Вряд ли Наэрвааль когда-нибудь воспитывал быстрорастущих мутантов с жуткой родословной, правнучек Синора Тостры, внучек Энии и внучатых племянниц Сии Нрис Индендра.
— Вам, конечно, нужно срочно отправиться на поиски вашей дочери. Для девушки самое главное — репутация, особенно для девушки вашего круга… Нет ничего хорошего в том, что юная принцесса ходит, извините, по кабакам или по другим местам… вам просто немедленно нужно это пресечь… Знаете, один мой друг, вполне благовоспитанный, культурный лисвис, у которого четыре дочери…
И Ольгерд выслушал длинную и нудную историю о том, как некий благовоспитанный папаша боролся за благочестие своих зеленых дочерей.
— Простите, — не выдержал он, наконец, — мне действительно надо идти.
— О! — тут же смутился гость, — не смею отнимать больше ваше драгоценное время, я понимаю, как это важно, понимаю ваши отцовские чувства, вы совершенно правы, господин полпред…
Ольгерд встал и погасил настольную лампу. Не помогло. Верхнее освещение было достаточно ярким, чтобы нудный лисвис продолжал свои наставления.
— Я считаю, что каждый отец непременно обязан следить за своими детьми, особенно за девочками, вы же понимаете, что девочки…
— Что девочки?
— Вырастают в девушек.
— Да. Но моей только пять лет. Она еще ребенок.
Ольгерд уже стоял над лисвисом с грозным видом. Тот заморгал зелеными веками и наконец поднялся.
— Ваша — да, — выразительно посмотрел он своими желтыми крокодильими глазами.
В этом был явный намек, непонятно только на что. Лисвисы обожали говорить намекам. Отец часто ворчал по этому поводу, а Ольгерд только посмеивался над ним. Теперь он понял, что весь разговор еще впереди, неспроста этот надменный виалийский сановник зарулил к нему прямо со звездолета и так долго распинается о нравственности.
— Что вы хотите этим сказать? — бездарно от растерянности спросил он.
— О! — ловко увернулся от ответа Наэрвааль, — только то, что некоторые родители совершенно не интересуются репутацией своих детей… впрочем, это далеко не мое дело, господин полпред, разве я могу себе позволить давать советы кому-то из вашей семьи…
Итак, дело касалось семьи.
— А не хотите ли выпить по рюмочке? — вздохнул Ольгерд, — самое время согреться, вы не находите?
— Я с удовольствием отведаю ваших аппирских вин, — сановник расплылся в улыбке, — это как раз то, что мне сейчас нужно.
Все, что ему было нужно — это поиздеваться над Ольгердом, которому нужна была информация.
— Видите ли, — заявил этот ревнитель нравственности после долгой паузы, — мы, лисвисы, никогда не лезем в чужие дела, это неэтично… но когда дело касается такого важного вопроса…
— Я слушаю вас, Наэрвааль.
— Мне бы хотелось, чтобы вы правильно меня поняли.
— Я постараюсь.
— Понимаете, я далек от осуждения… но…
— Но? — почти зверея, спросил Ольгерд.
— Но, посудите сами, нам трудно понять Советника Эдвааля. В нашей делегации многие знают, что Аолавээла принцесса, его приемная дочь, мы все глубоко уважаем Советника…
— А что, собственно, плохого делает Аолавээла?
Лисвис только кротко опустил свои зеленые веки.
— Служба Сопровождения — это не бордель, — раздраженно заметил Ольгерд, он не ожидал от просвещенных лисвисов такой тупости, — у Аолы вполне достойная профессия.
— Дневного Сопровождения, — осторожно поправил лисвис.
— А что, есть другое?
— Разумеется. Неофициально, но есть. Вы же понимаете, мы оторваны от жен иногда на многие месяцы, а наши партнерши должны быть достойны нас. В ночном Сопровождении самые шикарные женщины… но, согласитесь, это не место для принцессы.
— И вы уверены, что Аола в этом «ночном»?
— Я это знаю, господин полпред.
— Откуда?
Наэрвааль снова заморгал. Его зеленое лицо потемнело, что означало крайнюю степень смущения.
— Э-э-э… — я, конечно, отказался от ее услуг, мне еще предстоит вести дела с Советником Эдваалем… мы просто посидели, поговорили…
— Понятно, — Ольгерд резко встал, информация была убийственная, — спасибо, вэй.
Он даже выпроваживать гостя не стал, так закипело все в душе от возмущения. Он просто вышел из кабинета. Ноги сами понесли его к стоянке модулей, а модуль понес прямо к дому Эдгара.
Свет горел на первом этаже, в кухне. Племянник ложился поздно, но по такому случаю его не мешало бы и разбудить. Дом лениво утопал в цветущей зелени, и пока всё еще в нем было благополучно, точнее, казалось таковым. Открыл Фальг. Дворецкий давно уже спал в это время.
— Доброй ночи, дядя Ольгерд.
Вежливый был парень и воспитанный, хоть вид у него был и угрожающий.
— Отец дома?
— Да. Проходите.
Они прошли через темный, похожий на джунгли холл на кухню, светлую, просторную и сентиментально-розовую. Там на высокой винтовой табуретке в одних трусах и майке сидел Эдгар и глотал коктейль со льдом. Парное тепло его дома Ольгерд ощутил почти сразу и торопливо расстегнул китель. Его приходу, кажется, никто не удивился.
— Льюис уже звонил, — сообщил Фальг, доставая из печки разогретый тростник в икорном масле, — но я сам только что прилетел. Сейчас поем, и пойдем искать нашу Одиль.
— Да ты присядь, — усмехнулся Эдгар, — пусть парень подзаправится, его совсем замучили в Космопорту.
— А что там, в Космопорту? — спросил Ольгерд машинально, мысли были совсем о другом.
— Чертовщина какая-то, — сообщил Фальг возмущенно, его черные челюсти при этом перемалывали жесткие стебли тростника, — я встречал своих волков. Ну и все, что им положено: документы, корм, пищевые добавки, лекарства… И тут выяснилось, что мне в грузовой контейнер кто-то подсунул целый ящик дурацких таблеток против аллергии. В декларации их нет. Пришлось долго доказывать на таможне, что это не наркотик и не запрещенное средство. У нас такой дряни у самих полно, зачем ее с Земли возить?
— Наверно, что-то перепутали.
— Наверно. Но я шесть часов прождал, пока сделают анализ. И волки тоже.
— Жаль твоих волков.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});