Читать интересную книгу Перстень альвов. Книга 2: Пробуждение валькирии - Елизавета Дворецкая

Приблизившись на длину броска, Вигмар метнул копье, метя в самого Бергвида; Дагейда вскинула руки, и золотой наконечник дрогнул. Остановить его было так же невозможно, как поймать руками молнию: всех сил ведьмы хватило только на то, чтобы немного отклонить Поющее Жало. Но оно никогда не остается без жертвы: позолоченная сталь наконечника пронзила Стейнрада Жеребенка, стоявшего совсем рядом с Бергвидом. Даже не вскрикнув, он рухнул под ноги конунгу, а Поющее Жало в тот же миг оказалось опять в руках хозяина. Это было еще одно его драгоценное свойство, роднившее его с молотом самого Тора.

Две дружины сшиблись у самого подножия горы: раздался треск щитов, лязг железа, первые крики боли вплелись в яростные боевые кличи. Узкая долина не давала биться более широким строем, люди Вигмара и Бергвида постепенно перемешивались, прорубаясь глубже и глубже во вражеское войско, и кипящая, блестящая клинками полоса битвы ширилась. Задние ряды напирали, издавая боевые кличи, издалека осыпали противника стрелами и копьями. Крайним рядам в поисках простора пришлось карабкаться на склон, более пологий в этом месте, и вскоре между мелкими елочками уже мелькали, как тени, бьющиеся фигуры и холодно блестели клинки.

В первые мгновения войску Вигмара приходилось тяжело под бременем «боевых оков» Дагейды. Но Вигмар, безостановочно действуя Поющим Жалом, нанося удары то наконечником, то концом древка – этим умением он славился еще тридцать лет назад, – рвал невидимые путы, и с каждым ударом копья «боевые оковы» слабели, а у защитников Железного Кольца прибывало сил.

Дагейда прыгала на камне, но теперь уже не от радости, а от злобной досады; люди Бергвида ничего не замечали, но она-то ясно видела, как серый туман ее заклинания над войском Вигмара бледнеет и тает. Как молния в туче, Поющее Жало горячим блеском небесного огня рвало, жгло и рассеивало туман ее чар. Вспышки живой молнии болезненно потрясали все существо Дагейды. Холодная кровь ведьмы из племени каменных великанов не могла вынести жар этого огня. Род ее боится солнечного света, и только кровь матери-человека позволяла Дагейде оставаться в живых, а не развеяться горстью пепла по мху и хвое.

Войско Железного Кольца – люди Вигмара сразу узнавали друг друга по большим, начищенным железным кольцам, плоско нашитым на щиты, на шлемы, на грудь и на спину кожаного доспеха – начало теснить противника. Спускаясь со склона горы, они напирали мощным строем, заставляя Бергвидовых людей отступать. Пятясь в тесноте, люди конунга давили друг друга, их ряды все больше смешивались. Тьодольв сын Вальгаута со своей мощной и хорошо обученной дружиной теснил правое крыло Бергвида: оно и так располагалось в опасной близости к обрыву Глимэльва, и под мощным напором люди один за другим стали срываться в неглубокую, но сильно бурлящую в каменистом ложе реку.

Вигмар стремился добраться до Бергвида – если бы удалось убить вожака, то войско Раудберги непременно побежало бы. Но найти Бергвида оказалось нелегко. Вигмар ясно видел его золоченый шлем, видел черные волосы и бледное лицо, искаженное дикой яростью, видел меч, которым Бергвид работал без остановки, как берсерк. Меч из булатной стали, изделие его, Вигмара, собственной кузницы, один из тех, что Хельги ярл увез в подарок своей родне! Собственные достижения Вигмара обратились против него, и за это он ненавидел Бергвида не меньше, чем за все остальное. Но стоило Вигмару направиться к нему, золотым наконечником Поющего Жала расчищая путь через вражеский строй, как фигура Бергвида исчезала и его золоченый шлем сверкал совсем в другом месте. Однажды Вигмар увидел одновременно двух Бергвидов в разных сторонах – и оба работали булатными мечами, убивая защитников Железного Кольца. Вигмар злился, повторял заклинания, прогоняющие морок, но поделать ничего не мог. Дагейда все силы сосредоточила на том, чтобы Бергвид остался невредим. Он был орудием ее собственной мести, и она стремилась уберечь его любой ценой.

Дагейда вытащила из-за пазухи, из-под косматой волчьей накидки, нечто вроде клочка сизого тумана. Клок тумана колебался, дрожал, рвался улететь, но не мог подняться из маленьких, цепких ручек ведьмы. Это была прядь волос ее родича, древнего великана по имени Токкен из рода туманов. Держа сизое облачко в руках, Дагейда запела новое заклинание, словно вливая его в туман:

Волосы ветра,пряди туманаочи туманят,слух твой глушат!Память отбитарунами мрака,смято уменьев слабых руках!

Она подбросила прядь волос туманного великана и подняла руки ладонями вперед, словно толкая ее. Прядь тумана медленно поплыла к полю битвы и повисла над Бергвидом. Дагейда подпрыгивала на камне и дула вслед наговоренной пряди; полоса тумана все ширилась, простираясь над Бергвидом, и вскоре скрыла его от глаз противника. Теперь никто его не видел, даже Вигмар.

Больше ничего Дагейда сделать не могла. Она шипела от ярости и подпрыгивала, стремясь дать выход кипевшей в ее холодной крови злобе; она не сталкивалась раньше с Вигмаром Лисицей и не знала, как силен он стал в плетении и отражении чар. Если бы она это знала, она не допустила бы Бергвида до схватки с ним. По крайней мере, не сейчас.

– Все она! Она! – яростно шипела Дагейда, не смея назвать по имени Грюлу, чтобы ненароком не призвать ее на помощь врагу. – Она, огненное отродье!

А стальные мечи Хродерика, которыми в войске Железного Кольца были вооружены очень многие, между тем делали свое дело. Гибкие, как змеи, прочные, как лоб великана Хюмира, острые, как взгляд Хеймдалля, в сильных и умелых руках они сокрушали щиты, ломали древки копий и клинки вражеских мечей, как сухие травинки. Правый край Бергвидова строя уже весь ссыпался в Глимэльв под ликующие крики Тьодольва, остатки его бежали, увлекая за собой середину общего строя. Смятение увеличивалось.

Ормульв Точило подрубил древко стяга Раудберги, стяг упал. Еще напор – и войско Бергвида побежало. В беспорядке растекаясь в разные стороны, люди срывались в Глимэльв, карабкались вверх по откосам, прятались за кусты, бежали в заросли, отступали назад. Рог Вигмара трубил знак преследования, воины с железными кругами на шлемах стремились вслед за убегающими.

По всем склонам закипела беспорядочная возня. Люди конунга пытались скрыться в зарослях, но кусты обвивались вокруг их тел, ветки хватали за руки, сучья цепляли одежду, корневища выпирали из земли и бросались под ноги. Люди спотыкались, падали, силились встать, в беспорядке метались туда, сюда, но деревья толкали их стволами, выпихивали из чащи назад на склон, прямо на клинки Вигмаровой дружины. То и дело между стволов мелькали жуткие, перекошенные, издевающиеся морды троллей с растянутыми до ушей ртами – и люди Бергвида в ужасе кидались назад, забыв о вражеских клинках и готовые на все, только бы уйти от этой жути. Первобытный страх гнал их прочь от лесного племени, а тролли, визгливо хохоча, скалили острые зубы, тянули тонкие, многопалые, когтистые лапы.

– Лови, лови, мои детки! – верещал нечеловеческий голос откуда-то сверху. – Всех переловим, чтоб ни один не ушел! В мешок их, про запас! Зимой съедим! Съедим! Съедим!

Это походило на душный ночной кошмар, на морок; сумерки, ни тьма и ни свет, делали все ненастоящим, в глазах мелькало и рябило. На самой вершине откоса неподвижно и гордо стоял олень, вскинув голову с золотыми рогами, сияющими, как застывшие молнии. Верхом на олене сидела толстая, распухшая, как мокрая копна, старая троллиха с торчащими из-под головной повязки огромными ушами. Размахивая короткими толстыми ручками, матушка Блоса вопила, воодушевляя своих бесчисленных детей, и в ее широко открытой пасти были видны длинные звериные клыки. Ее резкий и пронзительный голос разносился над всей долиной и отражался от каждого дерева, как будто сотни деревянных и каменных голосов повторяли ее жадный призыв:

– Рвите их! Кусайте их! Грызите их! Острый зуб! Острый коготь! Цепкая лапа! Съедим их! Съедим!

– Дрянь! Мерзость! Прочь отсюда! – Дагейда, потрясая сжатыми кулаками, затопала ножками по камню, и визгливый хохот смолк: всех троллей утянуло в землю.

А Дагейда, торопясь, пока еще хоть кого-то можно спасти для будущих сражений, вскинула над головой руки и закричала диким и охрипшим голосом, грозя вершинам гор:

Горы я сдвинумогучим заклятьем,дрожи, ужасайся,Имира кость!Корни подрыты,сорваны скалы,рухнут утесына войско врагов!

Маленькая ведьма пустила в ход последнее средство. Отражаясь от склонов и вершин, ее голос окреп и ходил туда-сюда мощными волнами; за вершинами послышалось низкое, угрожающе ворчание. Мигом сообразив, Вигмар дал знак: рог запел отступление, но его поглотил нарастающий грохот камня. Дико заржали и забились привязанные лошади, пытаясь освободиться. По склонам уже запрыгали первые валуны, оторванные заклинанием ведьмы, срывая и волоча за собой более мелкие камни. Осыпи на склонах тронулись и поползли, увлекая за собой людей, и теперь уже два войска забыли вражду – каждый стремился спасти свою жизнь и падал на живот, отбрасывая оружие. Грохот камня поглотил последние человеческие голоса, исступленное конское ржание и звон клинков. А Дагейда кричала: