Скирда помнит многое о своих боевых товарищах по 365-й батарее.
Дмитрий Денисович пишет о своем земляке, командире первого орудия Литовко, выполнившем свой воинский долг до конца, об Иване Стрельцове, с которым тогда крепко подружился; о Степане Даниче, бывшем колхозном бригадире, бесстрашном бойце, не дрогнувшем даже тогда, когда он остался один из всего орудийного расчета и продолжал прямой наводкой бить гитлеровцев, лезших на батарею…
Написал Д. Д. Скирда и о коммунисте сержанте Шкоде. До войны Антон Шкода был председателем колхоза Новомосковского района Днепропетровской области. На батарее он проявил навыки умного, рачительного хозяина и толкового организатора. Не случайно его, командира орудия, назначили старшиной комендоров. В созданной подвижной стрелковой группе, куда входили стрелки, снайперы и пулеметный расчет, командиром стал сержант Шкода. Находясь в дзоте на южных склонах батареи, они хорошо видели прилегающую к высоте местность и наступавших гитлеровцев. Когда вражеские солдаты, дойдя до проволочного заграждения, пытались предпринять атаку, их косили стрелки, снайперы и пулеметчик… Был момент, когда озверелые фашисты прорвались к огневой позиции. В ход можно было пустить гранаты, но бросать гранату из дзота неудобно. Первым вышел командир. Как всегда и во всем, коммунист Шкода показывал пример личным поведением. Бился Шкода с врагами до последнего дыхания…
Совсем недавно узнал я, что инвалид первой группы Ефим Матвеевич Матвеев живет в Москве. Мы встретились. Вспоминали Севастополь. Ефим Матвеевич рассказывал о товарищах, о себе.
До 1945 года он находился в госпиталях, перенес не одну операцию. Врачи сохранили ему не только жизнь, но и работоспособность. За ратные подвиги Е. М. Матвеева наградили орденами Ленина и Красной Звезды.
Напомнил мне Ефим Матвеевич о нашей встрече в Тбилиси в 1942 году, в госпитале. В одной палате с ним лежал после ранения мой старший сын, Виктор.
— Я совсем плохо видел тогда, — вспоминает Ефим Матвеевич, — и очень надеялся на помощь известного профессора Филатова. С вашим письмом на его имя меня с медсестрой отправили в Ташкент, там сделали операцию. Хотя и не полностью, но все же зрение мне восстановили.
До сих пор поддерживает связь с оставшимися в живых бойцами и командирами легендарной батареи генерал-майор Иосиф Кузьмич Семенов. Он часто бывал в дни обороны Севастополя на позициях зенитчиков. И. К. Семенов помог и мне сказать доброе слово о боевом коллективе, подвиг которого вписан в историю Великой Отечественной войны.
Блокада
Защитники Севастополя все более нуждались в подкреплении. Выбывали из строя бойцы, не хватало боеприпасов, в палящий зной осажденные страдали без воды, экономили сухари, консервы.
Каждый рейс в Севастополь экипажи всех кораблей Черноморского флота старались использовать как можно эффективнее. К маю 1942 года опыт и сноровка моряков позволяли осуществлять и сами рейсы, и догрузку, и выгрузку намного быстрее, чем это делалось раньше. Так, на крейсере «Ворошилов» были специально изготовлены лотки для выгрузки ящиков с боеприпасами, сходни, по которым скатывали орудия, автомашины, походные кухни. Каждый в экипаже точно знал свое рабочее место во время разгрузки корабля и приема раненых, для которых были подготовлены дополнительные носилки.
Командиром крейсера «Ворошилов» был старейший моряк с большим практическим опытом службы на флоте — капитан 1 ранга Ф. С. Марков. В 1915 году пришел он на флот юнгой, участвовал в революционных событиях. После потопления флота в Новороссийске вместе с Н. Е. Басистым воевал в составе Волжско-Каспийской флотилии. В 1931 году Ф. С. Марков окончил Военно-морскую академию.
В составе отряда, во главе которого ходил в те майские дни в Севастополь крейсер «Ворошилов», были эсминцы «Сообразительный», «Свободный».
В один из последних майских походов отряд принял полностью 9-ю бригаду морской пехоты — 3400 бойцов и командиров, 36 орудий, 12 минометов, автомашины и около 400 тонн боеприпасов. На борту крейсера «Ворошилов» находился командир отряда легких сил капитан 1 ранга Н. Е. Басистый.
Почти весь путь прошли спокойно, но на подходе к Севастополю отряд подвергся атакам бомбардировочной и торпедоносной авиации, однако корабли не только отбили все атаки, а даже сумели уничтожить два Хе-111.
У боновых ворот — своеобразного кольчужного ограждения, подвешенного на бочках, скрепленных цепью, — вражеский торпедоносец уже в темноте сбросил торпеду. Она прошла за кормой крейсера и взорвалась у берега, напротив Херсонесского музея.
«Ворошилов» ошвартовался у причала Северной бухты, эсминцы в Южной. Несмотря на то, что бухты непрерывно обстреливались артиллерийским огнем, разгрузка крейсера заняла полтора часа, эсминцы закончили ее несколько раньше. Приняв раненых и эвакуируемых, корабли еще ночью успели выйти в обратный рейс.
Таким образом, и в мае походы кораблей в Севастополь были сопряжены в большим риском. От моряков требовалось проявление исключительной организованности, большой отваги, выдержки и выносливости.
С утра 10 июня, после мощной авиационной и артиллерийской подготовки, противник возобновил наступление на участке кордон Мекензия № 1 — станция Мекензиевы горы.
Атаки противника в направлении Сухарной балки успеха не имели. Все попытки фашистов прорваться были отражены нашей артиллерией при взаимодействии с авиацией и пехотой. Оставив 10 подбитых танков из 25, немцы отошли на север.
Однако противник настойчиво стремился прорвать нашу оборону и открыть путь к Северной бухте. На этом направлении враг сосредоточил 100 танков.
Наши части, отбивая атаки, наносили гитлеровцам тяжелые потери, было уничтожено 25 танков. Станция Мекензиевы горы переходила из рук в руки три раза. К исходу дня противник подтянул новые резервы и овладел станцией.
Так гитлеровские войска усиливали блокаду Севастополя. Но надводные и подводные корабли флота, транспорты продолжали питать порт, вывозить раненых и эвакуировать гражданское население.
К очередному походу в Севастополь готовились крейсер «Молотов» и эсминец «Бдительный». В Новороссийске они приняли на борт 3300 бойцов и командиров 138-й отдельной стрелковой бригады, 28 орудий, более 300 тонн боеприпаса и 1000 автоматов.
10 июня, после полуночи, корабли вышли из Новороссийска на юго-восток, а с рассветом пошли вдоль турецкого берега. В сумерки на меридиане Синопа повернули к Севастополю.
Командир крейсера «Молотов» капитан 1 ранга М. Ф. Романов и военком батальонный комиссар И. М. Колабаев еще во время ремонта корабля в Поти узнали, что им предстоит прорываться в осажденный Севастополь. Романов и Колабаев, изучив уроки последних походов крейсеров «Ворошилов», «Красный Крым», эсминцев, поставили перед командирами боевых частей и партбюро задачу учесть опыт кораблей эскадры, ходивших в то время в Севастополь. Ответственность предстоящего похода была ясна всем, и личный состав крейсера, не жалея сил, делал все возможное, чтобы надежно подготовиться к прорыву в блокированную базу флота.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});