Глупо, конечно, но когда ты живёшь в маленьком городке, где все друг друга знают, это может сыграть решающую роль.
Тут надо рассказать немного об Авдеевых, которые были довольно современной семьёй, начисто лишённой классовых предрассудков, несмотря на то, что сами были с титулом. Отец Сергея, Константин Григорьевич, был графом в десятом поколении, держал крупную ткацкую фабрику на окраине Москвы и имел несколько магазинов по всей России. Его жена, дочь грузинской княжны и русского дворянина-офицера, держала целую сеть здравниц в Кисловодске, доставшихся ей в приданое, и неплохо разбиралась в финансах. Говорят, она даже училась за границей, и на неё поглядывали как на какую-то диковинку, когда она проезжала по их захудалому городку в своём белоснежном экипаже с откидным верхом. И это именно она, надо отдать ей должное, убедила Алёну Александровну послушать мужа и дать образование дочери — Алёна поначалу была категорически против, потому что девице, по её уразумению, такие обременительные глупости, как знания, были совершенно ни к чему, но София Владимировна была непреклонна.
— Если хотите, — сказала она тогда, — мы можем обучать их вместе! Ваша Алекс и наш Серж почти ровесники, он старше её всего на пару лет, но девочки ведь всегда развиваются раньше, чем мальчики, поэтому, я уверена, она его быстро нагонит! Это то малое, чем мы могли бы отблагодарить вашу семью за то, что Иван Фетисович вылечил моего драгоценного Костеньку от чахотки…
Правда или нет — Александра не знала, если и правда, то это было задолго до её рождения. Но это было, наверное, единственным объяснением тому, почему дворяне-Авдеевы не считали зазорным знаться с семьёй небогатого доктора. У Авдеевых стояло имение за рекой, а в город они ездили за продовольствием, и Софья Владимировна была частым гостем в доме у Алёны, они стали подругами, а потом и вовсе перешли на «ты».
Плохо было то, что приезжали они лишь на лето, чтобы отдохнуть в доме у реки от «городской суеты и шума», как говаривала Софья Владимировна, и обучение иностранным языкам, истории и искусствам с настоящим репетитором-иностранцем сводилось всего к трём месяцам в году, но для Сашеньки и это было большой удачей. Она с самого детства стремилась к любым знаниям, и с жадностью впитывала в себя всё то, что ей давали, и всегда хотела ещё и ещё. Мистер Грей, англичанин, Серёжин гувернёр, не мог на неё нарадоваться, и однажды прямо при нём сказал, что охотно поменял бы своего непутёвого Сержа на очаровательную умницу-Алекс, которая так старательна и усердна, в отличие от маленького барчука!
Сёрежа не обиделся. Он вообще никогда ни на что не обижался, а в ту пору уже успел окончательно и бесповоротно влюбиться в свою дорогую Сашеньку, и с радостью был готов признать, что она в сто, в тысячу раз лучше, чем он! Забавно, но она даже помогала ему с упражнениями, когда мистер Грей не видел, или нарочно отворачивался в сторону, и за это Сергей любил её ещё больше.
И, разумеется, он всегда желал ей только добра, ей и её семье, о которой в последнее время было столько разговоров. Именно своим желанием помочь он руководствовался, когда однажды утром, за завтраком, куда были приглашены и Александра, и её мать, последняя высказала расстройство по поводу того, что никак не может найти себе учениц.
— Волконские, я слышал, ищут преподавателя для молодой княжны. — Сказал тогда Сергей, которому очень нравилась Сашенькина мать, симпатичная молодая блондинка тридцати с небольшим. Она говорила так печально, что отзывчивый и чувствительный Сергей воспринимал её беды едва ли не как свои собственные.
— Волконские? — Удивлённо переспросила Александра, услышав знакомую фамилию. Она хорошо помнила красавицу-княгиню, несмотря на то, что прошло уже много времени со дня их последней встречи, и с тех пор она её так и не видела. Волконские тоже жили по ту сторону реки и были хозяевами всех окрестных земель, но сами в городе никогда не появлялись. Вместо них всегда приезжали слуги, но зато непременно на дорогой карете с фамильным гербом, от которой прямо-таки веяло состоятельностью и достатком. Надо сказать, их за это в городе никогда не любили. А ещё за надменность, и за то, что они считали ниже своего достоинства общаться с простыми смертными.
На Авдеевых, в силу их богатства и титула, это не распространялось, поэтому они дружили семьями, и Сергей был в курсе всего, что происходило в Большом доме.
— Ну, да. — Просто ответил тот. — Катерине Михайловне хотели нанять кого-нибудь из местных, чтобы она не скучала здесь. Но не смогли найти никого путного.
Катерина Михайловна? Наверное, это дочь той женщины, подумала Александра.
— Что скажете, Алёна Александровна? — Заинтересованно спросил Константин Григорьевич, отец Сергея. — Может, стоит попробовать?
— Они никогда не возьмут под свою крышу человека без рекомендаций. — Уныло опустив уголки губ, сказала Алёна. Возможность была донельзя соблазнительная, и упускать её не хотелось, но Алёна была реалисткой. Если всё то, что она слышала об этой семье — правда, то её даже за ворота имения не пустят, не то, что на порог.
— Почему же без рекомендаций? — Сергей поглядел на свою матушку, и подмигнул ей. — Мама, мы ведь можем помочь Алёне Александровне, не так ли?
— Разумеется. Она ведь целых семь лет подряд обучала нашего дорого сына музыке! — И Софья Владимировна очаровательно улыбнулась.
— Но я не… — Начала, было, Алёна, но тотчас же замолчала.
— Алёна Александровна, должно быть, просто забыла. — С улыбкой сказал Сергей, и, перехватив взгляд Сашеньки, снова улыбнулся, теперь уже персонально ей. Она улыбнулась в ответ, и посмотрела на мать. Что скажет?
— Пожалуй… стоит попробовать. — Неуверенно произнесла она.
С этого-то и начались все Сашенькины беды, спасибо Сергею Константиновичу.
Алёна была старше Александры на четырнадцать лет, и когда в 1914-м году ей исполнилось восемнадцать, Алёне миновало тридцать два. Обязательно возьмите на заметку, что выглядела она и того моложе, всё своё свободное время (а его у неё было немало, в силу того, что она никогда не работала) тратя на свою внешность, плюс природная красота и грация. Представьте себе невысокую блондинку, с осиной талией, которая осталась тонкой и стройной даже после рождения двоих детей, с удивительными серыми глазами в пол-лица, взглянув в которые однажды, вы уже никогда не могли их забыть…
И теперь представьте себе господина Гордеева, совсем ещё нестарого мужчину, крепкого сложения, с широкими плечами и большими, сильными руками, с волосами, цвета подтаявшего шоколада, с очаровательными ямочками на щеках, и глубоко посаженными тёмными глазами, всегда смотревшими так ласково, по-доброму…