В конце XIX–XX в. изменения условия существования стали касаться большинства. Прогресс пришел в самые глухие места. Вера в Бога перестала успокаивать, и проблема невротичности начинала захватывать мир. А раньше невротические проблемы касались лишь некоторых и описывались они в художественных произведениях. Героями их были представители высших классов. Низшие классы боролись с нуждой. Им было не до неврозов. Застывшие личностные структуры мешали адаптации, неврозы стали самым распространенным заболеванием.
В области медицины и психологии Фрейд разрабатывал три проблемы и выдвинул три концепции: этажи личности; детская сексуальность; лечение неврозов. По З.Фрейду личность имеет три этажа: нижний — бессознательное «ID» («ОНО»); средний — предсознательное «EGO» («Я»); верхний — сознательное «SUPER-EGO» («СВЕРХ-Я»).
Рассуждения Фрейда были умозрительными. И можно поражаться его интуиции, так как многие положения в дальнейшем получили экспериментальное и клиническое подтверждение.
По З.Фрейду, «ОНО» работает по принципу удовольствия, «Я» — по принципу реальности, ибо знает, что при неверном поступке последует наказание. «СВЕРХ-Я» — это могучая сила морально-этических норм, чаще удерживающая, но иногда заставляющая совершать те или иные поступки. Это наша совесть, наш внутренний страж, а иногда и тиран с кнутом.
Люди, работающие и живущие только по принципу «ОНО», — это низшие биологические существа. Даже у собаки ее «Я» контролирует «ОНО», что позволяет ей избегать наказания. «СВЕРХ-Я» вырастает из «Я» и сдерживает личность сильнее, чем «Я». «Я» удерживает человека от воровства страхом наказания, «СВЕРХ—Я» — муками совести. Конечно, обществу выгодно, чтобы внутри каждого человека был внутренний сторож.
«ОНО» имеет энергию возбуждения (катексис), «Я» и «СВЕРХ-Я» — энергию торможения (антикатексис). Какой же инстинкт тормозится сильнее всего? У человека сильнее всего тормозится сексуальный инстинкт. У животных он тормозится реальными условиями — необходимостью удовлетворять пищевой и оборонительный инстинкты. Условия жизни человека(легкость добывания пропитания и хорошая защита) не вызывают такого торможения. Вместо него действует «СВЕРХ-Я», которое тормозит сексуальный инстинкт в ряде случаев еще сильнее, чем «Я», вытесняя его в «ОНО». У некоторых людей сексуальный инстинкт настолько вытеснен, что они не ощущают сексуальной потребности («Мне это не надо»).
Но ведь исчезнуть эта потребность не может! И когда «Я» спит, «ОНО» остается наедине со «СВЕРХ-Я» и распоясывается. Человеку снятся сексуальные сцены, а при сильном «СВЕРХ-Я» — символы. Мужчины видят во сне сумки, ящики (символы вагины), женщины — трости, зонты (символы фаллоса).
И снится чудный сон Татьяне.Ей снится, будто бы онаИдет по снеговой поляне,Печальной мглой окружена;В сугробах снежных перед неюШумит, клубит волной своеюКипучий, темный и седойПоток, не скованный зимой
(символ неэррегированного фаллоса. — М.Л.);
Две жердочки склеены льдиной,Дрожащий, гибельный мосток,Положены через поток
(сон стал глубже, уже снится символ эррегиро-ванного фаллоса. — М.Л.);
И пред шумящею пучиной,Недоумения полна,Остановилася она.Как на досадную разлуку,Татьяна ропщет на ручей;Не видит никого, кто рукуС той стороны подал бы ей;Но вдруг сугроб зашевелился.И кто ж из-под него явился?Большой, взъерошенный медведь;Татьяна ах! а он реветь,И лапу с острыми когтямиЕй протянул; она скрепясьДрожащей ручкой оперласьИ боязливыми шагамиПеребралась через ручей;Пошла — и что ж? медведь за ней
(«СВЕРХ-Я» еще не уснуло и возлюбленный является в образе медведя. Ведь если бы это было не так, Татьяна не протянула бы ему руку. — М.Л.)
Но вернемся к Татьяне и посмотрим, что ей снится.
Она, взглянуть назад не смея,Поспешный ускоряет шаг;Но от косматого лакеяНе может убежать никак
(или не хочет. — М.Л.);
Кряхтя, валит медведь несносный;Пред ними лес; недвижны сосныВ своей нахмуренной красе;Отягчены их ветви всеКлоками снега; сквозь вершиныосин, берез и лип нагих
(символы фаллоса. — М.Л.)
Сияет луч светил ночных;Дороги нет; кусты, стремниныМетелью все занесены,Глубоко в снег погружены.
Кстати, многих девочек мамы воспитывают примерно так. «Мужчины — это грязные животные, будь с ними осторожнее». Вот девочку и раздирают противоречия. «ОНО» тянет к противоположному полу, а «СВЕРХ—Я» пугает и отталкивает. Если «СВЕРХ-Я» побеждает, девочка с мальчиками не общается и не приобретает соответствующего опыта. Реальность («Я») приведет к замужеству. И без опыта предварительных ухаживаний начинается сексуальная жизнь. Вот где истоки сексуальной холодности!
Татьяна в лес; медведь за нею;Снег рыхлый по колено ей;То длинный сук ее за шею
(пошли в ход руки. — М.Л.)
Зацепит вдруг, то из ушейЗлатые серьги вырвет силой;То в хрупком снеге с ножки милойУвязнет мокрый башмачок;То выронит она платок;Поднять ей некогда; боится,Медведя слышит за собой,И даже трепетной рукойОдежды край поднять стыдится;Она бежит, он все вослед:И сил уже бежать ей нет
(да и не хочется. Оправдание «ОНО» перед «СВЕРХ-Я» — М.Л.)
Татьяна засыпает глубже. Возникают картины почти сексуального содержания.
Упала в снег; медведь проворноЕе хватает и несет;Она бесчувственно-покорна
(сама не знаю, как получилось. — М.Л.),
Не шевельнется, не дохнет;Он мчит ее лесной дорогой;Вдруг меж дерев шалаш убогой
(с милым рай в шалаше. — М.Л.);
Кругом все глушь; отвсюду онПустынным снегом занесен,И ярко светится окошко,И в шалаше и крик и шум;Медведь промолвил: «Здесь мой кум:Погрейся у него немножко!»И в сени прямо он идетИ на порог ее кладет
(сон продолжает углубляться — медведь уже заговорил человеческим голосом. — М.Л.).
Опомнилась, глядит Татьяна:Медведя нет; она в сенях;За дверью крик и звон стакана,Как на больших похоронах;Не видя тут ни капли толку,Глядит она тихонько в щелку,И что же видит?., за столомСидят чудовища кругом:Один в рогах с собачьей мордой,Другой с петушьей головой,Здесь ведьма с козьей бородой,Тут остов чопорный и гордый…
Опускаю описание других чудовищ.
Но что подумала Татьяна,Когда узнала меж гостейТого, кто мил
(для «ОНО». — М.Л.)
и страшен ей
(для «СВЕРХ-Я». — М.Л.),
Героя нашего романа!Онегин за столом сидитИ в дверь украдкою глядит.Он знак подаст: и — все хлопочут;Он пьет: все пьют и все кричат;Он засмеется: все хохочут;Нахмурит брови: все молчат;Так он хозяин, это ясно.И Тане уж не так ужасно,И любопытная, теперьНемного растворила дверь…Вдруг ветер дунул, загашаяОгонь светильников ночных;Смутилась шайка домовых;Онегин, взорами сверкая,Из-за стола гремя, встает;Все встали; он к дверям идет.И страшно ей; и торопливоТатьяна силится бежать
(«СВЕРХ-Я». — М.Л.),
Нельзя никак; нетерпеливоМетаясь, хочет закричать;не может; дверь толкнул Евгений
(работа «ОНО». — М.Л.);
И взорам адских приведенийЯвилась дева; ярый смехРаздался дико; очи всех,Копыты, хоботы кривые,Хвосты хохлатые, клыки,Усы, кровавы языки,Рога и пальцы костяные,Все указуют на нее,И все кричат: мое, мое!Мое! — сказал Евгений грозно,И шайка вся сокрылась вдруг;Осталася во тьме морознойМладая дева с ним сам-друг…
Читая эти строки, я вдруг увидел, как молодой человек в общественном транспорте обнимает свою подружку. Она с восхищением смотрит на него. И вся шайка (пассажиры) исчезают. Это очень красивая сцена. Не осуждайте их! Не мешайте им! Лучше украдкой полюбуйтесь ими и поучитесь у них так относиться к своим мужьям и женам, когда остаетесь наедине. Но вернемся к сну Татьяны.