Радзивилл
К чему убийства, смерть, пожары?
Доносят, что московский царь
Готов отправить к нам в Варшаву
Посольство из своих бояр.
Альбрехт Станислав Радзивилл
Что могут предложить послы
Короне Речи Посполитой?
Лев Сапега
Какой в переговорах смысл?
Как можно верить московитам?
Януш Острожский
(насмешливо)
Честь и хвала князьям литовским,
Кто сам ни разу не солгал,
Кто мир с Москвою подписал
От имени короны польской!
Януш Радзивилл
Казна, должно быть, не пуста
И крови мало, знать, пролито,
Во имя Рима торжества,
Во славу Речи Посполитой.
Павел Стефан Сапега
Уж восемь лет войны с Москвой,
А Сигизмунд вновь рвется в бой.
Лев Сапега
Опомнитесь! Сейчас не время
Между собою воевать,
Крича о вольностях на сейме,
Друг с другом саблями бренчать,
Презрев короны интересы,
Лишь самому себе служа…
Януш Радзивилл
Париж, известно, стоит мессы,
А Польша стоит мятежа!
В казне который год как пусто,
Ахмед поднял в Крыму бунчук,
А к Риге тянет лапы Густав.
Владислав
(к князю Острожскому)
Вы, князь?
Януш Острожский
Я тоже не хочу
В дела московские соваться
И сожалею лишь о том,
Что не отправил самозванца
Днепровским рыбам на прокорм.
Януш Радзивилл
Я двести самых лучших воинов
Готов поставить завтра в строй,
Но только при одном условии –
Чтоб рубежей Литвы с Москвой
Никто б из них не смел нарушить!
Януш Острожский
Хороший ход, parole d’honner
Нас Сигизмунд не хочет слушать,
Возьмем и мы с него пример!
Лев Сапега
(вначале тихо, но затем повышая голос)
Судьбу московского престола
Должны сегодня мы решить.
Хотел я польскую короной
Литву с Москвой соединить.
А ныне что? Раздор и смуты,
Воскресла древняя вражда,
Не утихает на минуту
Пустых усобиц череда.
Слепцы! Как вас на путь поставить?
Немного требует ума
На каждом сейме горлопанить
Что Польша рокошем сильна –
Забыв присягу, клятвы, долг,
Лелея давние обиды…
Из-за колонны выходит Агнесса.
Агнесса
Да легче бурю укротить
Одной рукой, чем сохранить
Единство Речи Посполитой!
Вся Польша – лишь холодный труп,
Болото, кладбище, пустыня!
И трижды бесполезен труд
К Литве, Подолии, Волыни
Московский прилатать лоскут!
Януш Острожский звонит в колокольчик, вбегает княгиня Острожская и силой уводит Агнессу.
Януш Острожский
Прошу слова её забыть,
Не придавая им значенья,
Дано безумным разрешенье
Что думать, то и говорить!
Януш Острожский, Януш Радзивилл и Павел Стефан Сапега выходят из комнаты.
Королевич Владислав
(к оставшимся)
Итак, опять решенья нет.
Какой сейчас дадут совет
Короны преданные слуги?
Готов расформировать хоругви,
И войско новое набрать –
Уже из собственных холопов!
Мне лично неизвестен способ
Заставить шляхту воевать!
Ян Кароль Ходкевич
Я думаю, не все так мрачно:
Придут коронные полки,
Поможет гетман Сагайдачный
И храбрые лисовчаки.
Лев Сапега
Литовских войск собрали много,
Лях стоит московитов двух!
Бонавентура Раковский
Но в сильных мышцах мало проку,
Когда парализован дух!
Бонавентура Раковский поднимает вверх большой католический крест. Присутствующие опускаются на одно колено.
Бонавентура Раковский
На благо трона и державы
И веры католической,
Во имя подвигов и славы
Над всею Польшей и Литвой
Орган невидимый играет.
В сей освященный Небом час
Ко всем католикам взывает
Истории призывный глас.
Пред воинами святого дела
Пусть рухнут московиты ниц.
Раздвинем польские пределы
До ягеллоновых границ!
Что нам Смоленск? Нам нужно больше!
На дикий варварский Восток
Цивилизованную Польшу
Влечёт неумолимый рок!
Судьба Москвы должна свершиться!
С высот разверзнутых небес
Нам на еретиков столицу
Небесный указует перст.
Благословляю ваше знамя.
Пусть бьют колокола набат.
Вперед, во имя Божье! Amen!
Присутствующие
(выхватывая сабли)
Виват! Виват! Виват! Виват!
СЦЕНА XI.
БИБЛИОТЕКА ГОЛЬШАНСКОГО ЗАМКА.
1 марта 1618 года.
По стенам блуждают тени – бесконечная вереница людей проваливается в бездну. За столом, на котором горит единственная свеча, сидит Агнесса и пишет:
«Эпистола IV. О времени.
Опять пишу тебе, незримый,
Но дорогой и близкий друг.
Побудь со мной, мой спутник милый,
Почувствуй сердца перестук –
Для близких душ не нужен повод,
Чтоб говорить о пустяках.
Мне времени усталый шёпот
В песочных слышится часах.
Бежит песчинка за песчинкой,
Бегут недели и года,
А вместе с ними по тропинке
Бегут все люди… в никуда!
Что наша жизнь? Одно мгновенье,
Полёт шмеля, короткий вздох,
Всего три шага от рожденья –
И время подводить итог…
О, если б заново родиться,
И мир увидеть в первый раз,
Раскрыть глаза – и удивиться!
Но не направишь время вспять…
Как воды жизни быстротечны,
Существованья краток век!
Пройдут года, и канут в вечность,
Тепло и стужа, плач и смех,
Покой и смута, боль и счастье,
Весна и осень, ночь и день –
Все в этом мире преходяще,
Всему положен свой предел.
Увенчанный гербом фамильным
Закроется кирпичный склеп,
И в подземелье червь могильный
Закончит пищевую цепь.
Рассыпятся сухие кости,
В часах закончится песок…
Мы в этом мире только гости,
Причём на очень краткий срок!»
Слышны шаги. Агнесса торопливо кладёт лист бумаги в папку. В библиотеку входит Ян Героним Ходкевич.
Ян Героним Ходкевич
Любовь моя, Агнесса, здравствуй!
Я получил твоё письмо,
Но целый час прождал напрасно.
Агнесса
Письмо? Какое?
Ян Героним Ходкевич
(вынимая письмо, написанное Анной Алоизой)
Вот оно!
Агнесса
Я ничего не понимаю…
Я не писала этих строк…
Ян Героним Ходкевич
Агнесса, милое создание…
Ты помнишь: год назад, Острог,
Любви наивные обеты,
Свидания наедине,
И те слова, что на рассвете
Ты шёпотом сказала мне?
Агнесса
К чему былое ворошить?
Зачем минувшее тревожить?
Что сгинуло – не воскресить…
Что умерло – дышать не сможет.
Агнесса хочет выйти из библиотеки, Ян Героним Ходкевич берёт её за руку.
Ян Героним Ходкевич
Прошу, постой, не уходи!
Позволь обнять тебя за плечи,
Коснуться невзначай груди…
Агнесса пытается вырываться из его объятий. В этот момент открывается дверь, и в библиотеку входит Томаш Сапега.
Томаш Сапега
Что происходит, здесь, Ходкевич?
Томаш Сапега выхватывает саблю. Ян Героним Ходкевич делает несколько шагов назад.
Ян Героним Ходкевич
Дай мне возможность объясниться…
Зачем сражаться нам с тобой?..
Томаш Сапега
Ты просто трус! Спешишь укрыться
За женщиной, как за стеной!
Агнесса
Нет, это видеть невозможно!
Ян Героним Ходкевич
(выхватывая свою саблю)
Я трус? Попробуй, докажи!