Стив сдвинул каблуки – этого было достаточно, чтобы понять, кто здесь главный.
– Ксена, – представил он женщину.
Та, не реагируя, прошла к стулу. Андрей замер посреди каюты.
– Раздевайтесь, – велела Ксена.
Он недоуменно взглянул на Стива.
– Раздевайтесь, – подтвердил тот.
Стянув рубаху, Андрей кинул ее на кровать. Затем, чуть помедлив, разулся и начал расстегивать ширинку.
– Дальше, – сказала Ксена.
Андрей вздохнул и вслед за рубашкой отправил брюки. Затем и трусы.
Ксена рассматривала его, как мандарины в овощной лавке.
– Повернитесь.
Он выполнил. После того, что она видела, прятать от нее задницу не имело смысла.
– Вы в хорошей форме, – оценила Ксена. – Для человека, который провел пять лет в камере.
– А для не-человека?..
– Вы не ответили на вопрос.
– Я не слышал вопроса, – проговорил Андрей, копируя ее манеру. Получилось какое-то кривляние, но это Ксену не волновало.
– Вы следили за своим телом, – сказала она. – К чему-то готовились? Чего-то ждали? Надеялись на освобождение?
– Не готовился, не ждал, не надеялся. – Сообразив, что такой ответ ее не удовлетворяет, Андрей добавил: – Это лишь один из способов не сойти в камере с ума.
– Какие еще способы вам известны?
– Еще – разгадывать кроссворды. Но в газете их не было. А еще, я слышал, можно сочинять романы, только, по-моему, это и есть прямая дорога в дурдом. Я оденусь, вы позволите?
– Нет. Обратно.
Он повернулся к ней снова – всем фасадом.
– У вас на груди изображен крест.
– Полагаю, крест символизирует конец жизни, – высказался Стив.
– Это правда? – спросила Ксена.
– Да. – Андрей помедлил. – Правда.
– Вы от него избавитесь.
– Почему?
– Потому, что служба у нас – не конец, а начало. – Ксена резко поднялась.
– С чего вы взяли, что я буду у вас служить? – пробормотал Андрей.
– Это очевидно, – сказала она, покидая каюту.
Стив выдержал паузу и занял место у стола.
– Одевайтесь, Андрей Алексеевич.
– Я не Алексеевич.
– Андрей Алексеевич Волков, – спокойно произнес Стив.
– И никакой я не Волков. – Он запутался ногой в брючине и чуть не упал. – Вы… перепутали? Вы меня с кем-то перепутали! – расхохотался Андрей.
– Это ваши новые анкетные данные.
– А вам доступно такое понятие, как юмор?
– Понятие доступно, – ответил Стив. – К делу. Имя вам решено не менять. У вас и без того будут проблемы с самоидентификацией.
– Погодите, погодите! Вы что это?.. вы о чем?
– Мы ценим каждого сотрудника. Мы обеспечим вам максимальную безопасность. Но мы не можем уделять вам чрезмерное внимание, а это значит…
Андрей закрыл глаза. Все это значило только одно: он продался.
Вот, как это случилось. Без пыток, без угроз. Заставили не кнутом, даже не пряником – черствой краюхой. Отмыли, дали нормально поесть и разрешили вспомнить, чем отличается живая женщина от замызганной фотки в газете. Ему ничего не сказали. Зачем, если все понятно и так? Откажешься – вернешься в камеру. Навсегда, до конца жизни. В тридцать лет – до самого конца… Ксена видела его пару минут, но за это время нашла фразу, перед которой Андрей был бессилен. Ему не сулили ни денег, ни власти. И новая жизнь, идущая не смену старой, – никто не гарантировал ее продолжительности. Ему не обещали даже этого. Ничего. Только покормили. Приличная собака, и та за бутерброд хозяина не бросит. Самое отвратительное, что его ни о чем не спрашивали, в его решении гады не сомневались. Их уверенность попахивала чем-то физиологическим, словно реакция Андрея была подтверждена лабораторными опытами, и это ставило его даже ниже собаки, на одну ступень с червем… Он не был червем и не был собакой. Андрей был человеком, и про него все знали заранее. Знали, что предаст. И не ошиблись.
– …в частности, татуировка, – продолжал Стив. – Разумеется, мы не позволим вам оставить такую явную примету. Это в ваших же интересах, Волков.
– Я не… ах, да, – Андрей махнул рукой. – Далеко мы от острова?
– Крейсер идет уже десять часов.
– И я не единственный, кого вы…
– Мы взяли на борт не всех. Но все, кого мы взяли, предпочли свободу.
– В каком смысле?
– В том же, что и вы.
– Свобода… Ясно.
– Судебное заседание по вашему делу транслировалось на всю Европу. Многие вас помнят. Либо вспомнят при встрече.
Андрей недоуменно покачал головой.
– Вы действительно думаете, что нам нужны стюарды? – осведомился Стив.
Андрей вздрогнул – именно про стюардов он почему-то и подумал.
– Нам и крейсер не нужен, – сказал пришелец. – Мы одолжили его у вашего правительства на время.
– Но вы же наняли парикмахера…
– Вы не парикмахер, Волков.
– У меня бесполезная профессия: сетевой дизайнер. Вернее, я был сетевым дизайнером. Пять лет назад. – Андрей помолчал. – Кажется, дизайнеры вам тоже не нужны.
– Ваша новая работа будет не менее творческой.
– Что-нибудь взорвать? – Он нервно усмехнулся и вдруг замер – с нелепо растянутыми губами и с ужасом в глазах. – Новая работа, новая фамилия… Юридически я остаюсь в «Каменном Чертоге»? Вы… да, вы говорили о проблемах с самоидентификацией…
Стив извлек из-под рамки фотографию и передвинул ее по столу. Андрей сощурился – лицо было знакомым. Молодой мужчина, обаятельный, но не выдающийся. Три кадра: фас и оба профиля.
– Н-нет, не припомню. Где-то, кажется, встречались…
– Это лицо вы видите впервые, но с завтрашнего дня будете видеть его часто, – сказал Стив. – В зеркале.
– Я… я не согласен!
– Реконструкция черепа не потребуется, форма у вас типичная. Операция коснется только мышц. И, естественно, кожа. Пигментация, плотность, зоны роста волос. Близкий человек может узнать вас по одним усам.
– Послушайте!.. – Андрей вскочил и шагнул к двери, но так же резко остановился. – Вы кто?! Я вас не понимаю. Я ничего не понимаю! Вы на Земле около трех недель. И вы не просто всех подчинили – вы… уже стали хозяевами. Вы почувствовали!.. вы уже почувствовали себя хозяевами! За три недели! Крейсер… самый большой корабль России у вас за прогулочную яхту!
– Как и всем другим бывшим суверенным государствам, России ничто не угрожает. Земля объединилась, и угроза международной войны исчезла.
– Как будто межпланетная – лучше!
– Мы вам не враги. Несовпадение национальных интересов наносило Земле больший урон, чем наше присутствие.
– Вот! – воскликнул Андрей. – Вот что самое… – он потряс ладонями, будто пытаясь выловить слова в воздухе, – …самое отвратительное. Вы знаете о нас столько… сколько и я! Вам даже осматриваться не нужно. Явились, как к себе домой. «Форма черепа»!.. «Усы»!.. Вы слишком хорошо ориентируетесь. Во всем.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});