Читать интересную книгу Подвенечный наряд телохранителя - Марина Серова

– Добро пожаловать в «Московию»! Мы всегда рады служить нашим гостям со всех концов света! В ресторане «Борсалино», где по вечерам играет живая музыка, вам предложат лучшие блюда русской, европейской, американской кухни. А в память о незабываемой поездке в столицу России вы сможете приобрести в расположенном на первом этаже магазине эксклюзивные сувениры…

Я сунула ему в руку зеленую бумажку:

– Спасибо, братец. Я думаю, что все это я прочитаю в вашем рекламном буклете, вон я вижу один такой на журнальном столике. Ты лучше вот что, я сейчас переоденусь, а ты скажи портье, чтобы он почистил мне куртку и джинсы – видишь, какие грязные. И обувь тоже. А потом закажи обед прямо сюда, в номер. Что-нибудь на твой вкус.

Разглядев в своей руке размер вознаграждения, носильщик издал горловой звук и забил копытом, как цирковой конь:

– Все будет исполнено! Все! А одежду вашу я сам почищу!

Мне было все равно. Я закрыла за гостиничным работником дверь, скинула кроссовки, с облегчением вылезла из пропахшей потом и грязью рубашки, куртки, джинсов. Сложила одежду в черный мешок с надписью «для стирки», который нашла на антресолях, и выставила его за дверь.

В ванной журчала вода, распространяя по номеру чудный хвойный аромат. Я погрузилась в пенную воду, намылила голову шампунем и, откинувшись на кафельный бортик, закрыла глаза.

Было над чем подумать. Если спустя всего лишь какой-то час (даже меньше!) после прилета служащие «Кассиопеи» подверглись очень дерзкому и очень агрессивному нападению, во время которого у нас попытались стырить чемоданы, то нельзя даже предугадать, что будет дальше! Во всяком случае, кто-то всерьез собрался испортить Акуловой пребывание на Модной неделе и сорвать ее показ.

Что ж, для того чтобы воспрепятствовать этому, у меня есть три дня – показ модельера Ирины Акуловой, согласно расписанию, которое она передала мне еще вчера у себя в офисе, назначен на восемнадцать часов вечера послезавтра. До этого времени я должна разбиться в доску, но сберечь доверенную мне коллекцию – иначе грош мне цена как профессионалу! Поэтому сразу же, как только выйду из ванны, надо будет зайти в соседний номер к Ирине и убедить ее перенести кофры с предназначенной к показу одеждой ко мне. Конечно, Акулова относится к своим моделям, как к детям, но для ее же блага будет лучше, чтобы…

В дверь постучали так настойчиво и громко, что я вздрогнула и открыла глаза. Нет, не показалось. Стукнули еще раз. И еще… Я быстро окунулась с головой, смыла с волос мыльную пену и выскочила из ванны, на ходу заворачиваясь в гостиничный купальный халат.

Прошлепала к двери, оставляя на паркете позади себя мокрые следы.

– Кто там?

Ответом мне были быстрые шаги, удалявшиеся по коридору.

– Эй!

Я повернула ключ, открыла дверь и… никого не увидела. Абсолютно пустой, тихий коридор с уходящей вдаль ковровой дорожкой.

И в ту же минуту мне в спину ударила резкая трель телефонного звонка. Захлопнув дверь, я ринулась к журнальному столу, на который выложила вынутые из карманов куртки кошелек и мобильник.

Звонила Акулова.

– Женя, – сказала она в трубку странным, полузадушенным голосом, – Женечка, умоляю, срочно ко мне в номер! Но только тихо! Так, чтобы никто не слышал, Женя!

– Иду, – сказала я и отключилась.

Сердце кольнуло нехорошее – ох! – очень даже нехорошее предчувствие. Какая дрянь случилась на этот раз? Напали на саму Ирину? Но тогда она не имела бы возможности мне позвонить!

Разумеется, я не стала тратить времени на переодевание – выскользнула из номера прямо в халате и буквально прокралась по коридору к Ирининому люксу. Конечно, если кто наблюдал со стороны, то не заметить меня было невозможно, но если наблюдателей не было, то, по крайней мере, никто не услышал моих шагов.

Дверь распахнулась сразу, стоило мне только тихонечко царапнуть ее ногтями. Бледная как смерть Ирина, не говоря ни слова, схватила меня за руку и втащила в комнату.

Люкс Акуловой состоял из двух смежных комнат и круглого, будто обведенного циркулем, коридора. Ирина Михайловна втолкнула меня в комнату, которая одновременно могла служить и приемной, и гостиной. Краем глаза я успела заметить, что номер действительно шикарный, как у кинозвезды: стены затянуты блестящей парчой, бархатные портьеры собраны в замысловатый ламбрекен, ноги утопают в роскошном, белом с золотом, ковре.

– Сюда, – сдавленно прошептала дизайнер, увлекая меня в соседнюю комнату.

Мебели здесь было немного – широкая кровать под балдахином, секретер, туалетный столик, прикроватная тумбочка, пузатый на гнутых ножках гардероб, два кресла, – но расставлена она была с отменным удобством и вкусом.

Не отпуская моей руки, Ирина развернула меня к себе и впилась мне в глаза затравленным, как у кролика, взглядом:

– Женя, Женечка, что мне делать? Господи, отвечайте же мне, что мне делать, Женечка? – спросила она шепотом, прыгающими губами.

– Ну… это зависит от того, что вы натворили, – осторожно ответила я, ничего не понимая.

Не отрывая от меня дикого взгляда, Акулова показала мне рукой на что-то позади себя. Я всмотрелась: ничего особенного, только небольшой ералаш из-за стоящих у самой дальней стены огромных кофров с одеждой. И зачем она сдернула с кровати парчовое покрывало и набросила его на раскрытый кофр?

– Женя… Посмотри… Там…

Дрожащий палец вытянулся в сторону покрывала. Высвободив руку из цепкой Ириной хватки, я подошла к стене и сбросила его, отбросив за спину.

Под ним, уютно свернувшись калачиком в глубоком чреве черного кофра, лежал труп.

– А-а-а… – тоненько взвизгнула Ирина и закрыла глаза. Пятясь, она дошла до кровати и села на нее – машинально, как механическая кукла.

– Кто это? – спросила я, как могла, спокойно. Такие сюрпризы следовало еще осознать.

– Я не знаю, – шепотом ответила она. – Я его первый раз вижу.

– Вы уверены, что не привезли его с собой?

Она покачала головой, но глаз так и не открыла. Да, я ее понимаю. Не на что тут было особенно смотреть.

С трудом преодолевая тошноту, я присела на корточки у лежащего в чемодане трупа. Покойников я не боюсь (смешно было бы бояться их при моей профессии), но как-то не люблю. Не знаю почему.

Наверное, потому что у меня с ними мало общего.

* * *

Солнце пробивало разноцветные витражи балкона с видом на Манеж и Красную площадь и выкладывало на сверкающем паркетном полу замысловатую мозаику. Мы с Ириной сидели рядышком на кровати. Она, приложив руку к груди и судорожно вздыхая, я, нахмурившись и не сводя глаз с парчового покрывала, которое снова накинула на бездыханное тело.

Минуту назад я его хорошо осмотрела. В карманах нашлась небольшая пачка денег (тысяча триста долларов и десять тысяч рублей), лежащая просто так, безо всякого бумажника, смятый носовой платок, начатая упаковка валидола и удостоверение на имя директора Модной недели в Москве Пищика Анатолия Гавриловича.

Убитому (а этот человек был именно убит, судя по всему – задушен) было на вид лет пятьдесят – пятьдесят пять, он был невысокого роста, хотя и полной комплекции, с круглым мягким лицом и лысиной, которую он пытался прикрывать старательно зачесанными назад прядями. На нем был великолепный костюм темно-синего цвета в еле заметную бирюзовую полоску и тонкая рубашка с расстегнутым воротом. Галстука – а галстук безусловно должен предполагаться у человека, носящего такой костюм, – не было.

Обдумав все как следует, я решилась прервать молчание.

– Как вы нашли… это? Просто окрыли кофр и… эээ… напоролись?

– Да… я решила проверить, в каком состоянии долетели мои костюмы… раскрыла первый же кофр и… еще когда раскрывала, удивилась, что он такой тяжелый…

– Понятно. А к другим не прикасались?

Она на мгновение раскрыла и снова закрыла глаза.

– Нет, я посмотрела… Только приоткрыла замки. Там все в порядке, там вещи. Просто я… как и все мы… никто из нас не заметил, что там, в аэропорту… мы захватили четвертый кофр…

– Как-как?

Ирина перевела дух, чтобы набраться сил объяснить мне все сначала, но я и так все поняла. Четвертый кофр! Ну, конечно! Ведь у стены их стоит ровно четыре, а с собой мы везли три. Я еще в Тарасове пересчитала весь багаж и взяла на заметку: кофров с коллекцией – три штуки!

А этот – четвертый! Значит, там, во время суматохи с нападением, когда мы отбились от парней, которые хотели украсть наш багаж, в спешке мы захватили с собой лишний, четвертый, кофр! Четвертый кофр – с трупом!

То-то наш багаж никак не хотел вставать на тележку – там просто не было места для незапланированного чемодана! И водитель автобуса, как его, Вадим Иваныч, тоже удивлялся, почему у нас такой тяжелый багаж!

Погодите, но что же это тогда значит? А вот что. Этот кофр был подброшен нам вместе с другими, пустыми сумками-чемоданами. Кто-то очень хотел, чтобы мы увезли с собой убитого Пищика или, на худой конец, как-то засветили свою принадлежность к кофру с жуткой «начинкой», и тогда подозрения в убийстве нашей компании было бы не избежать!