его мастерстве и жестокости очень преувеличены. Так сказать для образа. Просто послушать сплетни, так он истинный дьявол на поле боя. На деле же просто безродная неотесанная деревенщина, на которого нацепили на время погоны, и которого не пойми зачем, так хотят продвинуть. Ну, сейчас поуляжется всё, и мы его уберём. Если по-хорошему не выйдет убрать, так значит, сам виноват.
В большом невероятной красоты зале в золотых тонах было многолюдно.
Я стоял в окружении армейской элиты империи, и смотрел на происходящие в зале, пока мои новые знакомые вальяжно перекидывались нейтральными фразами.
Тут всё было словно как в моей прошлой жизни, только бизнесмены и олигархи сменились аристократами и придворными чинами, а так всё также.
Группы людей со схожими интересами образовывали кружки и обсуждали свои внутренние дела, присматриваясь к таким же группам, дабы понять, кто из новых лиц присоединился к тому или иному электорату, и чьи интересы они теперь разделяют.
На таких мероприятиях могло решаться многое, от простого течения и курса дел, до налаживания новых связей и интересов, а также возможный сбор данных, и сплетен по присутствующим.
Я также в пол уха слушал речи военных, которые стояли обособленно, и являлись в меньшинстве, среди приглашённых, хотя должно было быть по иному.
Взяв очередной фужер с шампанским, я пригубил напиток, и чуть им не поперхнулся, так как, только закончив беседовать с одним из князей царской армии, не заметил, как ко мне со спины подобралась моя знакомая, которую я не ожидал тут увидеть.
— Григорий Александрович, — в своей наивной и прямолинейной форме произнесла княжна Горлицина, привлекая всё внимание военных на себя. — Как я рада видеть вас тут. Надеюсь, я не помешаю?
Военные с удивлением и интересом посмотрели на молодую девушку в пышном бежевом платье с высоко собранной причёской, из которой струились по шеи волнистые пряди.
— Господа, — поджал я губы, обращаясь к военным. — Позвольте представить вам. Княжна Роза Михайловна Горлицина.
-Рад знакомству. Муларов Евгений Дмитриевич. — Сразу расплылся в улыбке полковник, а вслед за ним и все остальные поприветствовали княжну Горлицыну.
Пока шло знакомство с юной княжной, я уже заметил, как цепко за этим следили все присутствующие в зале, в том числе и те, кто пришёл сегодня, как я понял с Розой.
— Прошу ещё раз простить меня за вторжение, — слегка застенчиво произнесла Роза. — Просто я не могла не подойти к единственному другу на этом званом приёме. Я была так рада видеть Григория Александровича среди всех этих незнакомых суровых лиц, что, не подумав, сразу подошла к вам.
Военные шишки, слегка удивились такому заявлению, а после снисходительно улыбнулись девушке, а Муларов и вовсе в своей манере снял с подноса проходящего рядом с нами лакея фужер шампанского, и по-отцовски улыбаясь Розе, протянул его ей, что как я увидел, вызвало легкое недоумение у многих аристократов.
— Роза Михайловна, — поднял слегка свой фужер капитан. — Давай те выпьем за знакомство. Теперь на этом вечере у вас больше чем одно знакомое лицо.
Все подняли фужеры, после чего раздался хрустальный звон, завершая речь Муларова.
Когда все, пригубив игристого напитка, убрали фужеры от губ, высокий и бравый мужчина с полностью седой головой, со шрамом на лбу, и погонами Генерал-лейтенанта произнёс:
— Роза Михайловна. Вы разбавили нашу суровую мужскую компанию и озарили её красотой. Я удивлён и в то же время рад, что у унтер-офицера есть такая подруга.
А дальше понеслась непринуждённая беседа, в которой вовсю стала принимать участие Роза, словно топя суровые сердца вояк своей искренностью и непосредственностью.
Многие смотрели на это с непониманием, а я уже устал испытывать на себе взгляд белокурой аристократки, которая находилась в окружении напыщенных и надменных людей, один из которых так же как и она не сводил с меня взгляд.
Высокий и полный мужчина с жидкими волосами и блестящим лицом, одетый как прародитель олигархии, буквально сканировал меня своими маленькими глазками.
И вот настал тот самый момент, когда внутренние двери зала распахнулись, и в зал неспешной походкой вошёл высокий мужчина с аккуратными усами и бородкой, одетый в подобие военного мундира белого цвета с саблей на поясе, и многочисленными регалиями.
Его лоб был испахан морщинами, а волевое лицо выражало спокойствие. Приятные черты лица так и располагали к себе, вот только глаза смотрели цепко, контролируя всё пространство зала.
Также я не мог ни отметить отходившую от императора родовую силу, которая была словно на запредельном уровне. Вот только я уже понял, что это не просто обычное состояние человека, где его сила уже не могла скрываться внутри и расползалась наружу, давая понять насколько могучий перед ними человек, а выделялась специально, дабы произвести впечатление на окружающих.
Император шествовал в окружении своей свиты из ближайших соратников и охраны. Люди, которые окружали главу империи в отличие от большинства тут собравшихся, выглядели хоть и празднично, но куда сдержанней в одежде, чем присутствующие.
Пройдя до трона, который стоял на возвышении, император занял на нём место, а его ближайший круг окружения занял свои места возле него.
С этой минуты началась официальная часть вечера, которую и ждали все тут собравшиеся люди.
Император, как и положено управленцу, изначально произнес общую речь, которая объединяла всех и выражала в себе общие положения и итоги.
Все слушали императора, не произнося ни слова, создавая в зале полную тишину, которая нарушалась только голосом монарха империи.
После общей речи император затронул тему возвращения десяти родов из ссылки, и обозначил как важно сейчас на пути развития и грянувших событий сплотится и направить все силы на усиление страны по всем отраслям.
Также он говорил про то, что надо смотреть в будущее и не оглядываться на прошлое. Что он рад, что старинные рода вновь могут вдохнуть жизнь империи полной грудью, а империя, наконец, обрести целостность и сплочённость.
Все слушали и кивали, а когда и эта часть подошла к концу, начался этап награждения отличившихся в военных действиях, в чьих рядах был и я.
Когда огласили первого выделенного человека, я почувствовал в груди холод, а подушечки пальцев, стали пульсировать слабыми электрическими разрядами.
Я понимал, что должно было произойти, но не знал, насколько всё воплотилось в жизнь, да и если воплотилось, как было задумано. То кто та невеста, которую мне пророчила Мария Павловна.
Неизвестность пугала больше чем это место со всеми тут людьми вместе взятыми, и