— И больше никого… — эхом отозвалась миссис Белл.
В трубке щелкнуло и наступила тишина. Улыбка исчезла с лица миссис Белл. Она задумчиво положила трубку и нажала красную кнопку в углу стола.
— Приемная мистера Фаберже, — прозвучал в селекторе сладенький голос секретарши.
— Это Аманда Белл. Мистер Фаберже у себя?
— Нет, миссис Белл. Он еще с утра уехал на фабрику в Стенмор.
— Будьте добры, позвоните ему и скажите, что совещание по первой стадии назначено на три часа в его кабинете.
— Хорошо, миссис Белл.
— Благодарю.
Миссис Белл отпустила кнопку и закурила. Почти сразу же зазвонил телефон. Она сняла трубку.
— Отдел рекламы.
Тонкий мужской голос чуть ли не кричал ей в ухо.
— Аманда, это Клайв. Я только что утряс последние детали рекламной кампании. Все в точности так, как вы хотели.
— Хорошо, — произнесла она.
— Столичные и провинциальные газеты, журналы, коммерческое телевидение… Нам удалось даже зарезервировать время в четырех субботних программах.
— Отлично, Клайв. Пока больше ничего не нужно. Об остальном я вам сообщу.
— У меня здесь сейчас киносъемочная группа с полным снаряжением. Они хотят знать, когда начнутся съемки.
— Как только станет известно, я сообщу. Ну, скажем, где-то через неделю.
— И еще одно, Аманда, — редакционные комментарии. У меня большие связи во многих влиятельных газетах. Готов поручиться, что они уделят внимание «Красотворцу». Разумеется, вашей фирме надо будет заключить со мной соответствующий контракт, но для вас такая сумма — сущие пустяки, а дело, вне всякого сомнения, стоящее.
— Нет, — ответила миссис Белл. — Это должна быть чисто рекламная кампания. Нам не нужны никакие рекламные комментарии.
— Но они же куда эффективней, чем рекламные объявления…
— Клайв, — перебила его миссис Белл, — хочу, чтобы вы раз и навсегда поняли: нам это ни к чему. Все детали кампании должны сохраняться в строгой тайне. Если вы хоть словом обмолвитесь газетчикам, я тут же разрываю соглашение с «Меррит и Хау» и поручаю все другому агентству.
— Буду молчать как рыба, — поспешно отозвался Роуз. — Я просто подумал, что мы могли бы очень заинтересовать прессу, особенно женские журналы.
— Забудьте об этом, — с нажимом сказала миссис Белл. — Отклики в прессе — это как раз то, чего бы нам сейчас меньше всего хотелось. У нас есть возможность заплатить за объявления и печатать лишь то, что мы сами считаем необходимым: Надеюсь, это вы запомните?
— Да-а, — разочарованно протянул он. — Запомню.
— В течение ближайших пяти дней мы будем работать с претендентками. Как только отберем нужную девушку, я дам знать и мы разработаем детальный план. А пока самое главное — молчание. Понятно?
— Совершенно. Жду вашего звонка.
— Всего хорошего, — и миссис Белл положила трубку.
Оставалось только одно. Она подошла к небольшому столику у окна и взяла несколько папок с письмами. Затем вернулась к письменному столу и стала раскладывать письма на несколько стопок — в зависимости от стиля, содержания писем и характера лиц на вложенных в конверты фотографиях. Среди них была и фотография Мэри Стенз.
— Совершенно очевидно, что мы не сможем опросить две тысячи девушек, — твердо заявила миссис Белл. — Да и у доктора Раффа нет времени просмотреть две тысячи фотографий. Поэтому я отобрала около ста возможных кандидаток, из числа которых мы с помощью доктора Раффа оставим примерно двадцать.
Эмиль Фаберже, откинувшись на спинку стула, сердито жевал кончик сигары, как будто такое своеволие вывело его из себя: из двух тысяч девушек оставить каких-то два десятка.
— С этими двадцатью я могу поговорить сама, — продолжала Аманда Белл, — и отобрать человек пять, которых осмотрит затем доктор Рафф. Одна из них должна нам подойти.
Фаберже пробурчал что-то похожее на согласие, потом потянул за цепочку, свисавшую из кармана жилета, и вытащил большие золотые часы-луковицу.
— Мы ждем уже двадцать минут, — недовольно заметил он.
— Видимо, он задержался в клинике, — пояснила миссис Белл. — Он же врач.
— Врач-рвач! — фыркнул Фаберже. — Мы платим ему за эту работу хорошие деньги и не обязаны ждать, черт бы его побрал. — Желая чем-то заполнить время, он взял несколько фотографий из стопки на столе и мельком просмотрел их. — Надеюсь, он способен сделать то, за что взялся? Лично мне не приходилось слышать о нем.
— В определенных кругах он известен даже за границей, — ответила миссис Белл. — Кое-кто считает его одним из ведущих авторитетов в области физиологической биохимии, хотя официального признания он, конечно, получить не может.
— А почему это его не признали? Она пожала плечами.
— Обычное дело. Одна из его пациенток умерла после аборта, а доктора посадили в тюрьму. Но это было давно, нельзя же вечно игнорировать способного человека.
Фаберже постукивал пальцами по столу.
— Не нравится мне это, — сердито проворчал он. — Если каким-то образом выплывет, что этот тип связан с «Черил», мы влипли.
— Нет ни малейшей опасности, — успокоила его миссис Белл. — Роль доктора Раффа в нашем деле будет строгой тайной. Никакие сведения, кроме наших объявлений, не увидят света. Что же касается девушки, которую мы выберем, то она даже не будет знать, кто он. Известным станет лишь то, что мы сами сочтем нужным огласить, то есть — результат.
— Хорошо бы, если бы так, — проворчал Фаберже. — Надеюсь, результат будет стоить тех денег, которые мы вбухаем в эту затею.
Миссис Белл легонько провела пальцем по его руке.
— Эмиль, — нежно сказала она, — вы слишком тревожитесь. Позвольте мне принять на себя всю ответственность за этот план. Я сумею довести его к удачному исходу.
— Хорошо, — неохотно согласился он. — Только с одним условием.
— А именно?
— Сегодня мы ужинаем вместе, Аманда.
Какое-то мгновение она смотрела на Него, чуть приподняв одну бровь. Фаберже беспокойно повернулся на стуле всем своим массивным телом.
— Я согласна, — церемонно ответила она. — Согласна, Эмиль, с большим удовольствием.
Он одобрительно кивнул и молча уставился на нее, словно громадная лягушка, которая вот-вот выбросит свой длинный язык и проглотит ее как мошку. Его короткие толстые пальцы нетерпеливо забарабанили по папке, отбивая какой-то замысловатый ритм. И вот, наконец, секретарша почтительно ввела в кабинет доктора Раффа.