снова была готова. Я почувствовала привкус соли на языке моего мужа, когда его губы обрушились на мой рот. И хотя я едва перевела дыхание, если он не трахнет меня в ближайшее время, мое тело может взбунтоваться и вступить в конфронтацию с его телом.
Капо поднял меня на ноги и усадил в расщелину скалы. Она была достаточно большой для моей задницы, и он немного потянул меня вперед, наклонив мое тело, чтобы у него был полный доступ к ней. Моя спина была в безопасности. Рука с татуировкой черного волка, с такими же наэлектризованными глазами, как у моего мужа, скользила вверх по моему телу, лаская грудь, а я ногами обхватила его за талию.
Капо устремил на меня взгляд своих глаз и дал легкому бризу обдать мое тело, прежде чем скользнуть внутрь меня. Я была соленой и мокрой, как море, а он двигался, как прилив, сначала медленно, входя и выходя, растягивая меня, а затем темп Капо только нарастал. Он оказывался во мне, как шторм, обрушивающийся на берег с неистовой силой.
Моя голова запрокинулась назад, я закатила глаза, а звуки из моего рта были такими громкими, что могли бы стать эхом. Эти звуки были безрассудными, как будто я отдавалась шторму после долгой борьбы с ним. Его прилив пронесся по моему телу, и я боролась за то, чтобы выжить, остаться целой и невредимой.
Я вихляла бедрами, начиная двигаться вперед, принимая его еще глубже, когда из глубины его горла вырвался рык. Звук наших тел был поглощен волнами, но все равно казался громким в этом маленьком уголке мира, который, казалось, принадлежал лишь нам.
Капо придвинулся ближе, его тело не сбавляло ритма, и он облизал мою шею до самого уха.
— Кончай, — прошептал Капо, его дыхание было теплым. — Кончи для меня, Марипоса.
То, как Капо произнес мое имя. То, как он произнес свой приказ. Ощущение его языка на моей шее...
Моя спина выгнулась дугой, голова ударилась о камень, и мои груди подпрыгнули от движения наших тел. Мои соски были твердыми, они жаждали его прикосновений, и когда Капо втянул один из них в рот, пососал и отстранился, я вскрикнула и уперлась пятками в его задницу.
Его стены обрушились, когда обрушились мои. Это было похоже на взрыв, когда мы слились воедино, я почувствовала отголоски этого взрыва в своих костях. Когда Капо кончил, он кончил мощно, вся эта сдержанность, которую он обычно держит в клетке, временно перешла под чужой контроль.
Мой.
Я прислонилась головой к груди Капо. Дышала так, как от сильного бега. Через несколько секунд он поцеловал меня, крепко, в макушку, и немного отстранился. Капо смотрел на меня мгновение, а затем вышел из меня. Я старалась не вздрогнуть, но вздрагивала всегда. Это было похоже на то, как будто он разрывает связь между нами.
Капо поднял меня с камня и усадил на песок. Затем его взгляд снова пробежался по моему телу, остановившись на бедрах. Он медленно провел рукой по одному, потом по другому, немного приводя меня в порядок. Я ощущала в воздухе его запах, а может, и наш с ним. Запах был пьянящим, даже с примесью свежего аромата пляжа.
— Достаточно грязная? — Я едва слышно выдохнула. Мое горло саднило, спина и задница тоже. Неужели я кричала?
Он ничего не сказал, поднял меня на ноги и зашел в воду, а затем затащил нас обоих под воду.
4
КАПО
Моя жена резвилась в море, как и подобает человеку. Если «резвиться» было правильным словом. Если моя жена расслаблялась, откидывала голову назад и поднимала глаза к солнцу, Марипоса раскидывала руки и позволяла воде нести ее, куда ей вздумается. Но иногда она продиралась сквозь нее, брызгаясь и смеясь.
Я научил Марипосу, по большей части, плавать на Сицилии, но ей еще предстояло потренироваться. Точно так же, как ей нужно было поработать над тем, чтобы всегда сидеть на велосипеде. Я научил ее ездить на нем, и в основном она делала это умело, но иногда, если она встречалась с другим велосипедистом, или на тропинке обнаруживался камень, вместо того чтобы повернуть, чтобы объехать его, она просто падала. Потом Марипоса поднималась со смехом, даже если ее при этом немного помяли. Тогда мои тети вступались за нее, как будто ей нужно было, чтобы они поцеловали ее и привели в чувство. Марипоса отмахивалась от них, говоря, что все в порядке, но я видел, что ей это нравится. Моя жена никогда не сопротивлялась слишком сильно.
Эта женщина была чертовски очаровательна. То, что она делала. Слова, которые она использовала. Она не могла избавиться от моего внимания к ней, даже если бы попыталась.
Жизнь не раз пыталась отнять ее у меня, но она казалась твердой, как скала, когда в нее врезалась волна. В основном она позволяла всему этому проходить мимо нее. Учитывая все, через что она прошла - от ада и обратно, - все же она была так открыта для самой идеи жить, что это заставляло меня исследовать ее еще пристальнее.
За всю свою жизнь я не встречал никого, похожего на мою жену, поэтому ее поведение порой вызывало у меня недоумение. Я встречал, казалось бы, каждый известный психологам архетип личностей - я видел много дерьма в своей жизни - но я не имел ни малейшего представления о том, что она делает.
Я стоял недалеко от Марипосы, скрестив руки, наклонив голову набок, и пытался понять, что же она делает. Ее голова была ниже поверхности воды, волосы разметались вокруг моей жены, руки раскинуты, и она покачивалась вместе с движением воды, голая задница была приподнята в воздух.
Через несколько секунд ее голова поднялась, волосы прилипли к лицу, как водоросли каштанового цвета, дыхание Марипосы было затруднено. Она убрала пряди с лица и встретилась со мной взглядом. Моя жена была пышногрудой. Соски у нее затвердели, а по коже струилась прозрачная вода, когда солнце падало на ее тело. Мне потребовалась вся моя решимость, чтобы не отвести от нее глаз, хотя я украдкой взглянул на то, что принадлежало мне.
На все то, чем владела она.
А вместе с ней мне пришлось проявить и всю мою сдержанность.
То, чего я никогда раньше не понимал, теперь начинало обретать смысл. Погребение себя внутри женщины уже не казалось