Читать интересную книгу Немного чьих-то чувств - Пелам Вудхаус

– Наверное, вы рады, что распростились с ним?

– Вовсе я с ним не распростился, а привел сюда показать садик, где играл ребенком. На самом деле я здесь ребенком не играл, так как мы жили в Челтенхеме, но ему-то это без разницы. Он там где-то. Прогуливает собаку.

– Собаку?

– Он купил собаку вскоре после нашей встречи. В подобных случаях он обычно делает покупки. Помню случай, когда он обзавелся страусом. Но пожалуй, мне следует пойти поискать его, – заключил Освальд Стоукер и исчез в ночи.

Примерно через две минуты упомянутая собака внезапно ворвалась в жизнь Огастеса.

Это был большой нескладный пес, телосложением и манерами схожий с Баскервильской собакой, хотя, разумеется, фосфором он вымазан не был. Зато его явно что-то раздосадовало. Он выглядел как пес, который раскрыл заговор против своей персоны и находился под впечатлением, что Огастес принадлежал к главным заговорщикам, – во всяком случае, двинулся он на него весьма грозно. Несколько спокойно сказанных слов могли бы убедить животное в непричастности моего племянника ни к чему подобному, но Огастес счел за благо не тратить времени на слова. Вскарабкаться по стволу ближайшего дерева было мгновенным делом. Как ни странно, дерево это оказалось тем самым дубом, в тени которого в более счастливые дни Гермиона Бримбл продала ему колпак на чайник, двух плюшевых мишек, перочистку, вазу с восковыми цветами и резную подставку для курительных трубок.

Он скорчился среди верхних ветвей, а пес в явном недоумении – видимо, не привыкнув к тому, что члены преступного мира упархивают от него на крыльях голубки, – расхаживал взад и вперед, как человек, разыскивающий оброненную запонку. Затем он оставил поиски и зарысил прочь с приглушенным проклятьем, и почти сразу же Огастес, поглядывая вниз со своего насеста, увидел, что Освальд Стоукер возвращается в сопровождении весьма дородного мужчины, который сжимал горлышко бутылки с шампанским и пел про звездно-полосатый флаг. Они остановились прямо под дубом.

В этот момент Огастес вполне мог бы дать знать о себе, но внутренний голос шепнул ему, что чем меньше он будет иметь дела с Освальдом Стоукером в его нынешнем неуравновешенном состоянии, тем лучше. А потому он продолжал сидеть в безмолвии, и тут Освальд Стоукер заговорил.

– Ну-ну, – сказал он, – мой юный друг Муллинер, о котором я вам только что рассказывал, как будто нас покинул. Если помните, я поведал вам о его великой любви к моей неединокровной кузине Гермионе и о моем желании поспособствовать ему в меру моих сил. Ваше пение напомнило мне, что первый шаг – спеть серенаду – еще предстоит сделать. Без сомнения, вы хотите привлечь мое внимание к тому обстоятельству, что он спеть ей серенаду не сможет, поскольку его тут нет. Справедливо. Но как поступают в театре, когда звезда отсутствует? Заменяют ее дублером. Я намерен закрыть пролом грудью и продублировать его. Конечно, было бы эффектнее, если бы я мог аккомпанировать себе на каком-нибудь музыкальном инструменте, вроде клавикордов или цевницы, но, если вы будете тянуть басовую ноту, исполнение, мне кажется, будет вполне и вполне. Прошу прощения?

Мистер Клаттербак уже некоторое время бормотал что-то о крещении корабля и теперь помотал головой, словно отказывался тянуть басовую ноту.

– Сначала корабль окрещу, – сказал он. – Старинная традиция. – И, замахнувшись бутылкой, ловко швырнул ее в одно из окон верхнего этажа. – Доброй удачи всем, кто поплывет на тебе, – пожелал он.

Теперь настала очередь Освальда Стоукера помотать головой.

– Ну, послушайте, дорогой мой, если мне будет дозволено высказать некоторые соображения, вы, по-моему, отступили от общепринятой процедуры. Конечно же, разбивают бутылку о корабль, а не корабль бутылкой. Однако, – продолжал он, когда из окна показались верхние склоны Стайнифорда, дворецкого, – это принесло плоды. Мы собрали зрителей. Вы что-то сказали? – добавил он, обращаясь к Стайнифорду.

Дворецкий, как до него пес, был, казалось, чем-то раздосадован.

– Кто, – вопросил он, – там внизу?

– Говорит Огастес Муллинер или, вернее, – сказал Освальд Стоукер, приступая к этому действию, – поет.

Зрелище торчащей головы подвигло мистера Клаттербака показать себя сполна. Вновь Освальд Стоукер имел удовольствие увидеть, как он изображает бейсболиста, раскручивающего мяч, что, по сути, мало отличалось от начала эпилептического припадка. В следующий миг точно посланное сырое яйцо нашло свою цель.

– В яблочко! – с удовлетворением сообщил мистер Клаттербак. И побрел прочь с приятным чувством исполненного долга, а Освальд Стоукер едва успел закурить сигарету и насладиться несколькими освежительными затяжками, как к нему присоединился мажордом миссис Гаджен с дробовиком в руках.

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

1

Разные виды массажа (фр.).

2

Христианское учение, отрицающее триединство Бога.

3

Будьте здоровы (нем.).

4

Название резиденции английских королей в Шотландии.