эгоизма. Отсюда например вытекает ревность – это, так сказать, обиженный, испуганный эгоизм, страх потерять предмет своих добрых чувств. Ведь нельзя всерьез воспринимать метафору «люблю больше жизни». В реальности добрые чувства к другому обычно уравновешиваются не менее добрыми чувствами к самому себе. Иное дело мораль. В отличие от чувств, она требует поступать в ущерб себе осознанно, независимо от своих желаний. Наиболее отчетливо она проявляется в ситуациях выбора, когда чувства направляют нас в разные стороны, и поскольку она требует сделать правильный выбор, мораль обьявляет любой учет собственных интересов неправильным. Но есть ли в личных отношениях выбор? Конечно. Альтернатива морали всегда есть – это чистая рациональность, расчетливость, животный эгоизм, когда даже подарки дарят рассчитывая что-то получить взамен.
Отсюда видно, что хотя жертвенная мораль нам хорошо знакома, в ней, так сказать, есть еще темные пятна. Одно из них то, что мы не можем быть на 100% моральными даже если б хотели! Требования жертвенной морали не слишком практичны – нам приходится сочетать их с собственными интересами, без которых мы не можем существовать. Так, например, даже указать дорогу незнакомцу может оказаться выше наших сил, если мы в этот момент спасаемся от опасности. В итоге, нам приходится так или иначе обманывать жертвенную мораль, приходится согласовывать размеры жертв с нашими возможностями.
И это только начало наших проблем! Ведь что такое абсолютное добро в понимании жертвенной морали? Очевидно, это благо другого человека. Другой для нее – наивысшая ценность. Другим может быть любимый, ребенок или родитель, но кто бы он ни был – это всегда кто-то конкретный, это конкретный человек, ради которого мы должны принести в жертву свое «я». Для жертвенной морали нет никакой иной высшей ценности… кроме еще одного конкретного человека, который еще ближе и которого любят еще больше! Что вносит в общую благостную картину мрачноватые оттенки, ибо отсюда следует такая особенность жертвенной морали, как ее конфликтность. Жертвенная мораль внутренне противоречива, ведь вместо единой высшей ценности, у нее их несколько и все они – взаимоисключающие. Заботясь о ком-то, человек иногда может пренебрегать не только своими интересами, но и интересами всех остальных, просто потому, что они не занимают такого же высокого положения на его шкале ценностей. А значит, нам приходится согласовывать не только размеры жертв, но и интересы самых разных людей. На этих конфликтах построено множество моральных задач, типа того, стоит ли толкать под поезд одного, чтобы спасти пятерых, или можно ли ограбить аптеку, чтобы помочь больной матери. Жертвенная мораль ответа в общем случае, разумеется, не дает. Все ответы частные – мы должны взвешивать ценность каждого конкретного жертвенного поступка и соотносить его с ценностью того человека, ради кого он делается. Этакая моральная арифметика.
Но самое удивительное, что жертвенная мораль еще и запрещает нам заниматься этой арифметикой! Мы не имеем права на расчеты, ведь жертвенная мораль в силу своей иррациональности отрицает любые расчеты. Как нелепо смотрится человек, например, который рассуждает: кого я люблю больше – папу или маму? Кого я сдам в «собес», а за кем буду ухаживать сам? С этим связана еще одна интересная особенность жертвенной морали. Она неформальна. О моральных требованиях нельзя говорить четко и прямо, моральный долг регулируется интуицией. Поэтому моральные требования, несмотря на то, что мы их прекрасно понимаем, мы не можем выразить словами. Нельзя сказать – вы должны указать мне дорогу, или вы обязаны помогать мне, или ты должен делать то-то и то-то потому что ты меня любишь. Нет, попросить-то можно, но потребовать нельзя – именно потому, что жертвенная мораль запрещает любую формализацию.
В чем причина такой «стыдливости» морали? В том, что формализация ее требований уничтожает личные отношения. Например, контракт о том, кто и как должен заботиться превращает заботу в работу, потому что под таким контрактом может поставить подпись любой человек – контракт по своей сути универсален. Формальность – это способ сообщить что-то незнакомым людям, а поскольку близкие обычно понимают друг друга без слов, любая попытка формализации только показывает, что люди на самом деле не так уж и близки, что они далеки друг от друга.
И отсюда следует еще одна особенность жертвенной морали – неясность ее конечной цели. Цель эта заключается в благе ближнего, но что такое это благо? В силу неформальности, невозможности откровенно обсудить жертвы и требования, мы обречены этого не знать. Как бы обьект заботы ни проявлял свои желания, любящий человек всегда будет оценивать его благо со своей колокольни. Да и всегда ли сам обьект знает что для него хорошо, что для него – истинное благо? Например, родители, когда заботятся о детях, запрещают им питаться одним мороженным. В данном случае они правы, но в каком-то другом случае, они могут ошибиться и тогда вместо добра причинят зло. Именно о таких ситуациях говорят: «благими намерениями вымощена дорога в ад». То есть тут мы видим иррациональность морали в чистом виде. Еще бывают ситуации, когда, например, люди стараются поддерживать близкие отношения из эгоизма, когда они как-бы путаются в своих чувствах к человеку. Тогда жертвы нацелены не на благо, а на то, что бы подкупить его, удержать, даже если в конечном итоге это принесет ему вред.
Однако, несмотря на все своеобразие жертвенной морали, она нам понятна в силу своей привычности. Без нее мы не могли бы поддерживать нормальных человеческих отношений, каждый бы думал только о себе и всем бы нам было очень плохо. Посредством добрых дел человек и сам приобретает определенную моральную ценность. Жертвы ради других учат ценить чужие жертвы, учат видеть страдания и зло, которые иначе могли бы и не открыться. Известно, что человек, который не перенес сам потерь и лишений, часто не способен увидеть это в других, не способен на настоящее сочувствие. Жертвенная мораль как бы подталкивает людей в эту сторону, призывая их открыть в себе нравственную чуткость. Посредством личных отношений люди в конце концов приобщаются к ценностям, единым для всех. А значит жертвенную мораль, несмотря на все ее недостатки, надо беречь.
К сожалению, люди часто этого не понимают. Злоупотребление жертвенной моралью начинается с ее абсолютизации. Так, многие моралисты, непонятно почему уверовав в ее универсальность, распространяют ее не только на личные отношения, но и вообще на всех людей. Отсюда вытекают и чрезмерный гуманизм, и всякого рода социальная «халява», и такие постулаты, как «Я возлюбил вас, так и вы да возлюбите друг друга». Но это же явный перебор! Моральные требования должны быть хоть как-то выполнимы, иначе вся моральная конструкция становится не только невозможной, но и морально сомнительной. Ведь любя посторонних, мы тем самым фактически предаем тех, кто нам по настоящему дорог! Указанные особенности жертвенной морали – разборчивость, конфликтность, непрактичность, неформальность и крайняя иррациональность – делают ее абсолютно непригодной в качестве универсальной основы общества.
Вы можете возразить – а как же защита слабых? Разве общество не обязано заботится о тех, кто наиболее уязвим? На это можно ответить очень просто. А зачем начинать с того, что превращать жизнь в борьбу? Зачем возводить погоню за личным успехом в моральную норму? Разве мы не можем сотрудничать, нам что, надо обязательно воевать?
Однако, очень уж соблазнительно попользоваться нашими слабостями. В данном случае я имею в виду не мыслителей, которые навязывают нам моральный долг по отношению к посторонним людям. Нашей беззащитностью перед моралью успешно пользуются всевозможные проходимцы, начиная мелкими жуликами и кончая хозяевами многомиллиардных благотворительных фондов. Мы не можем избежать личных отношений, даже самых мимолетных. А там где личное отношение, личное впечатление – там и хоть маленький, но долг. Просто имейте это в виду. Если вам надо, например,