Читать интересную книгу Божье воинство. Новая история Крестовых походов - Родни Старк

и атаковать слабозащищенные места, избегая прямых столкновений с основными персидскими и византийскими силами, пока те не будут достаточно ослаблены. К тому же «единственное средство передвижения по пустыне – верблюд, а на этот род транспорта у арабов была монополия. Ни византийская, ни персидская армии не могли пересечь пустыню» [60]. Таким образом, учитывая географию этих мест, мусульмане всегда могли обойти имперские силы какими-нибудь пустынными тропами, а при необходимости и вовсе скрыться в пустыне и избежать битвы. Такая способность давала арабам огромное преимущество не только на Ближнем Востоке: неоценима оказалась она и при завоевании Северной Африки. Как Эрвин Роммель, немецкий «лис пустыни», часто отправлял свои танки через пустыню и таким образом огибал британские силы, пытавшиеся не дать ему вторгнуться в Египет – так же и арабы использовали верблюдов, чтобы обойти византийские войска, обороняющие прибрежные поселения.

В противоположность обычному мнению, серьезное преимущество арабов составлял небольшой размер их боевых частей; в одной армии редко собиралось более десяти тысяч человек, а чаще всего арабы обходились силами от двух до четырех тысяч [61]. Их успехи против имперских армий, значительно превосходящих их числом, объяснялись так же, как любой успех быстрого, энергичного, маневренного агрессора против огромного, неповоротливого противника: вспомним, как часто в древней истории маленькие греческие армии разбивали в пух и прах огромные силы персов. По иронии судьбы, именно благодаря небольшой численности силам арабских захватчиков часто удавалось превзойти противников числом в конкретном бою: благодаря высокой мобильности они нападали на отдельные части противника и успевали разбить их до того, как подойдет подкрепление. Имперские силы, пытаясь за ними поспеть, либо выматывали себя бесконечными переходами, либо растягивались, стремясь оборонять все разом, и становились уязвимы. Это была не только тактическая проблема, с которой столкнулась византийская армия в этом случае, но и проблема стратегическая: византийские силы были «размазаны» по огромной имперской территории. В результате, когда арабы концентрировали все силы для атаки, например, на Сирию или на Египет, десятки тысяч греческих воинов скучали вдали от поля битвы, где-нибудь в гарнизонах Южной Италии или Армении [62].

Несомненно, у арабов были отличные командиры. Не племенные вожди, а офицеры, избранные из «новой исламской правящей элиты оседлых жителей Мекки, Медины или аль-Таифа» [63]. Все средние и высшие чины набирались из элиты: это были люди, прекрасно понимавшие принципы управления, в том числе принцип «командной вертикали», и способные одновременно с тактическими задачами держать в уме общие стратегические цели. Наконец, назначение и продвижение офицеров в этих ранних мусульманских армиях осуществлялось в первую очередь благодаря заслугам, в то время как в византийской и персидской армиях командные посты нередко занимали некомпетентные люди, получившие должность благодаря происхождению.

Управление

Поначалу завоеванные страны считались провинциями мусульманского государства и управлялись наместниками, которых назначал халиф. Со временем центральный контроль ослаб и, как мы уже упоминали, многие провинции сделались независимыми мусульманскими государствами, «чьи правители, как правило, считали халифа имамом или исламским главой, однако не признавали за ним светской власти в своих владениях» [64]. Поэтому, когда Запад начал ответные атаки, сопротивление ему ограничивалось силами, находящимися в распоряжении того или иного конкретного властителя; другие мусульманские государства, как правило, не слали ему подмогу.

Поначалу арабы-завоеватели составляли небольшую элиту на территориях, населенных немусульманами, большинство из которых, как мы увидим далее, оставались необращенными в течение столетий. Правящие мусульманские элиты по распоряжению халифа размещались в их собственных городах-крепостях. «Это позволяло им удерживать военный контроль и препятствовало ассимиляции и потере религиозной и культурной идентичности» [65]. Разумеется, это была палка о двух концах: самоизоляция мусульман мешала обращать в ислам местных жителей. Отношения с подданными в сущности ограничивались запретом на некоторые действия, например, на строительство церквей или верховую езду и на сбор значительных налогов, которые всегда должны были платить немусульмане.

Покоренные страны

Невероятные горы чепухи написаны о толерантности мусульман: якобы, не в пример христианам, безжалостным к евреям и еретикам, ислам демонстрировал примечательную терпимость к покоренным народам, относился к ним с уважением и позволял беспрепятственно исповедовать свою веру. Началось это, видимо, с Вольтера, Гиббона и других авторов XVIII века, стремившихся изобразить Католическую Церковь в как можно более черных красках. Но правда о жизни под властью мусульман звучит совсем иначе.

Верно, что Коран запрещает насильственное обращение в ислам. Однако это правило не раз обращалось в пустую юридическую уловку: подданные «свободно избирали ислам», когда альтернативой была смерть или рабство. Именно такой выбор обычно предоставляли язычникам; иудеи и христиане зачастую сталкивались либо с такими же, либо с чуть более мягкими условиями [66]. В принципе, как «люди Книги» иудеи и христиане должны были бы встречать со стороны мусульман терпимость и дозволение спокойно исповедовать свою веру. Однако и им предписывались серьезные стеснения: любого мусульманина, обратившегося в другую веру, ждала (да и сейчас ждет) казнь. Запрещалось строить новые церкви и синагоги. Иудеям и христианам не дозволялось молиться или читать свои священные писания вслух – даже в собственных домах, церквях или синагогах – там, где их могли случайно услышать мусульмане. Кроме того, как отмечает видный историк ислама Маршалл Дж. С. Ходжсон (1922–1968), с очень ранних времен исламские власти начали применять широкий спектр унижений и наказаний к дхимми – иудеям и христианам, отказывающимся обращаться в ислам. Официальная политика заключалась в том, что дхимми должны «чувствовать себя низшими и… знать свое место… [согласно мусульманским законам] христиане и иудеи, например, не имели права ездить верхом на лошадях, а только, в лучшем случае, на мулах, а находясь среди мусульман, обязаны были носить на одежде определенные отличительные знаки своей религии» [67]. В некоторых местах немусульманам запрещалось носить одежду, схожую с мусульманской, и оружие [68]. К тому же с немусульман взимались серьезные дополнительные налоги [69].

Такова была норма жизни для иудейских и христианских подданных мусульманских государств; однако часто дела обстояли намного хуже. В 705 году мусульманские завоеватели Армении согнали всю местную христианскую знать в церковь и там сожгли [70]. Подобных случаев известно множество, в дополнение