Читать интересную книгу Hell Cat (СИ) - Савченко Максим

День третий

Это только в фильмах главный персонаж при первых позывах геройства бросает работу, любовницу, родителей, да и привычный ход жизни вообще. Родные стены для него становятся тесными и бледными. Его манят проблемы мирового масштаба и заморские красавицы досель невиданные.

А наш Котя утром наотрез отказался бросать работу.

Он проснулся в пять утра. Все пока спали. Он полез открывать балкон на проветривание. Такого душмана квартира еще не знавала за свои тридцать пять лет, а получали ее родители примерно в его возрасте. Тогда по ящику звучали слова “мы́ шление” и “перестройка”.

Котя до сих пор считал себя разгильдяем. Ведь его родители в его возрасте уже имели свое жилье. Но это нормально — самокритика. По сути, пока мужчина не женится, он себя таким и считает. Потом разгильдяем его уже считает жена. Но то такое.

Вчетвером ребята надышали до кислоты в воздухе. А через балконную щель в квартиру устремился такой чистый родниковый поток, что он обжигающей струей освежил ноздри и легкие. Котя застыл и вдохнул глубоко.

Кружка. Кофе. Сахар. Чайник. Душ. Чайник. Кофе. Банальнее и приятней первой кружки кофе нет ничего на свете… Как можно бросить работу, если при этом нарушится такой стройный утренний ритуал?

Спина уже почти не болела. Ощущениями едва очерчивался контур татуировки. Но уже не болью, а будто кто-то приложил к спине горячие ладони. Сразу штук эдак шесть. Это ощущение бодрило и заряжало в дополнение к кофейному кайфу.

Сегодня в планах было поехать на работу, качественно все отработать, в перерыве смотаться посмотреть на риелтора, вернуться и поработать еще. А потом… Потом пусть судьба привнесет что-то новенькое и интересное. Он был не против. Котя чувствовал, что теперь появились настоящие друзья. Такие, что с ними за сутки и Арарат ложками сровнять с землей можно!

Курить не хотелось от слова совсем. Но Котя и не догадывался, что скурено все без него. Даже большие окурки из пепельницы.

На часах было около шести. Котя надел спортивные штаны, кроссовки. В толстовке на голое тело он шмыгнул на улицу. Там дал кругов семь вокруг квартала в максимальном темпе. Часам к семи народ повалил из домов. Коте со стороны казалось, что из плотно зажатых московских многоэтажек несут свои заботы люди-муравьи. Беспомощные по одиночке, но великая сила вместе. Каждый несет свою мечту, а вместе они обязательно сольются в океан мечты. Не хватает только щепотку знаний, чтобы люди отбросили все плохое, что цепляется им за ноги, пока они хотят взлететь.

Последний круг Котя решил просто пройти пешком, впитать в себя заряд, созерцая, как просыпается город. Этих семи кругов ему не хватило, тело просило еще и еще.

Какой-то особый был сегодня день. Все ему улыбались. Девушки подмигивали, парни кивали. Позитив и сила струились и заражали всех, кого он встречал. Вот, мужичок с чемоданчиком: одну штанину зажевала туфля — жена не досмотрела, а, может быть, жена и вовсе ушла, может, к лучшему другу? В глазах тоска, плечи опущены: — Хорошо сегодня, не правда ли? — Котя выдернул прохожего из его печального болота. Тот посмотрел, притормозил, а Котя добил его улыбкой. Мужчина улыбнулся в ответ и зашагал бодрее.

Подымался на девятый этаж Котя в лифте. В нем висело большое зеркало. Не зарисованным был лишь небольшой участок в центре, куда он и смотрелся сейчас.

Странно. Немного обострились черты. Скулы. Глаза стали выразительнее. Вот, что спорт и диета творят. И больше никогда он эти дымящиеся палочки и в руки не возьмет! Пора навсегда расстаться с опухшим лицом, одышкой и кашлем.

Народ все еще спал. Засиделись — подумал Котя. И ладно, поделом! Мне пора на работу!

Он еще раз обмылся холодной водой, оделся, всунул наушники в уши и понес свою мечту в город.

Такси брать не стал. Только автобус.

Поближе к людям!

Команда

В полвосьмого у одного из просонь сработал будильник.

— Котя! — первым вспомнил о друге Мишка Косыгин.

— Нет его, — отвечали девочки. — Здесь записка!

— Что там?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— “Ушел на работу пораньше. Дверь просто захлопывается.”

— Значит, полегчало. И это — хорошо! — констатировал Мишка.

Народ разбрелся по ванной, туалету и кухне.

— Чайник еще горячий!

— В ванной мокро!

— Сигарет нет, — жаловалась Натаха.

— Все равно скоро бежать, — ответил Миша.

Маша терла руку мылом под струей горячей воды. Она вчера, видимо, взяла что-то грязное в этой неубранной квартире. Но пусть теперь тут Наташа убирается. Раз все сложилось вверх ногами, пусть моим будет Мишка, а там посмотрим.

— Ребята! — кричала Наташа из кухни, — А куда я вчера могла вляпаться? У меня рука не отмывается! Мишаня, ты не знаешь, есть в квартире химия?

— Сейчас найду, — отвечал Миша. — Мне тоже не помешает!

Через минуту они втроем стояли на балконе и терли левые руки.

— Что за чертовщина? Как будто тушью испачкались. Наверное какая-то ручка двери была грязная. — предположила Маша.

Еще спустя пятнадцать минут, они, воняющие хлоркой и Сольвентом, взяли по такси и разъехались по своим делам.

Работа

Наташка приехала в офис ближе к девяти утра. Она не успела заехать переодеться и была во вчерашнем. От этого она ходила глаза в пол и все время чесала руку. Со стороны казалось, что она заразная.

— Идем курить! — она нашла Котю и сразу захотела узнать, как он.

— Сейчас, добью тут кое-что и подойду! — она увидела его полным сил и бодрости, что после вчерашнего припадка ее успокоило.

Он выплыл к ней в курилку таким высоким, свежим и внушающим безопасность, что девичье сердце ушло куда-то в низ живота и там защекотало.

— Бросай соску, тебе не идет! — сказал уверенно Котя. Наташа просто не смогла ослушаться. От левой руки тепло пошло по всему телу, и она прильнула к юноше.

— Мы так вчера из-за тебя напереживались! — она все жалась и млела.

— А что вчера? Снова перебрал? Я что-то не припомню, как мы спать легли. — вспоминая спрашивал он.

— Не помнишь? Еще бы! Тебя вырубило, потом у тебя были судороги. Мы тебя перенесли на диван и до самой ночи сидели рядом.

— Серьезно? Вот уж ни за что не догадался, что так все было. Сегодня мне особо легко и хорошо. Знаешь, как в детстве на каникулах! Проснешься рано, и спать не хочешь, а тянет на рыбалку и всякие другие приключения.

— Ты будто и в плечах шире стал! — она нежными женскими руками ощупывала его теплые и сильные плечи, затем руки. Он в ответ так провел ей по спине, что ей пришлось закрыть глаза, чтобы он не увидел в них бабочек.

— Обещай! Больше ты не куришь!

— Обещаю.

— Идем работать, на обед у нас вылазка вместо кофе и сигарет!

Они ушли с вонючей и когда-то спасительной площадки. Это место убегания им больше было не нужно.

— Котя, твою ж мать! — часов в 12 дня ругался в трубку Мишка. — Нужно срочно встретиться обговорить кое-что.

— Угол Щукинской и Пехотной. Час дня. Машка чтобы была!

— Принято!

Котя закончил с очередным клиентом, поставил занятый статус и заблокировал терминал. Наташа увидела, что он поднялся и стала завершать свои задачи.

— А зайдите-ка ко мне! — позвал Котю Геннадий Викторович, выглянув из своего “аквариума” на возвышении.

— Добрый день, Геннадий Викторович, — обратился к тому Котя, расправив плечи и слегка улыбаясь, — чем заслужил?

Начальник явно был смущен таким приятным обращением от посвежевшего сотрудника.

— Вижу, вы взялись за ум! — он явно не знал, как начать. — Я тут подбил некоторые итоги вашей работы, — он щелкал о стол перевернутой ручкой, — я взял на себя смелость оформить вам… небольшую премию, — Картофельный достал из верхнего ящика конверт и положил перед Котей. — Если хотите, можете взять отпуск. Только за свой счет, разумеется, — он засмущался, — я подумал, что Наталья Воронина тоже может взять аналогичный отпуск, — он встал, намекая, что встреча и так зашла немного глубже, чем обычно, — вы не думайте ничего такого, но я знаю, что сейчас некоторое время вам нужно посвятить кое-чему кроме работы.