приезжала к ним в составе фронтовых бригад. Там Русланова познакомилась с генералом Владимиром Крюковым, за которого вышла замуж. После войны они часто бывали у нас в доме. Мы ее обожали.
Русланова и Крюков после войны были арестованы вместе с другими соратниками Жукова…
Эра Георгиевна: Да. После Парада Победы отец собрал всех боевых друзей на даче. Габариты дачи это позволяли, народу было много, в том числе и Крюков с Руслановой. Гости произносили тосты за Победу и ее творцов. Наконец очередь дошла до Руслановой. Она встала и торжественно произнесла примерно такой тост: «Правительство наградило многих из вас орденами, по заслугам оценив ваш вклад в Победу, но вот для ваших жен не учредили ордена за то, что они вас любили, ждали, поддерживали, а в свое время и портянки стирали. Я хочу наградить жену маршала Жукова Александру Диевну за терпение, за верность, за преданность…» И вынула из сумочки брошь в форме звезды, очень красивую, с бриллиантами. Мне запомнилось, что она была слегка желтого оттенка, старинной работы. Брошь эта принадлежала когда-то Наталье Николаевне Гончаровой. Руслановой эту реликвию продали только после того, как она сказала, что хочет подарить ее жене маршала Жукова. За этот жест Лидия Андреевна жестоко поплатилась. А брошь была у мамы недолго. Во время обысков, когда на отца собирали компромат, ее забрали. Отец рассказывал, что, будучи министром обороны, он получил возможность ознакомиться с материалами своего «дела». Он читал опись того, что изъяли, и эта брошь там не фигурировала. То есть кто-то положил ее себе в карман. Хотелось бы узнать судьбу этой реликвии – достойному ли человеку она в итоге досталась…
А подготовку к Параду Победы вы помните?
Эра Георгиевна: Разумеется! В первых числах мая папа позвонил нам и каждого по очереди поздравил с Победой. А домой он приехал за несколько дней до Парада. Уже было известно, что он будет принимать Парад. Особенно тренироваться ему было не нужно – он ведь был кавалеристом, в юности принимал участие в конно-спортивных состязаниях. Переезжая с места на место, мы перевозили его призы – кубки, изваяния лошадей, которых было очень много. Навыков папа не потерял, но пару раз все-таки ездил в манеж. Это было большое событие – и в его жизни, и в жизни нашей семьи. К папиному приезду уже был готов парадный мундир. Он висел на спинке стула, отутюженный, начищенный. Ордена сияли, но мы с сестрой все равно ходили вокруг и то и дело протирали их мягкой тряпочкой – очень уж хотелось поучаствовать в подготовке. Папа несколько раз репетировал свою речь: сначала вполголоса, как бы про себя, потом посадил всех нас, и мы слушали. Спрашивал: «Ну как?» Мы аплодировали. Ну а в день Парада мы заранее пришли на трибуну. Настроение было приподнятое, и мы не замечали того, что идет дождь. И вот из Спасской башни Кремля 24 июня 1945 года на Красную площадь выехал на прекрасном белом коне по кличке Кумир наш папа. Выглядел он, по-моему, великолепно и очень торжественно. Это был его звездный час. Было ему тогда 48 лет.
Имя Победы – Жуков
Дочь маршала Мария Георгиевна рассказала, каким он был и каким остался в народной памяти [4].
9 Мая 2014 года на телеканале «Россия» состоялся финал мультимедийного проекта-конкурса «Имя Победы» [5]. Общенародным голосованием на сайте конкурса люди выбирали полководца, который, по их мнению, внес наибольший вклад в историю военной славы нашей страны. Великую Отечественную войну в десятке финалистов представляли два Маршала Советского Союза – Георгий Константинович Жуков и Константин Константинович Рокоссовский.
Все время существования проекта «Имя Победы» я не могла решить для себя, имею ли я право голосовать, ведь для меня лучшим полководцем всегда будет мой прадед – маршал Рокоссовский. С того же вопроса я и начала предпраздничный разговор с дочерью маршала Жукова Марией Георгиевной.
Мария Жукова: Я не голосовала. Подумала, что мне за моего папу как-то неудобно голосовать.
К счастью, и без нас среди почти пяти миллионов голосовавших есть те, кто выбрал Жукова и Рокоссовского. А сколько людей не имеют выхода в Интернет, особенно ветераны! Ваш отец на сегодняшний день в этом рейтинге уступает только Суворову. Вы чувствуете на себе, что он – настоящий всенародный герой?
Мария Жукова: Конечно, я с детства чувствовала, что папа – герой. И этим конкурсом я не особенно интересовалась, потому что думаю, что он ничего не убавит и не прибавит. Жуков-то уже состоялся как человек, который вошел в историю. На моей памяти были разные периоды: его имя то замалчивалось, то происходило возвращение к справедливости и его вспоминали. И эти колебания продолжаются, но они ничего не меняют по сути. В последние годы, когда я выступаю перед разными аудиториями, всегда говорю молодежи: единственное чувство, которое у нас должно преобладать, – это глубокая благодарность тем, кто воевал и победил. Если мы будем благодарны, просто благодарны, этого уже будет достаточно!
А если говорить о проявлениях симпатии людей, часто ли Георгий Константинович сталкивался с ними в повседневной жизни? Я знаю от отца, что, когда мой прадед, например, ехал на автомобиле по Москве, проезжающие мимо водители сигналили, увидев на переднем сиденье Рокоссовского.
Мария Жукова: Да, конечно. Например, мы каждый год в начале осени ездили отдыхать в Гагры. Отцу там предоставляли этаж красивого особняка военного санатория на горе. На отдыхе ему, конечно, не хотелось привлекать внимание, но, когда мы ходили на пляж, к отцу подходили люди, просили сфотографироваться с ним на память. Был один забавный эпизод: он каждый день ходил за газетами в киоск, чтобы следить за новостями, за жизнью страны. И как-то раз пришел, когда еще не привезли газеты. Он присел на лавочку, на которой сидел незнакомый мужчина. Завязался разговор, и мужчина говорит отцу: «Все хожу-хожу, хочу Жукова увидеть. Говорят, он здесь отдыхает». Они очень тепло, хорошо поговорили, и на прощание этот мужчина отцу говорит: «Так я Жукова и не увидел. Мечта моя не сбылась». И тут отец ему, конечно, сказал: «Нет, сбылась. Вы только что с ним разговаривали».
«Мы каждый год в начале осени ездили отдыхать в Гагры»
Так мечтал увидеть и не узнал?
Мария Жукова: Наверное, он представлял его в военной форме, как на официальных фотографиях. А тут – человек в сандалиях, в