Повернув ладони вверх, Кайл поднял обе руки и согнул пальцы.
— Они приносят смерть всему, чего я касаюсь.
Я вспомнила, что земля, по которой он пересек ручей, выглядела неправильно. Бесцветной.
Я свалила тогда это на пиво, но…
Он резко дергался всякий раз, когда я приближалась достаточно, чтобы коснуться его…
Он не снимал мою обувь…
Воздух застыл в легких, и комната стала уменьшаться.
— Твоя кожа…?
Я назвала бы это чушью, но я первая из всех людей знала, что самая безумная фигня возможна. Плюс, годами всплывали хреновые слухи, особенно с тех пор, как местный мальчик был арестован во время Самрана семь лет назад. Слух был о том, что парень закоротил электричество одним касанием своих пальцев после того, как его прогнала с вечеринки полиция. С тех пор, как они его устранили, никто никогда его не видел.
— Смертельна для всего живого. Кроме тебя. Почему я способен касаться тебя? Все остальные бы уже умерли ужасной смертью.
Я отступила. Было трудно сконцентрироваться, когда он так на меня вылупился.
— Давай сконцентрируемся на секунду. Ты пытаешься сказать, что мой отец использует тебя в качестве оружия? Оружия против чего конкретно?
Его лицо сникло.
— Не против чего, а против кого.
— Кого? — На самом деле я не хотела слышать ответ. Или мой таинственный красавчик был сумасшедшим, или отец был… Ну, так или иначе, его ответ однозначно бросал еще один камень в мой огород.
— Против людей. Он использует меня, чтобы наказывать людей.
— Мой папа заставляет тебя касаться людей? Чтобы убивать их?
— Верно.
Стыд в его голосе был подобен вакууму, затягивая воздух в комнате. Он поднял взгляд, чтобы встретить мой, потянулся и провел пальцем вдоль линии моего подбородка и по щеке, позволяя прикосновению задержаться на несколько секунд. Я обнаружила, что хочу забрать все это. Тяжелый, печальный взгляд. Боль в голосе. Я смогу это сделать, наверное. Сказать ему что-то о себе, что заставило бы его чувствовать себя не таким одиноким. Менее изолированным. Секрет, о котором я никогда не говорила вслух.
Я открыла рот, но когда слова вылетели, они оказались не теми, которые я ожидала.
— Ты ошибаешься. Мой отец — адвокат.
Стены, которые существовали так долго, насколько я могла вспомнить, стояли крепко.
— Адвокат убивает людей?
— Ты серьезно? — Этого ну никак не происходило. Отец никогда не был частью супер секретной теории заговора. Он был контролирующим до палки в заднице трудоголиком. Со странным рабочим графиком. И, по какой-то причине, пистолетом. Не убийца.
Лицо Кайла оставалось озадаченным.
— Конечно, они не убивают людей! Они убирают плохих парней, избавляются от них так, что те не могут больше вредить. — Не самое точное описание, но самое простое, что я могла придумать.
— Нет, это определенно не то, что делает твой отец. Это то, что делаю я. Корпорация Деназен использует меня, чтобы наказать тех, кто сделал что-то неправильно. Я Шестерка. Это делает меня адвокатом?
Уух. Слишком много для простого.
— Что за черт эта Шестерка?
— Так нас называют.
Ла-а-адно.
— И наказываешь тех, кто что-то сделал неправильно? А кто говорит, что правильно, а что неправильно?
— Деназен, конечно. — Он нахмурился и отвернулся. — И я принадлежу им.
— Где, черт возьми, твои родители?
Почти шепотом он произнес:
— У меня нет никаких родителей.
— Ты — человек, а не оружие. Ты не принадлежишь никому, — прошипела я. — И, конечно, у тебя есть родители, даже если ты не знаешь, где они.
Вспылив, я немного выдернула кожаный держатель карт из заднего кармана и вынула оттуда фотографию. Моей мамы. Я нашла ее несколько лет назад в нижнем ящике папиного стола. Я узнала, кто она, только благодаря ее имени, небрежно написанному на обратной стороне синими чернилами. Отец отказывался разговаривать о ней, он сказал мне ее имя, дал мне кроткое жиденькое описание, и все. С возрастом я становилась все больше похожа на женщину с фотографии, вот почему, вероятно, он ненавидел меня. Я ловила его, наблюдающим за мной, время от времени. Как будто бы он представлял, что это она сидела тут, а не я. Как будто он желал, чтобы это она была вместо меня. Это имело смысл. В конце концов, моя ошибка была, что он ее потерял. Она умерла за то, чтобы была я. Иногда я тоже ненавидела себя.
— Моя мама ушла, но это не значит, что у меня ее нет. — Я помахала фотографией ему.
Кайл преодолел расстояние между нами и взял фото из моих рук. Он целенаправленно позволил своим пальцам задеть мое запястье, быстро улыбнувшись.
— Это твоя мама?
Я кивнула.
— Ты не навещаешь ее?
— Я не могу навещать ее, она умерла.
— Она не умерла. Она живет в комплексе со мной. — Он отошел с фотографией в руках, и поднял пару поношенных ботинок Курда. Прислонившись к стене, он скинул мою обувь и обул ботинки. Кроссовки упали на пол с тяжелым, глухим стуком.
Мир остановился. Воздух, четыре стены, все, это все исчезло.
— Что?
Он держал фотографию.
— Это Сью.
Глава IV
Я отобрала фото у него, открыв рот от изумления.
— Что ты сказал?
— Я сказал, что это Сью.
— Я знаю, что ты сказал! — огрызнулась я.
— Но ты только что спросила меня.
— Ты уверен? — Я держала фотографию, сжав ее близко к лицу. Пульс стучал, и голова снова закружилась, только не хорошим способом. Моё легкое опьянение, такое счастливое и мирное, теперь абсолютно закончилось. — Ты уверен, что это та же самая женщина?
— Я бы узнал ее где угодно.
— И ты говоришь, что она жива? В Деназене?
Он кивнул.
— Ее имя Сушанна. Ты уверен, что это одна и та же женщина?
— Я уверен. Она жива. Почему ты кажешься расстроенной?
Я ухватилась за спинку стула, было чувство, что земля собиралась поглотить меня целиком. Я не могла справиться с дрожью. Отец был тупицей, но врать насчет маминой смерти? Это пересекало все границы хренового.
Сверху раздался шум, и волосы на затылке у меня зашевелились в предупреждении. Что-то Курд больно долго. Я глубоко вдохнула и посмотрела на Кайла. Приложив один палец к губам в надежде, что он знает чертово значение этого знака, я подкралась к основанию лестницы и прислушалась. Тихо. Жестом указав Кайлу смотреть, я перепрыгнула первую ступеньку, я достаточно раз раньше бывала у Курда, чтобы знать, что она скрипит, и направилась дальше.
Когда я поднялась наверх, Кайл был позади меня, стоя очень близко. Я собиралась быстро переместиться, но он пронесся мимо меня, беря на себя лидерство. Я потянулась, чтобы ухватить его за футболку на спине, но он был слишком быстр, уже на другом краю кухни. Сердце глухо билось, ком застрял в горле, а я следовала за ним через кухню. Он стоял в дверном проеме, но когда я попыталась выглянуть из-за него, он перекрыл мне путь.