Читать интересную книгу Новый порядок - Артур Крижановский

Телефонная будка показалась входом в преисподнюю. Изыди, сатана! Нужно изучить латынь. «Благими намерениями вымощена дорога в ад» – так, кажется. Длинный гудок. Карточка с номером телефона осталась в будке, но память услужливо высветила семь цифр. Пока палец крутил хлипкий, державшийся на честном слове диск, Романцев думал: если не ответит… или если автомат проглотит гривенник… Тогда он выбросит Карпинского из головы.

Ответил женский голос. Карпинского? Одну минуту…

– Карпинский слушает.

– Это Романцев. Я согласен.

Пауза. Тяжелый вздох.

– Мне очень жаль, Романцев…

– Это еще не все. Я не сказал об условиях. Первое. Я хочу работать с вами и под вашим началом. Учить меня будете также вы. И второе. Я никому не позволю превратить себя в марионетку.

И снова пауза.

– Условия приняты. Теперь слушайте меня внимательно, Романцев…

Так Романцев попал в КГБ. Это было летом 1983 года. Через два года Карпинский станет шефом внешней разведки КГБ. Как и следовало ожидать, у него была другая фамилия, совсем другие инициалы, но все остальное оказалось правдой. В конце девяностого – Карпинский в то время возглавлял ПГУ – Романцев был назначен заместителем начальника Первого отдела ПГУ. К тому времени он исколесил весь мир, совмещая работу в Ясеневе с многочисленными поездками за рубеж, под прикрытием своих высоких легальных должностей в «Хлебоэкспорте» и «Продинторге». Контракты, приемы, связи с сильными мира сего. К началу девяностых Романцев считался одним из ведущих аналитиков КГБ, а по совместительству числился среди наиболее перспективных молодых экономистов страны. Конечно, он не всегда поступал идеально правильно, но идеальных людей не бывает. Романцев нечасто сожалел о выбранном пути, у него не было для этого времени.

Перемены действительно наступили, но это были совсем не те перемены, которых ожидал Романцев. Уже в конце восьмидесятых он начал понимать, что его обширные знания в области теневых сторон экономики и организованной преступности Запада вскоре могут найти лучшее применение здесь, на Родине. Он вплотную занялся экономическими преступлениями, совершавшимися в сфере внешнеэкономической деятельности Союза, но этому неожиданно воспротивился Карпинский. Он не хотел, чтобы его подопечный совал свой нос во внутренние дела. Борьба между ними с переменным успехом длилась до конца девяносто первого года.

Именно тогда Романцев окончательно убедился в том, что Карпинский предал его.

4

– Он приходит в себя. Давление 120/70. Пульс 70 ударов в минуту, ровного наполнения. Роговичный рефлекс… Все, он ваш.

– Спасибо, доктор. А теперь оставьте нас.

Романцев быстро возвращался к жизни. Он был вне себя от ярости.

– Достаточно, – пробормотал Романцев. – Я же сказал, достаточно!

Он открыл глаза и некоторое время рассматривал окружающий мир. Этот мир был трехмерным и имел размеры шесть на четыре метра плюс два семьдесят пять высота. Одним словом, это была обычная комната, почти свободная от мебели и к тому же погруженная в полумрак. В этом мире Романцев был не одинок.

За столом напротив сидел человек, как две капли воды смахивавший на одного знакомого, оставшегося где-то там, в реальной жизни. Мягкий рассеянный свет от бронзовой антикварной лампы придавал ему сходство со скульптурным изображением древнего божества. Чуть правее, из угла комнаты, на Романцева глядели глаза еще одного человека. Этот тип также был ему хорошо знаком. Еще бы, это был он сам. В конце концов он все же понял, что это всего лишь застывший стоп-кадр на экране телевизора.

Романцев несколько раз сжал и разжал кисти рук, стараясь избавиться от неприятного покалывания в кончиках пальцев. Голова напоминала кувшин с битым стеклом, но с каждым мгновением он чувствовал себя все лучше.

Вскоре эти изменения заметил и сидевший напротив человек. Он наклонился ближе к Романцеву, так, что его лицо полностью осветилось лампой, и тихо произнес:

– Добро пожаловать к нам, Романцев.

– Убирайтесь! – процедил Романцев. – VENIT DIABOLUS![4] Кстати, я выучил латынь.

Он помолчал, вглядываясь в своего двойника, затем перевел взгляд на освещенного лампой человека и взорвался от распиравшей его ярости.

– Убирайтесь! Вы… Я не знаю, кто из вас двоих мне более ненавистен, поэтому убирайтесь оба! Проваливайте или отпустите меня на все четыре стороны! Меня уже тошнит от вас! Слышите, Стоун?! Или как там вас сейчас величают?

– Для покойника вы выглядите неплохо, – сухо отметил сидящий за столом человек. – Продолжайте называть меня Стоуном.

– Проваливайте! – скорее по инерции, рявкнул Романцев, но Стоун упорно не реагировал на его проклятия, предпочитая роль наблюдателя. Офицеры из аналитического отдела ПГУ как-то в шутку приклеили этому человеку прозвище «Стоун». Как раз тот случай, когда не в бровь, а в глаз. Холодный, бездушный и твердый, как камень. Здоровенная глыба, которая все время норовит встать у тебя на пути.

Романцев бросил взгляд на светящийся циферблат часов. 17.45, 29 ноября. Его убили двое суток назад. Каково, а?

– Неплохо бы меня похоронить, – буркнул Романцев. – А то как-то не по-христиански все это. Можно без церемоний. Я сирота. Ваше присутствие на похоронах необязательно.

Стоун промолчал, только отвел взгляд от лица Романцева и принялся рассматривать его двойника, словно раздумывая, кому из них отдать предпочтение.

– Я покойник, – продолжал, обращаясь к стенам, Романцев. – Стаж небольшой, всего двое суток, но это дело поправимое. Мне нравится быть покойником. Это самое лучшее из всего, что я когда-либо испытывал. Я надеялся, что это устраивает всех. Я всем надоел: мафии, начальству, коллегам, жене и собственным детям. Когда меня убивали, я был этому только рад. Кстати, почему меня убили? Нет, почему именно он меня убил?

Романцев вполголоса выругался и махнул рукой.

– Ладно, мне наплевать, кто и за что меня убил. Эта история дурно пахнет, но я не собираюсь во всем этом копаться. Меня устраивает такое положение дел.

Романцев тяжело поднялся со стула, опираясь одной рукой на край стола.

– Все было хорошо до того момента, пока я не увидел вас, – он направил на Стоуна указательный палец. – Всех устраивает считать Романцева покойником, только не Стоуна. Вы даже на том свете не хотите оставить меня в покое. Скажите, зачем вам понадобилось высвистывать меня оттуда? Вам известно, что общаться с духами – опасно?

Романцев перевел дыхание и оперся теперь уже на обе руки. Ноги противно дрожали и совсем отказывались ему служить.

– Читали Ветхий завет? – конечно, Стоун все читал и все знает. – Помните, царь Ирод приказал уничтожить всех кудесников и заклинателей духов? Не боитесь, что какой-нибудь современный Ирод обрушит на вас свой гнев за то, что вы вызвали к жизни дух покойного Романцева? Какого черта вы молчите, Стоун? И уберите это лицо, оно мне противно.

Романцев ткнул в сторону экрана и вернулся на прежнее место. Ноги едва подчинялись ему, но голова почти перестала болеть.

– Пребывание на том свете определенно пошло вам на пользу, – удовлетворенно кивнул Стоун. – К вам вернулось чувство юмора. Последние годы вы слишком мрачно смотрели на мир.

– Это хорошо, что вы говорите обо мне как о покойнике. Продолжайте так и дальше. Не дай Бог вам сказать, что это всего лишь розыгрыш. Не нужно меня разочаровывать. А теперь выключите телевизор и скажите, какого черта вам от меня нужно. Я буду рад любым разъяснениям.

– Вы не будете разочарованы, Романцев, – скупо улыбнулся Стоун. – Можете мне поверить.

«Это правда, – подумал Романцев. – Ты меня никогда не разочаровывал, Стоун—Карпинский. За исключением одного раза. Когда ты стал предателем».

Стоун развернулся в сторону телеэкрана и нажал кнопку пульта. На экране появилась заставка телекомпании Си-эн-эн. Молодой энергичный диктор бодрой скороговоркой принялся излагать последние новости. Обычный набор: конфликты, переговоры и опять конфликты. Романцев бросил вопросительный взгляд в сторону Стоуна, но тот, казалось, был всецело занят просмотром новостей. Короткий пятиминутный выпуск новостей часа подходил к концу, когда слова ведущего заставили Романцева сначала встрепенуться, затем почувствовать сосущую пустоту в желудке. Еще бы! Речь шла о некоем Романцеве.

«В предыдущих выпусках новостей мы уже сообщали о некоторых обстоятельствах гибели заместителя начальника Главного управления по борьбе с организованной преступностью Алексея Романцева. Наш московский корреспондент сообщает новые подробности этой трагедии».

На фоне Кремля появилось лицо Уолтера Холлэма, московского корреспондента Си-эн-эн.

«В октябре этого года полковник Романцев был временно отстранен от должности в связи с возможной причастностью к серии громких скандалов в высшем руководстве МВД. По нашим сведениям, против самого Романцева органами прокуратуры возбуждено уголовное дело. Учитывая это обстоятельство, мы попытались выяснить, кто в конечном итоге принимал решение включить Романцева в состав правительственной делегации для переговоров с Чечней. Согласно разъяснению ответственного чиновника МИД России, Романцев был направлен в Грозный в качестве эксперта Совета безопасности. В последнее время наблюдается значительный рост незаконных поставок вооружения из России на Северный Кавказ, увеличилось также количество нелегальных путей доставки оружия. Российское руководство всерьез озабочено тем, что на Северном Кавказе развернута сеть учебных лагерей, используемых как для обучения «диких гусей», так и для подготовки боевиков для военизированных мафиозных группировок.