица, злобно посмотрели в нашу сторону, но протянули руки Чкалову, Поликарпову и Швецову. Я их видел на заводе, когда приезжал Сталин. "Каганович и Яковлев, нарком и замнаркома." – раздался голос Сергея. "Не спишь? А кто есть кто?" "С тобой уснёшь! Яковлев – моложе!" Секретарь Сталина снял зазвонивший телефон, молча выслушал и положил трубку. "Товарищи Чкалов, Поликарпов и Швецов! Пройдите!" Я остался сидеть. Каганович и Яковлев немного попереминались с ноги на ногу, но со мной не заговорили, попрощались с секретарём и вышли. "Лейтенант! Если курите, то можете закурить! Пепельница на столике." – раздался голос секретаря. "Спасибо, я не курю!" Несколько раз звонил телефон, но секретарь отвечал, что товарищ Сталин занят и просил его не беспокоить. Опять звонок, секретарь снял трубку, молча выслушал и положил её: "Проходите!" Сердце у меня было готово выскочить из груди. Я поправил гимнастёрку и потянул на себя тяжелую дверь, за ней оказалось ещё одна, открываю: "Товарищ Сталин! Лейтенант Андреев прибыл по вашему приказанию!"

— Проходите, товарищ Андреев. Присаживайтесь! — cказал Сталин и указал мне на стул рядом с Чкаловым, — Вот, товарищ Андреев. Решаем, что с вами делать? Одни говорят, что вас надо арестовать, как врага народа. А я смотрю на вас, ну какой вы враг? Враг, попав в "святая святых", не стал бы говорить о наших недостатках, а постарался бы их углубить. Вот, выяснял у товарищей, которые вас лучше знают: "А не прожектёр ли вы, как многие…" Но и на прожектёра вы не похожи. Аркадий Дмитриевич говорит, что помогая ему создать двигатели, вы даже словом не обмолвились о каких-то привилегиях, авторстве для себя лично. А вчера он создал отдел по разработке турбореактивного двигателя на основе ваших разработок. Ну и что мне с вами делать? — сказал Сталин и встал. Я тоже встал.

— Сидите-сидите, товарищ Андреев. Стоя мне думать удобнее. — Я сел, а Сталин начал ходить по кабинету, пыхтя трубкой. Голос у него тихий, говорит он медленно, даже восклицания делает не повышением голоса, а паузой. Интересная манера. — Каждый из присутствующих здесь говорит, что вы нужнее всего ему. А меня, больше всего, заинтересовали ваши слова о новой системе управления воздушным боем. Война предстоит – тяжелейшая, товарищ Андреев. Против нас – самая мощная, в индустриальном смысле, держава. Да и наши враги: Англия и Франция, активно им помогают. Могут объединиться и напасть на нас. События в Испании нас очень настораживают, не говоря о Мюнхенском соглашении. Что требуется, чтобы создать такую систему?

— Радиолокаторы, радиокомпасы и радиостанции, у которых один канал приёмный, а второй передающий. Флот уже получил радиолокаторы, радиокомпасы, видел в Севастополе. Наши, отечественные. А вот отечественных малогабаритных радиостанций у нас нет. Те, что нам показывали в Каче, слишком тяжёлые, и очень сильно шумящие. Для истребителей они не годятся. Я в Ленинке читал, что в Америке фирма Вестерн Электрик создала малогабаритную радиостанцию на основе, так называемых, пальчиковых ламп, которые изобретены в фирме Белл два года назад. Мне кажется, что изоляционизм, которого придерживается правительство США, позволит нам купить патент на эти лампы. Ведь продали же они нам "Циклон" и патент на него. Может быть, стоит попробовать? — я замолчал.

— Знаете иностранные языки?

— Английский, и читаю по-немецки.

Сталин остановился и внимательно посмотрел на меня.

— Товарищ Сталин! Нам его сам господь бог послал! — неожиданно сказал Поликарпов.

Сталин внимательно посмотрел на него. Подошёл к столу, поднял папку, полистал:

— Надо же! Не обратил внимания! — и бросил папку на стол. Это было моё личное дело.

— Согласен с вами, Николай Николаевич. Всё. Решено. Товарищ Андреев! — Я встал.

— Возглавите комиссию при НИИ ВВС по радиофикации ВВС и разработке тактических приёмов по её использованию. Свяжитесь с наркомвнешторгом и организуете закупку необходимых патентов и оборудования. А также с Наркомом НКВД, который обеспечит вашу охрану и прикрытие во время работы в Америке. Справитесь?

Я молчал. Все смотрели на меня. Мне было страшно.

— Есть, товарищ Сталин!

— Вот это по-нашему! По-большевистски! Мы надеемся на вас, товарищ Андреев! Ничего, в Гражданскую у нас и 16-летние полками командовали!

Все встали. Сталин подошёл попрощаться к каждому. Мне пожал руку и похлопал по плечу:

— Молодой какой! Но это скорее достоинство, чем недостаток!

— Оставили вы меня без помощника, товарищ Сталин! — улыбнулся Чкалов.

— А ты ещё мне найди! Такого же! — улыбнулся Сталин, — Товарищ Андреев. Подойдите к товарищу Поскрёбышеву, он вам Постановление и мандат с полномочиями передаст, и пропуск в Кремль выпишет. Если что – докладывать мне лично!

Спустя полчаса мне вручили бумагу с подписью Сталина, в которой чёрным по белому было написано: С ПРАВАМИ ЗАМНАРКОМА НКО.

Было полчетвертого ночи, но Валерий Павлович всех повёз к себе. Поликарповская команда шумно радовалась победе над яковлевской! Неожиданно для всех, Николай Николаевич объявил, что не будет доделывать И-180, т. к. он уже морально устарел. И, на листочке бумаги, появился И-185. Поддержал его только я, точнее Сергей, и от руки набросал автомат регулировки охлаждения двигателя, состоящий из пружины, гидроцилиндра сервопривода, термодатчика из биметалла, поворачивающего редуктор гидросистемы, плоских пружин, собранных внахлест, образующих воздушные заслонки и предусматривающий четыре режима работы: открыто, закрыто, ручной и автомат.

— Смотри-ка, Валерий! — сказал Николай Николаевич – простенько и со вкусом!

— Автоматический? И не надо постоянно на температуру масла смотреть? Берём! — шумно прореагировал он. Ко мне подсел Аркадий Дмитриевич: