Читать интересную книгу Выше только любовь - Скотт Эмма

Однако Джулиан вернулся и на следующий вечер, и после него. В воскресенье она не работала, но в понедельник он снова присутствовал. Постепенно у них с Джулианом сложился своеобразный ритуал. Он приходил каждый вечер, заказывал кофе и пирожное, а потом писал в своей тетради. Оба не произносили ничего, кроме привычных фраз приветствия и прощания. Натали не решалась начать более серьезную беседу, да и Джулиан по каким-то причинам ничего не говорил. Видимо, оставлял все для потока слов в тетради. Натали со временем смирилась с тем, что молодой человек появляется в кофейне не из-за нее. Он приходил поработать, и ничего больше.

Однако странную боль в сердце становилось все сложнее объяснить.

Глава 4

Ближе к середине октября пришли первые заморозки, предвещая скорую зиму. Звезды на черном небе мерцали холодным светом, а ветер рвал навес над дверью. Джулиан и Натали, словно актеры в фильме, находились на своих привычных местах. Никакой массовки, только расставленные вокруг декорации. Не считая их, в «У Нико» никого не было. Рука Джулиана по-прежнему порхала над страницами, а рядом с ним остывал кофе.

Незадолго до десяти дверь с грохотом распахнулась, заставив Натали подпрыгнуть на месте. Внутрь ввалились двое парней, распространяя вокруг себя пары алкоголя. Заметив за стойкой девушку, один толкнул другого, и оба заухмылялись так, что она покрылась мурашками. Краем глаза она заметила, что Джулиан отложил ручку и внимательно наблюдает за ними.

– Что вам предложить? – поинтересовалась Натали.

Они посмотрели на выпечку на витрине, а потом подняли глаза на нее.

– А что тут вкусное? – спросил один из них.

– Давай я расскажу тебе, что, – пробормотал другой. Покосившись на Натали, оба рассмеялись, словно вели себя скромно и забавно, а не грубо и не слишком умно.

– Я возьму пиво, – заявил первый. По цвету и текстуре его волосы напоминали солому. Толстовка с надписью Warriors[7] обтягивала мускулистую грудь, чересчур накачанную, да и шея выглядела толстой, как ствол дерева.

Второй, темноволосый, с покрасневшими припухшими веками, тупо таращился на меню, написанное цветным мелом на стене за спиной Натали. Его синяя неопрятная ветровка шелестела от каждого движения.

Натали внезапно поняла, что рассматривает парней на тот случай, если потом придется их опознавать. И от этого осознания все внутри ее свернулось в тугой узел. Угроза слышалась и в их развязном смехе, и в резких голосах. Она покосилась на Джулиана. Сейчас тот напоминал кота на охоте: пусть и продолжал сидеть, но подобрался так, будто в любую секунду готов вскочить со стула.

– И где ты, черт побери, видишь пиво? – задал вопрос парень в ветровке.

– Мы не продаем пиво, – сообщила Натали. – Только кофе.

– Видишь? Пива нет. Придурок.

– А что еще у вас есть? – осведомился блондин, с ног до головы изучая Натали, словно она тоже была представлена в меню. – Симпатичная, – вынес он вердикт, – но сиськи маленькие.

Парень в ветровке рассмеялся.

– Черт, Гарретт.

Лицо Натали вспыхнуло.

– Думаю, вам лучше уйти.

– Да ладно, он просто дразнится, – отмахнулся тот, что был в ветровке. – К тому же тебе стоит проявлять любезность. Клиент всегда прав. – Он опустил взгляд на грудь Натали. – К тому же он прав.

Парень рассмеялся собственной шутке, однако никто не поддержал его смех. Гаденько улыбаясь, его друг наклонился вперед.

– Да, будь с нами любезной. Очень любезной…

Возле меню появился Джулиан. Сильный и стройный, он не уступал наглецам ростом, но те выглядели тяжелее его килограмм на двадцать.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

– Мне повторить, – обратился он к Натали, протягивая пустую чашку. – Можно?.. – кивнул он на кофемашину.

И пусть у него было совершенно бесстрастное лицо, но Натали немного полегчало. Его понимающий и уверенный взгляд успокоил ее.

– Конечно, – выдохнула девушка.

Парни угрюмо следили за Джулианом и что-то бормотали. Она услышала лишь несколько слов. Очевидно, они решили дождаться, пока Джулиан перестанет мешать, потому что еще не закончили.

– Тут нет народа, – заявил Гарретт. – Закрывайся и пойдем с нами.

– Ага, мы милые парни, – добавил его друг. – Давай устроим свидание.

За спиной Натали Джулиан наливал молоко в маленький жестяной кувшинчик.

Гарретт вытянул руку и провел пальцем по ее запястью.

– Избавься от него и пойдем, ладно?

Натали отдернула руку и отступила. Джулиан одним плавным движением встал на ее место, сжимая в руке кувшинчик для приготовления латте и капучино. Для такого небольшого сосуда от него поднимались слишком густые облака пара. Натали слышала, как внутри бурлит кипящее молоко. Джулиан облокотился о витрину, и все в его позе говорило о небрежности и расслабленности.

– Кажется, вам пора. Здесь вам делать нечего.

– Ты кто такой? – возмутился парень в ветровке. – Кем ты себя возомнил, придурок?

– Он молочник, – проговорил Гарретт. – Это должно нас напугать. А ну вали отсюда, пока по роже не схлопотал. Тебя это не касается.

Натали взглянула на телефонный аппарат на стене у служебного входа. Он находился слишком далеко, придется бежать. Повисшее в воздухе напряжение парализовало ее, но если делать резкие движения, то может получиться.

Если Джулиан и ощущал какое-то напряжение, то никак этого не показывал.

– Молоко действует как жир, если его нагреть, – как бы между прочим произнес он.

– Что? – тупо заморгал Гарретт.

– Можешь попробовать дать мне по роже, но я ошпарю тебя раньше. Будет больно, как в аду, шрамы останутся на всю жизнь, и, если хорошо прицелиться, ты можешь потерять глаз. – Он поднял бровь. – Так что валяй, если считаешь, что оно того стоит.

Очевидно, Гарретт считал, что стоит. Он сжал свои огромные кулаки и выпятил нижнюю губу. Однако друг удержал его.

– Да к черту их. Пойдем, купим пиво, – уговаривал он, таща Гарретта к двери.

– Придурок, – крикнул Гаррет, – выходи на улицу без своего ковшика, и посмотрим, кто потеряет глаз. Я превращу твою чертову рожу в месиво, и ты это понимаешь, тварь.

Он продолжал материться и выкрикивать угрозы, но вскоре его голос приглушила закрывшаяся дверь. Напоследок Гарретт впечатал кулак в стекло, отчего оно затряслось, а затем парни наконец ушли.

Натали медленно выдохнула и глубоко вдохнула, чтобы успокоить колотящееся сердце. Джулиан вернул кувшин с молоком на машинку для капучино. Близость его красоты прогнала уродство тех двоих.

– Спасибо, – сказала Натали. – Быстро сориентировался.

– Мне это не нравится, – признался Джулиан. – То, что ты работаешь одна. По вечерам. Каждый вечер. – Он уставился на окно, за которым чуть раньше стояли Гарретт с другом. Казалось, каждая его клеточка пронизана гневом.

– Такое произошло впервые за три года, – возразила Натали. – У меня случалась пара стычек с бездомными, но они успокаивались, как только получали теплый напиток и толику доброты. А еще у меня есть перцовый баллончик. Он лежит в сумочке. Обычно он рядом, но сегодня я про него забыла. Забыла…

Джулиан оглянулся на девушку, и часть напряжения покинула его тело, хотя в глазах продолжала бушевать буря.

– Ты в порядке? – Когда она кивнула, он произнес: – Прости, я… то, что они сказали тебе… – Очевидно, он едва сдерживал матерные слова. – Я подожду, пока ты закроешься.

Она снова кивнула и, схватив ключи и сумочку, впервые за три года оставила дела незавершенными. Например, вспениватель молока уже покрылся корочкой и нуждался в чистке, но это могло подождать, ведь у входа ее ждал Джулиан.

– Ты ездишь на Муни? – спросил он, когда Натали замкнула кофейню. – Я хочу проводить тебя до остановки и подождать вместе с тобой.