— Как, уже? — спросила я несколько разочарованно.
— Да. Боюсь, этот метод не дает нужного эффекта.
— Вы о чем? — поинтересовался Руслан.
— В теории, которой мы придерживаемся, у Вероники должен быть развит не только физический уровень, но и мыслительные способности, — пустилась куратор в объяснения, чем несказанно удивила, обычно умники не утруждают себя подобным. — Поэтому будем действовать иначе.
— Это как?
— Ускорение, как мы его называем, на самом деле некая ступень, куда Вероника опускается — или поднимается, как угодно, — в моменты сильного стресса. Я правильно понимаю?
Мы с лысым переглянулись и синхронно кивнули. Помнится, Марат объяснял мне что-то про пространство, но я не сильно уловила.
— Следовательно, мозг отдает команду: опасность! И процессы запускаются. Пока все ясно?
Надо же, она еще и переспрашивает, это даже мило… и подозрительно.
— Дело в том, что одним из пунктов мы считали память. Феноменальную, само собой. Но вы показываете ей одни и те же приемы и связки второй день подряд. А никаких позитивных результатов все еще нет.
— Все еще? — мужчина скривился. — Два дня! Не кажется, что этого слишком мало даже для Ники?
— Увы, босс, — и у этой босс… — ждать больше не планирует. По его мнению, которое я, кстати, разделяю, стоит подтолкнуть исследования.
Псевдодобрая тетка мне резко разонравилась, Руслан прав, она, скорее, волк в овечьей шкуре, и в следующую секунду доказала, что так и есть:
— Веронике нужно создать условия настоящей угрозы.
— Что вы несете? — прорычал мужчина. — Нет гарантии, что…
— Это неважно, — опять улыбнулась Елена, но теперь это напоминало скорее оскал. — Нам требуются результаты.
— Их можно добиться другим способом!
— Мы пытались.
— Прошло слишком мало времени, и вы это знаете!
— Это не нам с вами решать…
— А я и не к вам обращаюсь! — мужчина повернулся к самой большой камере. — Игорь, нужно поговорить!
Неужели он тоже не помнит его отчества? Отчего-то стало смешно, но я всеми силами старалась не лыбиться.
На самом деле заявление кураторши меня расстроило и изменило мнение о ней, но не напугало. Да, не хотелось бы быть убитой или растерзанной, не знаю, дикими псами — фантазия у меня, что надо, конечно! — но эти самые успехи, если к ним прийти, в первую очередь, в моих интересах. Хоть об этом вряд ли догадывается тот же Гринер. Думаю, он слишком самоуверен, чтобы видеть во мне, его собственности, серьезную угрозу. Возможно, не зря, но это пока! Теперь, когда я сама считаю, что должна понять, как работают способности, каким образом их можно активировать и научиться ими управлять. Свет в конце тоннеля, каким бы далеким он сейчас ни был, все же существует. Когда Марат проснется, нас здесь ничего не будет держать, к этому моменту стоит быть во всеоружии. Или хотя бы понимать, что делать с собственными возможностями.
— Руслан, не надо, — я тронула плечо мужчины, стоящего чуть спереди. — Я справлюсь.
Занятый препирательствами с ученой уже на повышенных тонах, он дернулся, как от внезапного удара, но оборачиваться не спешил. Елена смотрела на нас с видом умиленного удивительным открытием энтомолога.
— Вот и ладушки, — всплеснула руками. — Вероника, я знала, что ты воспримешь новость как следует! Умничка! Знай, я болею за тебя!
— Да неужели, — пробормотала я, даже не пытаясь сделать вид, что все еще расположена к ней.
— Руслан, а вас попрошу проследовать за мной. Нам есть, что обсудить.
— Не сомневайтесь! — процедил тот, направляясь в сторону выхода.
Кураторша пошла за ним, но не заткнулась:
— Ого, не выказывайте мне свое недовольство! Разве не знаете, для чего мы тут все собрались? Чтобы люди на земле избавились от всех болезней!
Боже мой, сколько пафоса!
Я шла за ними, сосредоточенно размышляя, что же приготовили для меня лучшие умы человечества, когда стена материализовалась буквально перед лицом. Это что еще такое? Стоило насторожиться, но я лишь растерялась. И, когда с потолка гроздями посыпались мелкие медные шарики, не сразу поняла, что к чему. Подумаешь, что-то сверху валится, чего тут только не увидишь.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Первый взрыв, раздавшийся в паре метров, показался оглушительным. Меня отбросило к стене как тряпичную куклу. В ушах зашумело, во рту появился железный привкус. Вот тебе и первая реальная опасность, чтоб вас всех! Не откладывают здесь задачи в долгий ящик, ничего не скажешь!
— Козлы, — прокряхтела я, пытаясь встать, но тут же чуть не свалилась от едкого дыма.
Испытание началось как немецкая атака — без предупреждения. Что ж, некоторым знакомым ублюдкам эпитет «фашисты» подходит идеально.
Кое-как поднявшись, огляделась, чтобы не пропустить следующий хлопок и вообще убраться подальше от детонирующих устройств. Шариков было немного, но расползлись они очень неудобно: равномерно по всему полю. Что, реакцию проверяют? А как я могу знать, какой из них сработает!
Создается впечатление, что никто здесь не опасается моей скоропостижной смерти. Даже обидно немного. А вдруг я психану от жизни такой и плюхнусь прямехонько на мину? А что, если брякнуться на нее пузом, то и мега регенерация не осилит повреждений.
Правда, не исключено, что это еще и психологический эксперимент. Вдруг им интересно, что предприму в мега-экстремальной ситуации, пойду ли на крайние меры? А, может, я уже сломалась, точнее, смирилась с незавидной участью уникальной подопытной мышки?
Через секунду на размышления не осталось времени. Второй взрыв оказался сильнее предыдущего и намного ближе. Тело крутануло, как волейболист — сложноуловимый мяч. После очередного полета с ударом спиной о стену подниматься не хотелось. Покрытие хоть и мягкое, но после приземления с высоты трех метров не каждая подушка покажется таковой. К тому же, вывернутая не в ту сторону рука повисла плетью, от боли потемнело в глазах.
— Используй свои способности! — проорали откуда-то сверху.
Невидимые динамики — еще одна фишка босса, точнее, его пунктик. Любит лично все контролировать. Вот и сейчас не отказал себе в удовольствии приглядеть за живой игрушкой или, как он однажды выразился, его лучшим приобретением.
Сейчас же, судя по голосу, очень недоволен.
— Я не умею! — заорала в ответ, прекрасно зная, что услышит.
Ответом стал очередной хлопок, к счастью, далеко от стены, к которой я привалилась. А потом еще и еще, заставив меня распластаться по полу, закрыть голову здоровой рукой и зажмуриться. От каждого взрыва вздрагивала, но сил подняться и что-то предпринимать, не было. И дело вовсе не в боли, скорее, в непонимании. Я просто не представляла, как активировать то состояние, которое порой бывало «на воле». Может, потому что все равно в глубины души знала: по-настоящему убивать меня никто не собирается. Лишь бы супер-слух не врубился, тогда точно останусь без перепонок…
— Достаточно!
Приоткрыв один глаз, я видела, как сквозь еще не развеявшийся дым ко мне подбежал Руслан. Серое, как воздух вокруг, лицо мужчины склонилось к моему.
— Жива?
— Не вся.
— Встать можешь?
Я подумала и отрицательно помотала головой. От движения череп зазвенел, будто в пустую коробку бросили такой же медный шарик.
Приноровившись, он поднял меня, стараясь не трогать болтающуюся туда-сюда руку. Сломана, однозначно. Никогда раньше не ломала конечности. Сомнительное достижение, скажу я вам.
— Отнесите ее в медкорпус, — посоветовала маячившая за спиной Руслана кураторша.
Кстати, на ее привлекательной физиономии не то, что капли сочувствия не наблюдалось, одно разочарование.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Ни слова не говоря, Руслан прошел мимо, почти выскочив в коридор со своей вяло взирающей по сторонам ношей. К нам тут же подлетел робот-помощник.
— Я предупредило специалистов, они готовы. Ортопед ждет.
Какая предусмотрительность! А меня еще осколками посекло, где хирург?! Ах, да, скорее всего, раны уже затянулись.