(а именно к этому периоду относится упомянутый документ) было одним из самых трагических периодов в истории карабахских меликств. То была эпоха разорения и упадка, и если в это смутное время потомки гюлистанских властителей сохраняли в своих руках двадцать селений, унаследованных от своих праотцев, то почему нельзя предположить, что в несравненно более благополучные годы число селений в гаваре могло достичь двадцати четырех. Разумеется, это только предположение, однако, на наш взгляд, весьма правдоподобное и способное внести ясность в вопросе о происхождении названия "Игирмидорт".
Такова, в общем, совокупность названий, под которыми выступал Гюлистанский гавар в различные истории. Этим и ограничим наш экскурс в историческую топонимику края и приступим к рассказу о национальной власти на его территории до возникновения меликств.
Историческая судьба Гюлистанского гавара неразрывно была связана с судьбой всего Восточного края Армении. С момента создания первых независимых национальных государственных образований в Арцахе территория позднейшего Гюлистанского гавара неразрывно входила в их состав, разумеется, кроме отдельных периодов нашествий и пожарищ, когда владения арцахских властителей подвергались жестокому разграблению и расчленению.
Как уже отмечалось, гавар Мец-Кохманк, вернее, та его часть, которая примыкала к долине Тартара, играл значительную роль в жизни государства Вачагана Барепашта. Кроме ранее перечисленных исторических поселений времен благочестивого царя Алуанка, возможно, к тому же периоду относится и возникновение еще одного поселения на территории Гюлистанского гавара – это поселение Закин Наатакэ находящийся на левом берегу реки Инджа, в нескольких километрах от нее. Основанием для такого предположения служит то, что, по свидетельству М. Каланкатуаци очень почитаем был Наатак Закариа (мученик Закариа). Возможно, на месте современных руин, называемых в народе-Закин Наатак, во времена Вачагана было построено какое-то культовое сооружение в честь мученика Закариа, хотя не исключается, что такое сооружение могло быть возведено значительно позже.
В дальнейшие столетия национальная власть в Арцахе, как известно, подвергалась жестоким испытаниям. Это и захват верховенства Михранидами в Алуанке и, что имело более катастрофические последствия, арабские нашествия. С каждым новым приходом опустошителей не только разрушалась этнически нетронутая однородность края, но и появлялись чужеродные названия и топонимы. На территории села Карачинар Гюлистанского гавара до последнего времени существовало место под названием Араб-огли, оставшееся, вероятно, со времен арабских завоеваний. В конце 1980-х годов здесь при ведении строительных работ были обнаружены, следы величественного сооружения. На поверхность земли было поднято огромное количество разбитых глиняных изделий. К сожалению, начавшаяся Карабахская война воспрепятствовала проведению раскопок, которые могли бы дать интересные сведения о периоде арабского владычества в этом крае Армении.
В послеарабский период, с возрождением армянской государственности в Арцахе, территория позднейшего Гюлистанского гавара входила, как уже говорилось, в состав Княжества Хачена, либо других мелких княжеств, образовавшихся в результате разделения Хачена.
Есть основания предполагать, что по крайней мере с середины XIII века на данной территории существовали мелкие образования, правители которых именовали себя амирами, князьями, либо просто владыками. Очевидно, что правители эти были родичами хаченских властителей, сумевшими приобрести некоторую самостоятельность в своих вотчинах. Таким образом, наряду с разветвлением хаченского княжеского рода на три основные ветви наблюдалась тенденция распада владений последних на еще более мелкие образования. И хотя власть во всех этих образованиях находилась в руках представителей одной и той же фамилии, терялось былое единство края, что, конечно же, не могло способствовать выживанию Арцаха под непосильным игом монголо-татар.
Дошедшие до нас сведения о средневековых удельных правителях Мец-Кохманка довольно сбивчивые, по ним можно составить лишь общее представление, но никак не целостную картину. Сведения эти содержатся в эпиграфических надписях и в памятных записях армянских, рукописей. Так, К. Каграманян в своей работе приводит весьма примечательную строительную надпись церкви, находящейся близ исторического селения Хин-Хрхапор. К этой надписи обращался и Ш. Мкртчан''.
По словам К. Каграманяна, надпись "содержит любопытные сведении о политико-административном состоянии Северного Арцаха". В переводе она звучит так: "В году 701 (1252) по воле Господа я – Елот и брат, мой Автар, и сын мой Шнок построили эту церковь в память о нас и усопших наших в патриаршество Нерсеса и во владычество Иване и Вахрамшаха". Приведя эту надпись, К. Каграманян комментирует ее следующим образом: "В 1252 году католикосом Алуанка действительности был Нерсес*, (приведя эти данные, К. Каграманян ссылается на "Историю Армении" Киракоса Гандзакеци), но кто были упомянутые в надписи Иван и Вахрамшах, затрудняемся сказать точно. Известно, что в этот самый период князь Ахбуха из рода Вахрамяна имел сыновей Вахрама, Закаре, Иване*, однако, нет достаточных оснований отождествлять этих старшего и младшего братьев с именами упомянутых в надписи.
Нам кажется, что такое отождествление вполне допустимо, исходя из следующего: как известно Вахрамяны являются одной из ветвей Закарянов. Их княжество возникло в период могущества Закарянов и явилось вассальным по отношению к ним. Оно включало в себя гавары Тавуш, Гардман и Парисос, т.е. владения Вахрамянов непосредственно граничили с гаваром Мец-Кохманк, и вполне допустимо, что определенная часть Мец-Кохманка была отторжена Закарянами и подчинена Вахрамянам. Такое предположение станет более правдоподобным, если сопоставим его с известным историческим фактом, приведенным Б. Улубабяном на основе сведений средневекового армянского летописца Киракоса Гандзакеци. Сей факт связан с именем владельца Нижнего Хачена и великого князя Хаченского княжества hАсана – Джалала-Долы. Не в силах терпеть самовольства монгольских наместников в Арцахе, hАсан-Джалал отправился за поддержкой к хану Бату в его резиденцию в нижнем течении Волги. "Бату-хан принимает hАсана-Джалала с почестями и возвращает ему "его вотчины Чараберд, Акана и Каркар, которые изначально были отобраны у него нациями турок и грузин". По словам Улубабяна, "Киракос, говоря ”грузины”, понимал, прежде всего, первого человека Грузинского Двора – Иване Амирспасалара".
Иными словами, получается, что hАсан-Джалал смог получить обратно часть своих владений, которые были растеряны им или его предками в период могущества сельджуков, а потом и князей Закарянов. В данном случае весьма важно упоминание среди этих владений Чараберда или Джраберда. Эта крепость, давшая, как уже отмечалось, название Джрабердскому гавару, расположена в одном из труднодоступных мест долины Тартара и находится не в столь уж большом отдалении (тем более, если учитывать масштабы завоеваний Закарянов и подконтрольных им территорий) от Гюлистанского гавара. Не правомерно ли положить, что наряду с Джрабердом Закарянами была отторжена и часть сопредельного с ним Гюлистанского гавара, которая после этого перешла в управление их сородичей и вассалов князей Вахрамянов.
На территории гавара обнаружены еще несколько надписей этого периода, где встречаются имена Вахрам-шах и Иване. Говорить, какое они имели отношение к братьям из вышеприведенной надписи, крайне затруднительно. М. Бархударян в своей