Читать интересную книгу Дух воина (СИ) - Красовская Марианна

– Тойрог можно пройти один раз в жизни, – раздался строгий голос. Женька подскочил и едва не заорал от неожиданности как баба. – Ты уже преодолел свой страх. Ты – воин.

– Напугала, – проворчал парень, успокаивая бешено колотящееся сердце. – Теперь я не шакалов буду бояться, а тебя.

Листян засмеялась – снова красиво, он аж улыбнулся в ответ невольно. А сам Женька обычно ржал, как придушенный ишак.

– Вот будет зрелище! Вышел воин, а на него куча девушек напрыгивает! – веселилась Листян. – И что он будет делать?

– Бежать, – усмехнулся Женька, высматривая в темноте свою знакомую. – Женщин бить нельзя.

– Это у рюсов нельзя? – удивилась тень возле одного из камней. – А почему?

– Ну... женщина слабее мужчины, – растерянно ответил Женька. – Какая доблесть в том, чтобы справиться с тем, кто и ответить толком не может?

– У! Интересно. Но ведь кто сильнее, тот и главный.

– И что? Драться теперь, что ли? С женщинами? Хочешь силу показать – бей равного.

– Ты странный, – девушка подошла к нему вплотную и заглянула в лицо. – И красивый. Глаза светлые. Все рюсы такие?

– Большинство, – лаконично ответил Дженай, на всякий случай отступая на шаг. – Слушай, а ты что тут забыла?

Листян порывисто вздохнула и обхватила себя руками.

– Я бы хотела пройти Тойрог.

– Вот это да! А зачем?

– Чтобы не бояться ничего.

– Ты не воин.

– Ох, как будто все эти мальчишки – воины! Из тридцати только десяток смог выстоять. А остальные струсили. А я... мне бы хоть увидеть то, чего боюсь.

– Ну... а что мешает? Попросись у Баяра. Или женщинам нельзя?

– Так Тойрог женщинам не открывается.

– Да ладно? – изумился Женька и почесал нос. – А кто-то пробовал?

– Я. Я часто сюда прихожу. И на рассвете, и днём. И ночью.

– Ну молодец. И с чем ты приходишь? С прялкой? Чего ждёшь – что с горой кудели будешь сражаться?

– Но...

– Возьми оружие и уже с ним иди, ну. Как маленькая. А то вдруг однажды сработает, а ты – не готова.

– Я не умею, – опустила голову девушка. – Не положено. Да и не удержать мне ни копье, ни меч.

– Нож.

– Нож? Ну, я могу курицу зарезать ножом, – смешно наморщила носик Листян. – А человека не могу.

– Ха! Вот войдёшь в Тойрог, а там – стая куриц!

Они засмеялись, а потом Женька сказал:

– А все же женщина должна уметь себя защитить. Мало ли что. Хочешь, я научу тебя управляться ножом? Меня, кстати, женщина учила.

– Мать? – восхищенно выдохнула Листян.

– Нет. Я ж говорил уже – сирота я. Никогда не знал родных.

– Как так вышло?

– Ну... обыкновенно. Бросила меня кукушка в род... после родов сразу.

– И как ты выжил? – ахнула девушка, блестя глазами и прижимая ладони к щекам.

– Так в приюте.

– Что это?

– Ну ты как маленькая! Место, где живут ничьи дети. Там взрослые люди их кормят и поят. Учат ещё всему...

– А! Но ведь это семья?

– Нет. Я не знаю, как тебе объяснить, – Женька на минуту задумался. – Представь большой, просто огромный шатёр. Он поделен на несколько частей. В одной живут совсем мелкие. В одной постарше. Еще в одной – почти взрослые. Девочки и мальчики отдельно, ну сама понимаешь зачем. И несколько взрослых есть, которые приносят еду и выпускают детей погулять.

– Какая дикость! – возмутилась Листян. – Разве у рюсов нет богатых семей, которые могут взять к себе ребёнка? Или нет женщин, которые не могут родить?

– Есть.

– А почему они не берут?

– А им зачем? – изумился Женька. – Дети – это ведь обуза. Лишние рты. Их надо кормить, одевать, воспитывать. Время им свое дарить. Свои-то дети порой мешают, а тут – чужие!

– У рюсов так? – прошептала горестно Листян, качая головой, как маленькая старушка. – И ты так думаешь?

– Ну да. Так и есть.

– И детей не хочешь?

– Упаси Боже, – содрогнулся Женька. – Вот только детей мне и не хватало! Надеюсь, я бесплодный.

– Ну и дурак, – вскинула голову Листян, сама от него отодвигаясь. – Дети – это чудо!

7. Баяр

Баяр позвал их на рассвете: его, Охтыра и еще двоих мальчишек. Они стояли вчетвером, дрожащие, босые, ещё ничего не понимающие. Их выдернули из сна, ничего не объяснив, не позволив даже одеться. Женька с давних времен спал одетым – в штанах и рубашке, к тому же Аасор его предупреждал о шуточках Баяра. А вот Охтыр и те два были в одних только тонких подштанниках. Ежились, потирали покрытые мурашками плечи.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Баяр же был в своей неизменной красной рубахе, подпоясанной широким кожаным ремнем.

– Что ж, дети, – серьезно поглядел он на мальчишек. – Сегодня вы можете видеть солнце. И небо. И ветер. Готовы ли вы, что в походе вы можете погибнуть?

Он был неожиданно серьезен, ничем не напоминая Дженаю того коха, который над ним когда-то насмехался. А сейчас разглядывал их четверку едва ли не с уважением, хотя было бы на что смотреть! Дрожащие, безусые, тощие, с едва виднеющимися тоненькими волосками на нежных подбородках. Как жеребята в табуне. Да только все смотрели решительно и упрямо. Нет, не жеребята они, а волчата!

Баяр молчал. Сколько он уже видел вот таких? А скольких потерял в бою? Куда меньше, чем в других сотнях! И это была славная смерть – геройская. Воин должен смотреть смерти в лицо без страха. Эти четверо достойно прошли испытания, он уже мог ими гордится. А теперь он сделает из них воинов. Обошел нестройный ряд еще раз, пристально вглядываясь в эти лица, словно ведя с ними мысленный диалог, с каждым на равных.

– Кто есть воин, мужчина? Вы знаете?

Ответа не стоило ждать.

– Тот, кто думает, просчитывая каждый шаг, не давая врагу ударить первым. Кем бы ни был его враг – иштырцем, куманом, тирахом… а то и вовсе – шакалом, голодом или болезнью. Именно мужчина принимает на себя этот первый удар, если уж бой неизбежен. За ним стоит весь его народ. На нем – продолжение рода. Дорога длиною в целую вечность. От мужчин лишь зависит – забудут ли все о народе степей, или будут помнить еще многие лета. Станете ли мужчинами вы – это больше не выбор. Отныне вы – мои волчата. Моя стая маленьких, но отважных. Я вас веду, и вы станете скоро матерыми. Такими, от одной только поступи которых содрогнется вся степь. Вы будете дышать по приказу, жить, когда я разрешу. Но мужчинами станете. Ясно?

– Да, – пробормотали мальчишки.

– Охтыр, к тебе у меня вопросов нет. Ты умеешь стрелять и с младенчества на коне. Будешь заниматься с воинами. Твой наставник, второй отец – теперь Тайл. Шираз – ты еще многому должен научиться. Твоим старшим братом будет Наран. Итгир – а ты пошел за своим отцом, верно? Но не с ним ты будешь спать на одном одеяле. Пожалуй, Тугай станет тебе наставником. А ты, Дженай... я сам буду тебя учить. И для начала погляжу, что ты умеешь. И знай: тебе будет труднее всех. Сейчас они тебе завидуют. Напрасно.

Женька опустил глаза. Он уже понимал, что именно Баяра в наставники не хотел. Почему? Сложно всё слишком. Ненавидеть его он уже не мог. Восхищался. И боялся его. И, что самое страшное, начинал привязываться. А это для него – хуже ножа в печень. Любить людей ни в коем случае было нельзя. Они всегда уходят.

Да, просто не было, но Женька и не думал ныть. Он был готов к самому худшему, к зуботычинам, пинкам и оскорблениям – во всяком случае в детском доме подготовка к каким-то мероприятиям проходила именно так. Но все оказалось гораздо веселее.

На рассвете – бег по степи. Все спят, а ты бежишь как сайгак, только пыль вокруг. Первый раз Женька бежал один. Баяр посмотрел и, кажется, остался доволен. И то правда, жизнь Дженая бегать научила – и от ментов по подворотням, и от шпаны уличной, и от разъяренных продавцов хот-догов, у которых он беззастенчиво воровал что-то с лотка, а пока его догоняли – ребята брали булки и сосиски. А бегал Дженай не просто быстро, а умел беречь дыхание и распределять силы.