Читать интересную книгу Тёмное время суток - Олег Лёвин

на высоких столбах вдоль дорог. Они молча шли втроем по дороги между пятиэтажками.

— Не пойму, а в чем моя роль как эксперта? — Вдруг спросил Коновалов ни к кому не обращаясь

Никто ему не ответил. Как-то быстро стало совсем темно, они остановились под фонарем, который на этой улице был один, дальше было совсем темно.

— Странно как-то, я вообще место не узнаю. — Заявил Пиков, придерживая Коновалова за локоть.

— Там как будто сараи.

Квятко указал куда-то во тьму с правой стороны от них. Там действительно виднелись на фоне чуть светлого неба, какие-то постройки.

— Слышите, там, кто-то есть. Кто-то шевелится. — Сказала она.

Юлия Борисовна направилась в сторону построек, следом за ней двинулся и Пиков, не желая оставить даму в таком темном и непонятном месте. Коновалов остался один под фонарем, он попытался пойти за следователем и писателем, но ноги плохо его слушались. Поэтому он сел рядом со столбом и стал дремать. Сколько он так просидел, ему было сложно понять, но через какое-то время, кто-то стал трясти его за плечо. Петр поднял голову и увидел, что это снова его дядя:

— Петя, что это ты опять напился? Прям каждый день, так и алкоголиком стать можно. Пойдем домой.

Он помог Коновалову встать и тот сперва пошел за ним, но потом посмотрел в ту сторону, где в темноте виднелись какие-то постройки. Он ожидал, что выйдут следователь с Пиковым. Но оттуда не доносилось ни звука. И Коновалов подумал, что все бывшее сегодня ему показалось.

— Дядь Лёша, мы так прям с тобой так часто видеться стали.

— Ну а то. Прежде эпизодически, теперь почаще. В этом что-то есть

Они медленно шли по освещенной фонарями улице. Вдруг Коновалов остановился, ему показалось, что он слышит какой-то странный звук похожий на шорох.

— Слышишь, дядя Лёша? Что это?

Кобяков тоже прислушался внимательно

— А, звук. Это озеро шумит. Ветер сегодня сильный. Ты уж давно отвык от этого шума. Раньше, когда ты у нас бывал чаще и ночевал, то часто слышал этот звук, а теперь забыл. Ну, ничего вспомнишь.

И Коновалов вспомнил, что дом Кобяковых прямо рядом с озером находится, шум, который поднимали его волны — это часть его детства, такая же неотъемлемая, как больница, ожёг.

Ночью Петру опять снился священник в том же селе, но теперь он сам держал в правой руке острый серп (лезвие поблескивало на солнце), рядом с ним стоял тот же бородатый дядька, а на стуле сидела связанная по рукам и ногам следователь Квятко. На этот раз у Коновалова было стойкое ощущение того, что он будто бы присутствует в своем собственном сне. И оба персонажа видят его, а тот, кто священник протягивает ему серп, как будто он, Петр Коновалов, точно знает, что им делать в этой ситуации, потому что иначе никак нельзя. Или ты или она. На этом моменте он проснулся. Опять серый день, свет сквозь небольшие окна и дядя Лёша сидящий за столом на кухне и меланхолически пьющий кофе.

— А, проснулся. Говорю тебе, Петя, хватит пить. — Сказал дядя

Коновалов встал, пошел умываться. Как и вчера похмелья он не чувствовал и в целом прекрасно себя ощущал и хотел есть. Он сел за стол и спросил дядю:

— Дядь Лёшь, поесть что-нибудь есть.

Дядя пожал плечами:

— Яичница с беконом.

Кобяков отправился на кухню приготовить яичницу, вскоре Коновалов уже с аппетитом завтракал.

— Слушай, дядя Лёша, а ты знаешь кто такая Ненармунь?

Кобяков с удивлением посмотрел на Коновалова, некоторое время думал, потом ответил, как показалось Коновалову, начав издалека:

— Ты ведь знаешь, наш город основали вергизы.

Но тут вдруг он остановился, посмотрел внимательно на Петра и продолжил:

— Ненармунь это их птица.

Коновалов на время перестал есть:

— Да, конечно, это все объясняет. — Петр попытался вложить во фразу весь свой сарказм, хотя никогда этого не умел делать.

Дядя, кажется, не обратил на это внимания:

— А чего ты вдруг про Ненармунь вспомнил?

— Да, вчера у Пикова, знакомого писателя, видел большую скульптуру этой птицы, зубастая такая.

— Зубастая? Странная у твоего писателя фантазия. Вообще-то Ненармунь мирная птица, внешне на лебедя похожа. В мифах мордвы она участвовала в процессе сотворения мира — достает моди, ну т. е. землю, на которой живут люди. Также участвует в сотворении людей.

— Это как?

— Ну, она же птица. Яйцо снесла и высидела, вот человечество и появилось. В этом ей, конечно, помогают боги.

Коновалов доел яичницу и стал собираться на работу. На это времени много не ушло — просто накинул ветровку, попрощался с дядей, который хмуро допивал кофе и даже не посмотрел на племянника. Короткое время пути до редакции мысль Петра билась над вопросом о том, откуда у него взялась ветровка, ведь он точно помнил, что выходил вчера из дома без верхней одежды, да и не было в его гардеробе такой ветровки.

В редакции он с удивлением обнаружил, что в кабинете никого нет. Долго думать он над этим обстоятельством не стал и до обеда проработал над составлением обзоров. На обед он спустился в столовую и увидел там Юлию Борисовну. Коновалов взял порцию картошки с котлетой и стакан компота с булочкой и подсел к следователю:

— Вот так сюрприз! Кого я вижу.

Квятко от неожиданности вздрогнула: она как-то была сосредоточена в себе и смотрела в одну точку, что-то обдумывая. Появление Петра отвлекло ее:

— Добрый день, Петр Иванович.

Коновалов кивнул головой в знак приветствия:

— И чего вы меня вчера оставили?

Юлия Борисовна пожала плечами:

— Мы с Пиковым осмотрели постройку, чтобы выяснить, что это за шорох. Оказалось, это собака со щенками устроилась в укромном месте. Когда вернулись под фонарный столб, вас уже не было, и мы разошлись по домам.

— Да, меня дядя Лёша увел к себе. — Сказал Коновалов, заглатывая котлету.

— Значит, у вас есть алиби на ночь. — Спокойно констатировала Квятко, отхлёбывая свой