Некоторое время судьба ему благоволила, помогая приблизиться к заветной цели. Марил не собирался больше жениться. Мкори подросла и превратилась в удивительно красивую и обаятельную девушку, бесхитростность которой граничила с недалекостью. Она испытывала трогательную привязанность и благодарность к дяде и была искренне предана его сыновьям.
Лейжес и Рожет стали гордостью любящего отца. Они слыли искусными воинами. Красивые и сильные, юноши обладали грацией, присущей знати. Лейан видел в них настоящих принцев крови. И вдруг, как гром среди ясного неба, пришло известие о геройской гибели старшего сына. Рожет, очень рассудительный молодой человек, всегда подавал большие надежды. Но судьба распорядилась иначе. Возглавляя войско своего дяди при подавлении восстания на острове Фисития, юноша погиб. Ему исполнилось тогда только двадцать два года. Лейжес, в котором некоторый недостаток сообразительности компенсировался стремительностью действий, вскоре отомстил дерзким повстанцам. Мкори искренне горевала о гибели Рожета. Дети росли вместе, были дружны и воспитывались, как братья и сестра. Впрочем, скорбь постепенно прошла, и все теплые чувства девушки обратились на Лейжеса. Они стали любовниками.
Однако четыре года назад произошли события, вновь поставившие под угрозу все планы Лейана. Нетистен Марил снова влюбился.
С Пеллина, северного острова, рожденного под несчастливой звездой, пришла женщина неземной красоты и с родословной, которой мог бы позавидовать любой. Она была королевской крови. Уже много столетий, из поколения в поколение, ее семья правила огромным островным государством, дав ему свое имя. При зарождении империи даже предполагалось, что во главе ее будет стоять именно монарх Пеллина, так как их старинный род считался самым знатным. Но остров пал в те темные воинственные времена, и древнее разрушенное государство уже давно уступало более молодым и сильным. А если иногда и возникала угроза верховной власти Аграпура, то она всегда исходила от юных и дерзких соседей, а не от далекого Пеллина, уже давно пережившего пик своего былого величия. Впрочем, ни для кого не было секретом, что его правители всегда мечтали взять бразды правления империей в свои руки.
История нашей страны уходит вглубь веков. Наши земли всегда имели плохую репутацию. Еще с тех времен, когда первый человек пересек море Вилайет и обосновался на землях Запада. Рассказы о событиях, случившихся до ее образования, превратились в мифы и легенды. Эти загадки сродни тайнам древней Стигии. Правда смешалась с вымыслом. Например, до сих пор остается загадкой происхождение каменных руин, найденных на некоторых из островов.
Даже в наше время люди избегают находиться вблизи этих развалин. Нам ничего неизвестно о народе, воздвигнувшем монолитные цитадели. Легенды утверждают, что они были возведены и превращены в прах еще до того, как нога первого человека ступила на острова. Нет сомнения, что искрошившиеся камни очень древние. Никто не знает, сколько веков прошло со времени строительства этих циклопических крепостей. Никому также неведомо, кто их разрушил. Существует несколько любопытных мифов, в которых вскользь упоминается, что некогда на каменных развалинах были высечены барельефы. Они изображали сцены из чудовищных битв между исполинскими морскими тварями, как будто возникшими из ночных кошмаров какого-то сумасшедшего бога.
Первые мореплаватели, обосновавшиеся на островах, до смерти напуганные, потратили много сил и времени, чтобы навсегда уничтожить ударами молота и долота эти отвратительные сцены. После себя они оставили только леденящие душу рассказы о том, что было высечено на выветренных камнях. Трудно сказать, насколько им можно верить. До нас не дошло ни одного подобного изображения. На Пеллине таких руин оказалось больше, чем на других островах, и, укрытые покровом мхов, они сохранились намного лучше.
Не зря рыбаки никогда не забрасывают своих сетей на северном побережье Пеллина. А купцы делают круг в несколько десятков миль, огибая проклятое место. Эта область моря Вилайет называется Сорн-Эллин, что на древнем языке обозначает «бездонное море». Глубину там невозможно измерить ни одним лотом. Согласно мифу земля под Сорн-Эллином дала трещину и его воды соединились с океаном, на котором плавает наш мир. Гипотеза, разумеется, забавная. Однако философы еще и не такое могут придумать. Их хлебом не корми, только дай возможность выдвинуть еще одну сказочную гипотезу.
Еще труднее объяснить дикие, хотя и ничем не подтвержденные истории, которые рассказывают время от времени те немногие, кто якобы рискнул сунуться в страшные воды и вернулся обратно. Если, конечно, они говорят правду. В их фантастических описаниях и призрачные огни, мерцающие сквозь толщу воды, и неясные силуэты таинственных фигур, качающиеся в полнолуние на темных волнах в ясные ночи. Некоторые утверждают, что слышали необычный скулящий звук — гудение, доносящееся эхом из глубины моря и заставляющее бывалых матросов кричать от ужаса, сводя их с ума.
Говорят, Сорн-Эллин населяют жуткие морские чудовища. Таящиеся в бездне отвратительные твари, могут утащить к себе на дно целые корабли вместе со всей командой. Старинные легенды повествуют об обитающих в черных глубинах этих вод демонах, которые уничтожают любого глупца, осмелившегося вторгнуться в их царство. С древними мрачными преданиями прошлого перемешиваются истории о событиях недавнего времени. Моряки до сих пор говорят о них со страхом в глазах. Днем «очевидца» подобного происшествия могут поднять на смех. Вечером за кубком вина эти страшные сказки рассказывают, чтобы попугать собутыльников. Но никто никогда не упоминает Сорн-Эллин ночью или находясь в море.
Вот одна из таких легенд.
Несколько лет назад капитан из Хоарезма возвращался с богатым грузом. Он вез зерно из Бритунии. Охваченный желанием получить хороший куш, торговец торопился быстрее добраться до порта, чтобы опередить конкурентов, не промочив зерна. Купец не хотел делать большой крюк мимо островов южнее Пеллина и решил пройти напрямик на север через Сорн-Эллин. Его бывалая, видавшая виды команда отказывалась плыть через зловещее место. Однако хозяин соблазнил матросов дополнительной платой, надеясь за счет раннего прибытия на место получить большую выручку.
При входе в воды Сорн-Эллина вахтенный заметил обломки морской посудины. Приблизившись, смельчаки увидели расщепленный остов гирканского корабля и единственного выжившего при кораблекрушении матроса, привязанного к полузатонувшему бревну. Оказалось, что его носило по морю несколько дней после гибели судна. Моряк был явно не в себе. Он не давался в руки, вырывался, когда его поднимали на борт, отталкивал тех, кто пытался ему помочь. Похоже, что не только голод, жажда и солнечные лучи свели с ума молодого сильного парня. Он, несомненно, был чем-то здорово напуган. Без умолку кричал он о склизких черных щупальцах и безликих демонах из моря. Когда беднягу с трудом уложили на кровать, спасателей затошнило при виде ран и ужасных рубцов, изуродовавших его иссохшее тело. Создавалось впечатление, что несчастного опутывали цепью, раскаленной докрасна. Из бессвязного бреда больного понять удалось мало, но вполне достаточно, чтобы капитан изменил свое решение и, развернув судно, поплыл на всех парусах в противоположную сторону, от беды подальше. Иначе не избежать бы ему мятежа.