кого он должен убить. Отблески огня играли на лысой голове правителя.
– Ну, здравствуй… Хоттабыч, – громко сказал Воля. – Я вернулся.
– О, Волька, как я рад тебя видеть, – улыбнулся старик.
Воля вскипел. Рад?! Тварь, сука! Столько лет он мечтал до него добраться.
– Заходи, гостем буде…
Договорить Воля чародею не дал. Пуля вошла тому в щёку и вынесла мозги на войлочную обивку трона. В душе Воли всё клокотало. Он взял из рук Буратино нож и пошёл к трону. Когда ворвалась толпа, они увидели, как демон Воля яростно кромсает на куски тело Карабаса.
***
– Карабас мёртв, – неслось по городу.
Повстанцев прибавилось. Видимо Базилио спустил с цепи Весёлый Городок. Люди и звери носились по городу, добивая остатки полицейских Карабаса.
Воля подошёл к пристани и без сил опустился на камни. Столько лет он думал о мести, и вот теперь он словно выгорел изнутри. Сзади раздался шорох. Воля не обернулся, он знал кто это. Хоттабыч брёл по берегу и тащил за ногу мёртвого Буратино. Старик сел рядом и толкнул Волю в плечо.
– Ты же знаешь, что джинна не так легко убить. Зачем так усердствовал?
– Пошёл ты.
– Злишься. Я тебя понимаю.
– Ни хрена ты не понимаешь! – вспылил Воля. – Ты бросил меня. Бросил в другом мире. А я… Я ребёнок был.
– Ты же сам хотел посмотреть, что будет с твоей любимой страной через пятьдесят лет.
– Я не просил меня там оставлять! Мне никто не верил, придурком считали. Хоттабыч, я людей убивал! За что ты со мной так? Скажи правду!
– Правду, – тихо сказал старик. – Какую правду ты хочешь знать? О том, что через несколько лет в том мире, из которого я тебя отправил, началась война? Правду о своей матери, которую эвакуировали и их эшелон разбомбили. Она и, ещё сотня таких же, замёрзли в лесу. Или о тебе, как ты пошёл добровольцем на фронт и сдох от дизентерии в окопах. Этой правды ты хотел? Я спас тебя. А твоя жизнь … ты сам её такой сотворил. Тебя никто не заставлял убивать. Видимо, и вправду в тебе и в этом деревянном истукане живёт какой-то неугомонный демон.
– Но… ты же мог всё остановить… исправить.
– Я джинн, а не бог.
Воля молчал. Волны набегали на берег и будто смывали все обиды и грязь прожитых лет. И словно он опять мальчишка, учащий мудрого джинна жизни.
– Как ты попал сюда? – спросил Воля.
– Это всё древние книги. Их страницы раскиданы по мирам и временам. Глупая кукла и джинн-падальщик Ваал Аханам пробили дверь между мирами. Ну, я и вошёл. И мне здесь понравилось. Я решил заново перестроить этот мир. Сделать его добрее и умнее. Мне попался спившийся кукольник и рассказал свою историю. И я занял его место. Много сил не понадобилось, чтобы все забыли его лицо.
– Всё так же колдуешь?
– Магия это хорошо, Волька. Но ты не ведаешь, как приятно управлять словом. Чувствовать своё величие и знать, что по твоему щелчку сделают всё, что угодно. Власть – вот настоящее чародейство.
– И, что? Чародей, кончилась твоя власть.
Старик засмеялся.
– Ну, что ты, Волька. Обществу иногда надо выпустить пар. Сейчас эти люди вдоволь напьются крови и успокоятся. Им понадобится новый правитель. Стадо не может без пастуха. Вот я и приду под личиной этой деревянной куклы. Он герой, хоть и глупец был неугомонный.
– А по-другому нельзя было? Ты же маг. Забрал бы у людей эту злость.
– Нельзя, о, Волька. Людей не изменить. Бунт и зависть есть в душе у каждого. Так было и тысячи лет назад, и поныне. Если это забрать, люди станут куклами. Бездушными деревяшками.
Воля молчал. Непонятная тоска жрала его изнутри.
– Хоттабыч, отправь меня домой, к маме.
– Ты меня не слышал? Там тебя ничего хорошего не ждёт. Оставайся. Ты здесь тоже герой.
– В моей жизни хорошего мало было, а там я был счастлив. Играй сам в свои игры. Строй и разрушай города. Играй людьми как шахматами. Я по маме соскучился. Отправь…
Старик засопел.
– Возможно, ты прав, Волька. И я не должен был лишать тебя твоей судьбы. Вот видишь – опять ты меня учишь. Эх,… иди и помни – нет ничего постоянного. Если знаешь грядущее, то, возможно, и сможешь его переделать.
Старик щипнул бороду, щёлкнул пальцами, и Воля исчез, а через мгновение появился в своём детстве с запахами цветущих садов и звуками оркестра у фонтана. Исчез и Хоттабыч. А через какое-то время, скрипя деревянными суставами, поднялся Буратино.