Читать интересную книгу Эпоха Обамы. Наши интересы в Белом доме - Александр Терентьев

Будучи уверенным в поддержке афроамериканцев, демократический кандидат сосредоточился на борьбе за голоса белых избирателей. В какой-то степени белая Америка уже была подготовлена к тому, что Овальный кабинет может занять темнокожий политик, поскольку двух последних государственных секретарей-афроамериканцев – Колина Пауэлла и Кондолизу Райс – долгое время прочили в президенты. Однако на демократических праймериз Обаму поддержали лишь белые интеллектуалы и представители среднего класса, а квалифицированные рабочие, так называемые синие воротнички, отказались отдать ему свои голоса. Поэтому так важно было заручиться поддержкой старой гвардии демократов, которая традиционно пользуется популярностью в американских профсоюзах. Незадолго до выборов Обама появился на митинге во Флориде в сопровождении кумира белых рабочих, бывшего президента США Билла Клинтона, и это, безусловно, принесло ему дополнительные очки. В итоге за сенатора от Иллинойса проголосовали около 40 % белых избирателей, чьи взгляды очень точно отражала характеристика, которую дал Обаме сенатор Джо Байден еще задолго до того, как стал его напарником по предвыборной борьбе: «Это первый конформистский афроамериканец, который может ясно выражать свои мысли, умный, чистый и приятный на вид парень» [47] .

Обаме удалось создать образ реформатора, который, с одной стороны, призывал к радикальным переменам, а с другой – стремился обеспечить историческую преемственность. Неслучайно в своих речах он то и дело возвращался к наследию легендарных американцев. Его обращение к нации на митинге в Чикаго после победы на выборах перекликалось с двумя самыми известными выступлениями в истории Соединенных Штатов – геттигсбергской речью Авраама Линкольна и словами, произнесенными Мартином Лютером Кингом за день до своей гибели. Эти персонажи оказались в центре внимания и во время инаугурационных торжеств. Обама принес присягу на Библии Линкольна, а незадолго до инаугурации по его примеру проехал на поезде по маршруту Филадельфия – Вашингтон. Кингу был посвящен концерт «Мы едины», который состоялся 19 января 2009 года за день до принятия присяги.

Несмотря на экономический кризис, команда Обамы не захотела ударить в грязь лицом и завершила политическое шоу на бравурной ноте. По словам экспертов, на инаугурационные торжества было потрачено около $150 млн. Для сравнения: инаугурация Буша в 2005 году обошлась в $42 млн., а Билл Клинтон в 1993 году уложился всего в $33 млн. На церемонии инаугурации присутствовали 2,5 млн. человек. Как отмечала британская газета The Times, «в США остался единственный быстрорастущий сектор экономики, в который вкачиваются колоссальные суммы денег, – это подготовка к инаугурации нового президента». Цены на номера в вашингтонских отелях достигли астрономических высот, а билеты на церемонию, которые вначале распространялись бесплатно, 19 января продавались на черном рынке за $40 тыс. Не менее прибыльной оказалась продажа сувениров, связанных с инаугурацией: американцы скупали шарфы, футболки и брелки с изображением Обамы. Его атрибутика появилась даже на туалетной бумаге и сексуальных игрушках.

Конечно, американцы связывали с новым президентом большие ожидания. Согласно опросу, проведенному газетой The New York Times, 79 % из них с оптимизмом смотрели в будущее. И это несмотря на экономическую рецессию и две войны, которые развязала предыдущая администрация. Американцам вообще свойственно давать определенный карт-бланш новому хозяину Белого дома. Например, в 2000 году они полностью доверились Бушу-младшему, чья решительность и простота так выгодно отличали его от клинтоновской команды.

Эксперты гадали, как долго продлится медовый месяц в отношениях американцев с Обамой. Во многом это зависело от того, сможет ли он отказаться от роли поп-идола ради повседневной рутинной работы и удастся ли ему сгладить противоречия между республиканцами и демократами. Его знаменитое выступление на съезде Демократической партии 2004 года, в котором он призвал к межпартийному единству, понравилась тогда консервативным комментаторам. «Прекрасная речь, да не та партия», – писали они. «В течение восьми лет у власти находилась администрация, которая только углубляла политический раскол в Америке, – писал британский журнал The Prospect. – В итоге страна устала от схватки между кланами Бушей и Клинтонов и идеологических сражений между евангелистами и секуляристами» [48] . И многие надеялись, что Обама, который чтит традиции и с особым пиететом относится к истории США, сможет достучаться до республиканцев. Однако, как утверждал неоконсерватор Уильям Кристол, склонность нового президента к компромиссу сближает его со Стивеном Дугласом – кандидатом от Демократической партии на выборах 1860 года, который, в отличие от республиканца Линкольна, пытался примирить враждующие фракции накануне Гражданской войны.

У британцев призывы Обамы к межпартийному единству вызывали неприятные ассоциации с идеологией «третьего пути», предложенной Тони Блэром в 1997 году. «Я уже знаю, что ждет тебя в будущем, Америка, – заявлял автор The Spectator Джеймс Делинпол, – благодаря природному обаянию своего лидера левые либералы приберут страну к рукам. И однажды американцы проснутся в состоянии тяжелого похмелья и увидят, что их карманы пусты, их собственность растворилась в виртуальном мире, на улицах бесчинствуют преступники, а традиционные свободы стали игрушкой в руках бюрократии» [49] .

Однако если в начале 2008 года Обама, действительно, находился под влиянием левых либералов, которые провозгласили его «темнокожим Кеннеди», придя к власти он начал заигрывать с консерваторами. «Новый президент выступает за межпартийное согласие, – заявил незадолго до инаугурации представитель Республиканской партии в Конгрессе Эрик Кантор. – И это не пустые слова» [50] . За время переходного периода Обама успел встретиться со всеми ведущими республиканцами, а также включить в свою экономическую программу требование о снижении налогов.

Бывшие сторонники из левого крыла Демократической партии только разводили руками. Крайне символичной многим экспертам показалась встреча ныне живущих президентов США, на которой Обама предстал в синем республиканском галстуке. А когда за несколько дней до инаугурации он поужинал в компании ведущих неоконов в доме колумниста The Washington Post Джорджа Уилла, у левых радикалов исчезли последние сомнения. «Либерал Обама делит хлеб со своими недавними врагами – Уильямом Кристолом и Чарльзом Краутхаммером, – отмечала The Los Angeles Times. – He означает ли это обращение в новую веру?» [51] На следующий день после торжественного ужина с консерваторами словно в насмешку над своими левыми сторонниками Обама провел для них дежурную пресс-конференцию в офисе переходной администрации.

Еще одним ударом для левых либералов стало приглашение на инаугурацию преподобного Рика Уоррена, который проводил в Калифорнии кампанию в защиту так называемой восьмой поправки о запрещении однополых браков. Ньюгемпширский епископ-гей Джин Робинсон назвал этот шаг «пощечиной» организациям, которые борются за права сексуальных меньшинств. Однако либеральная газета The Boston Globe поддержала решение Обамы, объяснив его желанием нового президента «включить евангелистов в правительство национального единства». По словам преподобного Джима Уоллиса, «то, что молитву на инаугурации прочел Уоррен, неслучайно. Это очень в духе Обамы – попытаться привлечь на свою сторону консервативных христиан, которые были его основными критиками во время предвыборной кампании. Уоррен – настоятель огромной епископальной церкви, имеющей 22 тыс. прихожан, который к тому же стал кумиром молодых евангелистов после выхода в свет бестселлера «Целеустремленная жизнь» [52] . Правда, стоит отметить, что Обама остался верен своим экуменическим принципам и пригласил на инаугурационные торжества епископа Робинсона, который, по его замыслу, должен был послужить противовесом Уоррену.

БОРЬБА С ВЕТРЯНЫМИ МЕЛЬНИЦАМИ

Известный политолог Фрэнсис Фукуяма, тот самый Фукуяма, который после крушения Советского Союза провозгласил «конец истории», пытался уверить американцев, что на смену эпохе Рейгана в США пришла эпоха Обамы. «Демократическая администрация Клинтона, – утверждал он, – в свое время не смогла осуществить переворот: она сохранила основные идеи рейганизма, лишь немного сдвинув политический курс влево. Обама же будет вынужден полностью поменять американское мировоззрение. И к этому его обязывает не только риторика перемен, но и такие объективные факторы, как финансовый кризис и изменение баланса сил на мировой арене» [53] .

Для большинства экспертов было очевидно, что в результате кризиса, который угрожает гегемонии доллара и ставит под сомнение жизнеспособность американской экономической модели, Соединенным Штатам придется поумерить свои амбиции. И в этом смысле заслуживал внимания доклад Национального совета по разведке, приуроченный к приходу в Белый дом новой администрации. В 2004 году в аналогичном документе утверждалось, что США сохранят свое доминирующее положение до 2020 года, в докладе 2008 года уже говорилось о многополярном мире, в котором не менее важную роль будут играть такие страны, как Китай, Россия, Индия, Бразилия и Иран.