– Это шутка. Обычная шутка. Запоздавший на месяц первоапрельский розыгрыш. – Стараясь самому себе казаться беспечным, мальчик прошелся по комнате, замурлыкал под нос веселый мотивчик: – «А нам все равно…»
Но что, если не нашедшая покоя душа Антонины Ивановны и в самом деле присутствовала рядом? Вдруг она была здесь, в одной комнате с Аликом, вдруг она рассердилась на то, что он хотел завладеть ее картами? Вдруг…
– Бабушка…
Голос у мальчика дрогнул, он умолк, напуганный собственной дерзостью. Он позвал мертвеца и теперь боялся, что кто-то откликнется на его зов. Вокруг не происходило ничего необычного – не раскачивалась звеневшая подвесками люстра, не захлопывались двери, не возникала из тумана окутанная белым саваном фигура, но именно это и ужасало мальчика. Он видел в кино столько разных спецэффектов, что, возможно, не испугался бы, заметив нечто подобное в жизни, но его окружало молчание. И эта тишина казалась Алику немым посланием, пришедшим прямиком из загробного мира.
Не выдержав обманчивого спокойствия, мальчик на ходу сорвал с вешалки куртку и пулей вылетел из квартиры.
– Это просто безобразие! Форменное издевательство! Мало того, что машину угнали, да еще такое оставили!
– И ведь не первый случай, говорят, на соседней улице еще два таких происшествия было.
– Вот и я про то, Марья Петровна. Куда только милиция смотрит!
Поравнявшийся с обсуждавшими последние сплетни соседками Алик вежливо поздоровался, намереваясь проследовать дальше, но потом притормозил – у его отца была машина, а потому тема угонов казалась вполне актуальной.
– Извините, пожалуйста, о чем идет речь?
– Ты еще не слышал?! – изумилась одна из кумушек. – Об этом буквально все знают…
– У Яковлевых из семнадцатой квартиры из-под носа увели машину, а вместо нее оставили смятую бумажку, – перебила ее вторая соседка.
– И что же было на этой бумажке? Какая-нибудь надпись?
– Рисунок, Алик. Изображение исчезнувшего автомобиля. Бумажку потом к делу приобщили, но я ее собственными глазами видела еще до того. Очень хороший, между прочим, рисунок и точный. На нем даже номер был виден и вмятина на задней дверце. Прямо как фотография.
– То есть вместо автомобиля осталось только его изображение?
– Да! И это не первый случай. Какой-то художник от слова «худо» вовсю развлекается. А скорее всего этих «живописцев» целая банда. О них вроде бы в газете писали. По всему городу такое творится.
Соседки переключились на обсуждение других животрепещущих тем, а Чижик пошел своей дорогой. Об этом неприятном происшествии следовало рассказать отцу, но сделать это можно только вечером, когда тот вернется с работы. Стоявшие повсюду автомобили и безобразные «ракушки» здорово портили пейзаж, и мальчик подумал, что, если бы все они внезапно превратились в рисунки, город стал бы намного красивей и чище. Вот только как бы он с родителями добирался на дачу?
Где-то звякнул колокольчик. Отвлекшись от своих фантазий, Алик поднял голову, осмотрелся по сторонам. В середине дня двор обычно пустел – малышня шла домой обедать, старшие ребята еще учились, а старушки отправлялись в экспедицию по ближайшим магазинам, и вокруг все словно вымирало. Так было и теперь. Безмятежно сияло солнце, зеленела молоденькая, пару дней назад проклюнувшаяся травка на газонах, важно прохаживались по черной земле выклевывавшие семена голуби. И вдруг свет солнца померк, будто полнеба закрыла огромная туча. Мальчик с удивлением посмотрел вверх – небосклон по-прежнему радовал весенней голубизной, однако с освещением происходило что-то странное. Сумерки сгущались вопреки законам природы и здравому смыслу, погружая двор в тревожный полумрак. Мальчик еще довольно долго глазел по верхам, рассматривая крыши домов и кроны деревьев, а когда опустил глаза, увидел перед собой человека. Очень странного человека…
– Кто вы?
– А разве не видно?
Мужчина, облаченный в шутовской костюм и колпак с бубенчиками, растянул губы в улыбке. Испуганный Алик отпрянул назад. Дело было не столько в необычном наряде незнакомца – возможно, он просто участвовал в рекламной акции, – а в его лице. Оно оказалось румяным, гладким, с правильными чертами, почти красивым, но при этом – неестественным, словно нарисованным. В нем чего-то недоставало, маленьких, почти неуловимых черт, присущих человеку. Шут с холодной улыбкой на алых губах насмешливо, в упор разглядывал растерявшегося мальчика. Бубенцы, украшавшие колпак, тихонько позвякивали, раскачиваясь при каждом движении.
– Вы шут?
– Угадал, малыш.
Конечно же, в другой ситуации даже такому тихоне, как Чижик, не слишком бы понравилось подобное обращение, но все происходившее вокруг было настолько странно и необычно, что мальчик принял его как должное. Малыш так малыш, лишь бы только ушел поскорее этот недобрый незнакомец, перестал бы рассматривать его своими синими, словно стеклянными глазами.
– У тебя мало времени, малыш. – Губы еще шире растянулись в ухмылке, демонстрируя ряд слишком белых, ровных зубов.
– Почему?
– Близятся большие перемены. Очень серьезные. Я бы даже сказал – роковые. Такая вот судьба… Не стал бы вводить тебя в курс дела, но ты нужен нам. Не отступай, проявляй настойчивость, заверши начатое. Найди тех, кого ищешь. Сделай все как можно скорее. Пока не поздно, иначе плохо будет всем!
Пока до Алика доходил смысл сказанного, Шут еще раз звякнул бубенчиками и… растворился в воздухе. Только что на дорожке стоял некто, притворявшийся человеком, и вдруг растаял, словно туман под жаркими лучами солнца. Сумерки рассеялись, двор вновь приобрел обычный, знакомый с детства вид.
– Если не секрет, что такого интересного ты увидел?
Чижик вздрогнул и вновь отпрянул от очередного «неземного видения». Перед ним стояла невероятно красивая молоденькая модница, как будто бы сошедшая с обложки глянцевого журнала. В реальной жизни такая девчонка просто не могла обратить внимания на нескладного Чижика-Пыжика, заговорить с ним, как с равным.
– Меня зовут Кристина. – Красотка кокетливо улыбнулась, поправила свои роскошные золотые локоны. – А тебя?
– Чижик… То есть Алик. Оч… Очень приятно.
– Взаимно. Ты бы не мог объяснить мне одну задачку по физике?
– Постараюсь. Но с чего ты взяла, что я справлюсь?
– Ты умный. Сразу видно.
Это замечание окончательно лишило дара речи залившегося краской Алика. А Кристина снова просияла улыбкой фотомодели, подхватила своего нового знакомого под локоть и повлекла к ближайшей скамейке.
– Обычно мне Аннушка трудные задачи объясняла, но сегодня она оказалась не в духе. Вы давно дружите?
– С кем?
– С Аннушкой. – В голосе Кристины послышалось удивление. – Разве вы не друзья?
– Я познакомился с ней несколько часов назад. А раньше никогда не видел. Мы учимся в разных школах.
– А… Тогда извини, что побеспокоила. – «Златовласка» начала быстро загружать в сумку уже разложенные на скамейке тетради. – Я, пожалуй, пойду.
– Подожди. У меня по физике пятерка.
– Неудобно беспокоить незнакомых людей.
– Но мы уже познакомились!
– Честное слово, я так смущена!
Впрочем, смущения на лице Кристины не просматривалось. Она сидела на скамейке, покачивая ножкой в изящной «лодочке», и совершенно не слушала объяснения углубившегося в дебри физики паренька. А тот старался вовсю, не замечая тоненького позвякивания бубенцов, пронизывавшего прозрачный весенний воздух.
– Добро пожаловать в мир, где вершатся судьбы людские! – Шут склонился в грациозном поклоне, указывая на простиравшуюся у их ног холмистую равнину.
– Но ведь это сон!
– Конечно, сон, Чижик, если тебе так будет спокойней.
Мальчик и не сомневался, что видит сон – слишком уж необычным оказалось место, куда он перенесся по воле неведомых сил. Перламутровое, сияющее всеми цветами небо и упругая синяя трава под ногами не имели никакого отношения к реальности, здорово смахивая на фантазии шутника художника. Но как следует осмотреться Алику не удалось – сопровождавший его Шут торопливо начал спускаться с холма, обернулся, поманил своего спутника за собой. Осторожно, стараясь не помять диковинную траву цвета индиго и бирюзы, паренек последовал за своим проводником.