Читать интересную книгу Короткие истории долгого полугода - Владислав Март

бы хоть кто-то решал предыдущие проблемы. Я могу реже включать газовый котёл и реже покупать парфюм и мясо, но я не могу смотреть на этих людей за окном и в телевизоре. Они крадут моё будущее.* * *

Накануне гендерного праздника, к которому я всегда относился как к чужому, двое мужчин выдвинулись в сторону Москвы. Не помню, чтобы я когда-то праздновал 23-е февраля. Объяснял я себе это неуверенно. Немного тем, что я не военный, немного тем, что и семья у меня не связана с этим странным трудом, ещё немного тем, что скромное празднование 23-го как бы защищает меня от вопросов по поводу 8-го. Если мои подарки и забота на восьмое не угадывают, то на 23-е я вовсе ничего не жду. Так было с детства. Что-то глубокое во мне отвергало этот праздник, особенно, когда он отмечался именно как день военных. Ознакомившись с историей этой даты, вопросов появилось много. У них, у военных, должен быть какой-то профессиональный праздник, безусловно. Всё же принадлежать к нему только по наличию маленькой запятой на том месте, где у женщин полноценный икс, я не хотел. Единственное что мне нравилось в 23-м, это возможность что-то приятное сделать для отца, зайти с подарком, обнаружить повод для разговора. Он и в армии служил, и мужчина на 100%, дом, сын, дерево, все дела. После того как я побывал на флоте в качестве помощника слоняющихся по базе военных врачей, я нашёл для себя новую формулу уклонения от 23-го. Я начал шуточно отмечать День ВМФ, который, расположившись в конце июля, оставался незамеченным друзьями, родственниками, растворялся в отпусках, подготовке ко Дню рождения жены, плавился под загарным солнцем на Ольшанском карьере и забывался в конечном счёте. Так моё 23-е переехало в июль, а оттуда с редкими подарочными носками съехало в небытие. Мне оказался совершенно не нужен мужской военный праздник, моему мироукладу, моей гендерной идентичности. Неоднократно в разговорах с коллегами я высказывался против такого большого числа выходных дней, как экономист в кавычках, против подобных праздников, как культуролог, тоже в кавычках. Выходной сам по себе был приятен, я лукавил. Замечательно я собирался провести и этот выходной 23-го, в мужской компании, но без отсылок к войне, полу и точно уж не как противопоставление 8-му. Я, а вернее сказать мы, собирались просто отметить абстрактный праздник. Просто быть в выходном дне без работ и забот, и всеми силами тащить эту нечаянную выходную среду к вполне ощутимой выходной пятнице, а там уж и библейской выходной субботе, и воскресенью. Мы. Двое мужчин, что выдвинулись в сторону Москвы. Мы это мой друг Олег и я. Мы, это пара образованных здоровых мужчин, которые решили как-то, что для жизни им не хватает ярких путешествий налегке. Заимев к 40 годам немалый опыт египетских пляжных страданий и турецкого обжорства, разбавленный замиранием сердца от европейской готики и магазинов ОАЭ, однажды, без особых мук и споров мы решили. Нам для роста духовного и для удовлетворения быть собой необходимо иногда путешествовать без семьи, по собственному маршруту, чтобы потреблять красоту мира и расслабляться вдали от наших стрессовых работ. Быть в среде чужой, но дружелюбной, без баулов и готовых туров, с руками в карманах бродить вдоль шедевров архитектуры, кушать лучшую местную кухню, как во всех этих бесконечных гастрономических передачах, наблюдать людей, сравнивать. Конечно для первого раза мы выбрали самую красивую красоту и самый лёгкий способ. Европа. В год перед Ковидом Олег и я провели сногсшибательный тур по Германии, Бельгии и Нидерландам, посещая по 1-2 города в день. То, что происходило в Амстердаме, как говорят в одном фильме, останется в Амстердаме. Но однажды испытав кайф самостоятельного путешествия, уже сложно вернуться к турам, к обязаловке трансферов и отелей с включённым картофелем фри. Мы сразу и тяжело подсели на наркотик бюджетного яркого чуда – самостоятельного путешествия по Европе. Месяцами мы вспоминали маленькие отличия при пересечении границы Бельгии и Голландии, места съёмок фильмов, вафли и «Лёффе», глубокий расслабон в душе и воздушность перемещения на электричках меж стран и народов. Второй забег в Европу украл у нас коронавирус. Франция, Испания и Португалия не дождались нас. На память о себе они оставили частично оплаченные отели и нашу досаду. Нам передали привет в форме нескольких сертификатов за отменённые полёты, что сейчас стремительно стремятся к истечению срока годности. Ковид затянулся, после пятой волны, стало ясно, что скорее авиакомпании обанкротятся и истекут эти дивные бумажки, чем мы их отоварим в следующем путешествии. Олега, как и меня, чуть не сломало это ожидания открытия границ. Память сделала нашу поездку в Бенилюкс идеальной. Забылись мелкие проблемы, потери, осталось светлое пятно счастья, самостоятельности и приключений достойных Мюнхгаузена. Отступающий 2021-ый дал понять, что вот-вот. Мы набрались смелости и влезли в окошко Европы между строгих ограничений по вирусу и здравым смыслом запланировав на период 23 февраля посетить Будапешт и Братиславу, с возможной опцией на Вену. Так сложилась моя карьера путешественника, что в тех местах я был не раз, жил даже по 3-4 дня и не забыл ни культуру, ни географию. Я мог бы стать отличным попутчиком для Олега, показать без карты все точки счастья. Не хотел поначалу снова Будапешт, ждал и надеялся на открытие границ более для меня привлекательных, но наблюдая за ситуацией в «LG» пошёл на поводу логики и Олега. Съездим сейчас сюда, а в новое место для обоих позже. Когда уж железобетонно будет весь мир снова другом, а после санации омикроном ещё и безопасным хозяином, добрым трактирщиком, что приютит нас. Шкода обогнала фур-муравьев, тащащих личинок роскоши из Литвы в Москву, сделала музыку тише, потому что мы с Олегом беспрестанно разговаривали. Дружба наша основывалась на общей работе в хирургии, общем ВУЗе, общем городе, знакомых, интересах, детях одного возраста. Различали нас немного сфера работы и также тараканы в головах жили у нас разные. В последние годы Олег оставался практикующим специалистом, видел страдания пациентов, руководил врачами и сёстрами, ночами не спал, постоянно принимал звонки пациентов, менеджерил госпитализациями и анализами, производил впечатление востребованного доктора. Я же ушёл в теорию, в разработку лекарств, в смычку между бизнесом и медициной, перестал считать себя хирургом, но всё ещё оставался глубоко в теме. Встречи наши с Олегом стали редкими, оттого накануне отлёта мы разговаривали и разговаривали, перебирая файлы всем знакомым и неизменно заканчивая каждый блок беседы хирургией или нашей прошлой поездкой в Европу. Где-то между