Читать интересную книгу Подделка - Кирстен Чен

салаты, и я сменила тему. Что ты хочешь вернуть?

А, ты об этом, сказала она, взглянув на свой пакет. Сумочку «Селин», которая мне не особо нужна.

Я тихонько присвистнула и призналась, что никогда не понимала привлекательности таких дорогих сумочек.

Это пустая трата денег, жизнерадостно согласилась она. С тех пор, как глобальные конгломераты скупили дизайнерские бренды, цены растут, а качество резко падает.

Так почему же люди продолжают за них платить?

По той же причине, по которой твои родители раскошелились на Стэнфорд, вместо чтобы отправить тебя в государственный колледж.

Нет, сказала я, позволь не согласиться. Моё образование привело меня в ведущий юридический университет, а затем в ведущую фирму.

Она любезно воздержалась от замечания, как давно я не занималась юридической практикой. Дело в том, сказала она, что всё это – символы статуса. Гарвардская степень не так уж отличается от дизайнерской сумки. То и другое показывает, что ты член определённого клуба, и открывает тебе двери в общество.

Хочешь сказать, нас всех обдирают?

Она пожала плечами. Некоторые люди просто любят клубы. Она подняла блестящий пакет. Но я? Я возвращаю сумку и занимаю свою позицию.

Я сложила руки в рупор и нацелила его на просторный зал. Внимание, внимание, покупатели «Нейман Маркус», вас всех надувают, сказала я в этот рупор, а Винни шутливо закатила глаза.

Когда принесли чек, она тут же его перехватила. Я слишком громко возмутилась: не глупи. Могу же я себе позволить чёртов салат.

Женщина за соседним столиком посмотрела на нас из-под бокала мартини. Наслаждаетесь ужином? – игриво спросила Винни.

Да, ответила женщина. Я прихожу сюда каждый вторник последние пятнадцать лет, – она попыталась улыбнуться, но мышцы лица, парализованные пластикой, позволили ей только гримасу. Я видела вас тут прежде, сказала она Винни. Вы тоже регулярно сюда приходите?

Нет, ответила Винни, я не живу в Сан-Франциско.

Тогда, значит, я вас перепутала с кем-то другим. Тут так много ориенталов, и все они тратят, тратят, тратят, – она многозначительно посмотрела на «Биркин» Винни.

Я испуганно вжалась в банкетку, но Винни ничем не выдала своих чувств. Она допила эспрессо и сказала: нас больше миллиарда. Мы повсюду. Хорошего дня.

Когда мы выходили из ресторана, я покачала головой, всё ещё ошарашенная. Старые люди – расисты, сказала Винни. Мои родители постоянно несут такую же дичь, а она намного старше них.

От её великодушия всё во мне вскипело. Мне внезапно стало очень важно, чтобы она приняла мою сторону. Это слово, которое она употребила, сказала я, – ему нет оправдания. Мы что, ковры или кошки? И какое право она имеет судить, на что ты тратишь деньги? Она ничего о тебе не знает.

Винни рассмеялась. Вы, американцы азиатского происхождения, такие чувствительные! Мы, китайцы, знаем, что мир смотрит на нас свысока, но нам плевать! Нувориши третьего поколения уже не считаются нуворишами, разве ты не знала?

Она сошла с эскалатора и направилась к отделу сумок. Остановившись у кассы, поставила пакет на стеклянную столешницу, и к ней поспешила миниатюрная белая продавщица с короткой стрижкой и малиновыми губами. Миссис Льюис, вы вернулись в город?

Очевидно, она спутала Винни с другой богатой китаянкой, но вместо того, чтобы её поправить, Винни сказала: добрый день, Дейдре! Я так и знала, что сегодня будете вы! Вынув из пакета четырёхугольник, завёрнутый в серо-коричневый мешочек, она сказала: свекровь считает, цвет слишком яркий. Она не настолько смелая.

Я недоумённо посмотрела на Винни. Она развелась сто лет назад и ни разу не упоминала о бывшем муже, не говоря уже о бывшей свекрови. Неужели они продолжают общаться? И насколько они близки, что Винни дарит ей такие дорогие вещи? Выражение её лица не сказало мне ничего.

Внутри мешочка обнаружилась небольшая квадратная сумочка – сумка для багажа, как я потом узнала – королевского синего цвета, такого яркого и насыщенного, что смотреть на неё было всё равно что таращиться на единственный продукт «Техниколора» среди чёрно-белого мира. Винни положила на прилавок чек, и я прищурилась, чтобы рассмотреть цифры. Три тысячи сто сорок шесть долларов.

Ах, как жалко, сказала продавщица. Но мы понимали, что это риск.

Я пыталась её убедить, сказала Винни, воздев руки к потолку. Может, рискнём ещё раз и обменяем на чёрную?

О боже, воскликнула Дейдре, я разве вам не говорила? У нас больше нет этих сумок в чёрном цвете, мы все распродали.

О нет, прошептала Винни. Мне так жаль.

Это я виновата.

Я вглядывалась в лицо подруги, пытаясь понять хоть что-то из этого разговора, принимавшего всё более неожиданный поворот.

Ну, сказала Винни, я так понимаю, мне придётся её вернуть.

Хорошо, моя дорогая. Дейдре быстро вбила сумму в кассовый аппарат и отсканировала штрих-код на бирке. Сумма пришла на ваш счёт.

Спасибо, сказала Винни, похлопав продавщицу по загорелой руке.

Приходите к нам снова.

Винни повернулась и направилась к боковому выходу. Я последовала за неё.

Льюис? – спросила я.

Пока да, ответила она.

Ты что, правда покупаешь бывшей свекрови такие подарки?

Лучше иметь наготове историю.

Лучше для чего? О чём ты говоришь?

На тротуаре Винни остановилась и прислонилась к стене, потянув меня за собой. Когда она заговорила, её голос был таким тихим, что шум машин едва совсем его не заглушил. Я наклонялась к ней, пока мои волосы не коснулись её губ.

Помнишь, я тебе говорила, что занимаюсь производством сумок?

Я кивнула.

Я работаю с определённым видом сумок. Копиями дизайнерских.

Что это значит? Подделки?

Она жестом велела мне молчать и приподняла свою «Биркин».

Как думаешь, сколько это стоит?

Две азиатских девочки-подростка замедлили шаг и беззастенчиво уставились на сумку. Винни взяла меня за руку и потащила за угол в маленькую грязную кофейню.

Так сколько? – вновь спросила она, сев за стол, заляпанный жиром, как можно дальше от единственного посетителя, пожилого мужчины в федоре, читавшего газету. Я назвала дико нелепую сумму. Ну не знаю, штук десять?

Если бы, сказала она, я бы купила её в магазине «Гермес» в соседнем квартале, она бы обошлась мне около двенадцати, включая налоги. И то если бы я чудом смогла их убедить продать мне эту сумку – в свободной продаже их никогда нет.

Тогда где ты её взяла?

Она улыбнулась, не показывая зубов, и позволила мне провести пальцами по мягкой зернистой коже, блестящей золотой фурнитуре с надписью Hermès-Paris, штампу «Сделано во Франции», крошечному замку в виде буквы «Н». Она позволила мне рассмотреть каждую деталь, прежде чем ответить.

Это из Гуанчжоу, мировой столицы