Читать интересную книгу Тошнит от колец - Дуглас Кенни

После нескольких часов лазания по дерьму обессиленные болотники рухнули наземь. Местность была незнакома Фрито, и он давно потерял способность ориентироваться.

– Мы должны бы уже выйти из лесу, – сказал он обеспокоенно. – По-моему, мы заблудились.

Спэм с отвращением посмотрел на свои саблевидные ногти на ногах, но тут же просветлел.

– Может быть и так, мистер Фрито, да только не надо волноваться. Несколько часов назад здесь был кто-то еще, судя по виду их стоянки. И они тоже лопали салаг из картошки, ну совсем как мы.

Фрито внимательно изучил эти красноречивые улики. Действительно, несколько часов назад здесь был кто-то, подкрепившийся любимым блюдом болотников.

– Может, если мы пойдем по их следам, мы сумеем выбраться отсюда.

И они снова двинулись вперед, тщетно взывая к тем, кто оставил столь явные следы своего присутствия: кусочки телячьей котлеты, сальный роман, одна из столовых ложек Дилдо. («Какое совпадение», – подумал Фрито.) И никаких болотников. Они, правда, натыкались на другую живность. Они встретили большого кролика с дешевыми карманными часами, за которым гналась какая-то придурковатая девчонка; три свирепых медведя жестоко лупили другого ребенка. («Лучше не вмешиваться», – благоразумно сказал Фрито.) Они наткнулись на черствый засиженный мухами пряничный домик. На его марципановой двери висела табличка: «Сдается внаем». И никаких намеков на то, как выбраться.

Хромая от усталости, все четверо, в конце концов, рухнули, где стояли. В мрачном лесу день был в полном разгаре, и они не могли идти дальше, не вздремнув. Как будто убаюканные снотворным, мохнатые бродяжки свернулись в пушистые шары, и один за, другим заснули под надежным прикрытием ветвей огромного, трепещущего дерева.

Сначала Спэм не понял, что он уже проснулся. Он чувствовал, как что-то мягко и упруго тянуло его одежду, но он подумал, что это сон – продолжение его забав там, в родном Стайе. Но теперь он был уверен, что слышал какой-то сосущий звук и звук раздираемой одежды.

Его глаза широко раскрылись, и он увидел себя голого, по рукам и ногам опутанного мясистыми корнями дерева. Душераздирающим воплем он разбудил своих приятелей, точно так же связанных и раздетых этим корчившимся деревом, издающим отчетливый воркующий звук. Странное дерево что-то тихонько напевало, все крепче сжимая объятия. Пока болотники наблюдали за ним с отвращением, этот мурлыкающий, вздымающийся салат распускал на кончиках отростков оранжевые, похожие на рты, цветы. Раздутые щупальца приближались, издавая противные хлюпающие и чмокающие звуки, кое-где они уже начали присасываться к их беспомощным телам. Сжатые в предательских объятиях болотники должны были скоро умереть. Собрав последние силы, они стали звать на помощь.

– Помогите, помогите! – кричали они. Но никто не ответил. Жирный оранжевый цветок ползал по беспомощным телам болотников, извиваясь и постанывая от вожделения. Распухший цветок прилепился к брюху Спэма и начал безжалостно присасываться к нему, тот чувствовал, как его плоть втягивалась в сердцевину цветка. Спэм с ужасом глядел на это, как вдруг лепестки расслабились и отпустили его с громким звуком «чмок!», оставив зловещий темный след на месте ужасного поцелуя. Спэм, не в силах спасти себя или своих компаньонов, с ужасом наблюдал за тем, как пульсирующие лепестки готовились нанести ему последнюю, смертельную задушевную ласку.

Но как раз в тот момент, когда длинный красный пестик принялся за свое не поддающееся описанию дело, Спэму показалось, что он услышал обрывки какой-то песенки неподалеку. И она становились все громче! Это был одурманивающий, сонный голос, который пел слова, которые на слух Спэма вообще не были словами.

Прими – пакетик! Выкури – пакетик! Хлопни мескалина![4]Гаш[5] в усы! С ума сойти! Приготовь мне местедрино!Травку на горку! Проглоти пилюльку! За Тима Бензедрино![6]

Несмотря на жуткий страх, все напряженно прислушивались к усиливающейся мелодии поющего, который, видимо, страдал.

Хриплю, гонюсь! Мчусь сквозь лес,Толкаюсь, пока народ, который вы сжигаете,Не скинет вас в залив.Кричу, как издыхающий лунь, звеня, как дрозд,Следуйте за мной – и очень скороМозг ваш кашей потечет.Выше, чем птицы ниоткуда,Мы откроем торговлю сандалом иКаждый получит свою долю.Цветочный народ стремится вверх,Одетый в бусы и бутсы.Но если ты меня подведешь,Засунь цветок себе в нос!За Мир, за Братство, и ЛюбовьМы тост свой прохрипим,А если станет слишком жарко —На Побережье убежим!

Вдруг ярко расцвеченная фигура прорвалась сквозь листву. Ее окутывала длинная мантия волос, напоминающая своей консистенцией турецкую халву. Она была похожей на человеческую, но не очень. Шести футов ростом, он весил не больше четырнадцати килограммов вместе с грязью. Певец стоял так, что его длинные руки болтались почти у самой земли. Его тело было покрыто невероятными узорами, цвета которых охватывали весь спектр от шизоидного до психопатической лазури. Вокруг шеи, похожей на карандаш, висела дюжина нанизанных на нитку амулетов, на среднем из которых красовалась эльфийская руна «Кельвинатор». Сквозь переплетение жирных волос проглядывали два глазных яблока, вылезшие из своих орбит. Они были так налиты кровью, что напоминали два бейсбольных мяча, вырезанных из очень тощей ветчины.

– Ууууууух, вау! – сказало существо, быстро оценив ситуацию.

Потом, наполовину скатившись, наполовину свалившись к подножию смертоносного дерева, он уселся на свой зад и уставился на дерево бесцветными, размером с блюдца, глазами. Он начал распевать заклинание, которое показалось Фрито приступом чахоточного кашля:

Дрянной куст! Отпусти эту связкуПушистых котят, захваченных тобой,Хотя скорость мой мозг разрушила,Я не настолько параноик бездушный!Прекрати эту ерунду, оставь бедняжек.Пусть из крылышек и суставов вытекут мозги!Этим котятам кайф среди нас,Оставь их в покое, гриб-переросток.

С этими словами из потрепанных лохмотьев вылезла тощая рука, похожая на паучью лапу, изобразившая двумя пальцами знак победы, и прозвучало страшное заклятие:

Тим, Тим, Бензедрин!Гаш! Буу! Балволин!Чистый! Чистый! Чистый джин!Первый, вторая, нейтралка, стоянка.Кыш отсюда, зеленая поганка!

Дерево, которое возвышалось над ними, как башня, вдруг все затрепетало, с его жертв, как вчерашние макароны, сползли кольца хватки. Болотники с радостным визгом попрыгали на землю. Они как зачарованные смотрели, как огромное зеленое чудовище, захныкав, будто ребенок, принялось сосать свои собственные тычинки. Болотники подобрали свою одежду, а Фрито, вздохнув от облегчения, обнаружил, что Кольцо по-прежнему висит на скрепке, прицепленной к карману.

– Бо, большое спасибо! – визжали все, виляя хвостиками. – Спасибо! Спасибо!

Но их спаситель молчал. Как бы не замечая их присутствия, он замер, как дерево и только сипел: «Га, га, га», а его зрачки сжимались и разжимались, как нервничающие зонтики. Его колени подломились, и он рухнул в траву, закутавшись в спутанные волосы. Изо рта показалась пена, он визжал:

– Боже мой, снимите их с меня! Они везде зеленые! Арг! Орг! Боже мой. Боже мой. Боже мой. Боже мой. Боже мой!

Он истерически хлопал себя по туловищу и волосам.

Фрито удивленно заморгал, схватил Кольцо, но не надел его. Спэм, наклонившись над распростертой развалиной, улыбнулся и протянул руку.

– Позвольте откланяться, не скажете ли вы, как нам…

– О, нет, нет, нет! Посмотрите на них! Они – всюду! Уберите их от меня!

– Кого убрать? – вежливо спросил Мокси.

– Их! – завизжал незнакомец, указывая на свою голову.

Затем он вскочил на свои мозолистые ноги и побежал прямо к дереву-душителю и, наклонив голову, нанес ему ужасный удар и растянулся бездыханным на глазах у изумленных болотников.

Фрито наполнил свою шляпу чистой водой из протекавшего рядом ручья и подошел к нему. Распростертое оцепеневшее тело открыло мраморные глаза и испустило еще один пронзительный вопль:

– Нет-нет, только не воду! Фрито испуганно отскочил, а тощее создание, шатаясь, поднялось на четвереньки.

– И вше-таки шпашибо, парни, – сказал незнакомец. – Это на меня вшегда так дейштвует шпешка. – Протянув грязную руку, этот странно говорящий незнакомец оскалился в беззубой улыбке. – Тим Бензедрин к вашим ушлугам.

Фрито и остальные церемонно представились, все еще обеспокоенно поглядывая на целующее растение, протягивающее к ним свои тычинки.

– Оу-вау, не бешпокойтешь. Он прошто дуется на нас. Котята, вы что, первый раз здешь?

Фрито, стараясь не проболтаться, рассказал ему, что они идут в Крохотуль, но заблудились.