таким маневренным, как везераб, оно было способно нести не только вес гиганта, но и вес раненого принца, его походного шатра и наполовину законченной статуи Ариса. Его единственным недостатком было то, что Арис не мог защитить себя в воздушном бою. Диски были спроектированы как боевые платформы для незересских архимагов, а не для каменных великанов-жрецов. Когда отряд выровнялся и взял курс на темный силуэт Анклава Шейдов, строй начал ослабевать, давая везерабам возможность расслабиться и расправить крылья. Существа не столько летали, сколько плыли в атмосфере, потянувшись вперед, чтобы схватить кусочек воздуха, а затем проплывая мимо. Турбулентность и скользящие потоки, создаваемые плотными образованиями, затрудняли удержание в воздухе при этом странном движении, поэтому они обычно делились на более мелкие группы и летели бок о бок, путешествуя на большие расстояния. Вала и Малик остановились по разные стороны Галаэрона, разделенные примерно тридцатью футами. Даже если бы они были достаточно близко, чтобы говорить спокойно, шум крыльев везераба сделал бы невозможным их услышать. Они продолжали двигаться к сумеркам, имея в компании только свои собственные мысли, предоставив своим скакунам вести курс к анклаву, наблюдая за назначенным им кусочком неба. Хотя большинство фаэриммов были заперты внутри теневой оболочки, их слуги и рабы оставались свободными и готовыми напасть в любое время. Дважды Рафа посылал летунов преследовать и убивать людей-ящеров асаби, чтобы они не искали большую компанию, и однажды им самим пришлось скрыться в тени под длинной линией утесов, когда Вала заметила сферы размером с блоху далекого отряда бехолдеров, подпрыгивающих на лице луны. Галаэрон провел большую часть пути, размышляя над горькими словами, которые прозвучали между ним и Рафой. Когда они достигнут Анклава Шейдов, лорд явно намеревается обвинить его в том, что случилось с Эсканором, и часть Галаэрона даже задавалась вопросом, можно ли это оправдать. Его «теневое я» было столь же коварным, сколь и темным, оно всегда заставляло его видеть бесчестные мотивы в действиях окружающих, и с некоторых пор он все больше злился на голодный взгляд Эсканора, когда тот обращался к Вале. Возможно ли, что Галаэрон послал фаэримма к Эсканору не потому, что хотел быть уверенным в его смерти, а потому, что его «теневое я» хотело, чтобы принцу причинили вред? От этой мысли по спине Галаэрона пробежала дрожь, поскольку это означало, что тьма начала вторгаться в его действия, а также в его восприятие. Однако эта мысль вылетела у него из головы так же быстро, как и появилась. Принц уже убил одного фаэримма и собирался убить второго, так что было бы разумнее послать и третьего. Кроме того, если он действительно думал об этом, Эсканор заслужил то, что произошло. Если бы он с самого начала послушался Галаэрона, рота была бы готова к атаке, и…
— Нет.
Галаэрон произнес это слово вслух и, встревоженный тем, насколько мощной становится его тень, покачал головой. Рационализация прошла так гладко, чувствовалась так естественно, что он почти принял ее за свою собственную. Ему придется поговорить об этом с друзьями, как только они приземлятся. Арис предположил, что лучший способ бороться с влиянием своего «теневого я» – это быть полностью открытым в том, что он думает и чувствует, и позволить мнению своих друзей направлять его. Пока, пока он не слушал Малика, стратегия каменного великана не только работала, но и позволяла Галаэрону более или менее контролировать себя. Это также приблизило его к Вале, что, вероятно, было разумно, учитывая мимолетную и напряженную природу человеческих жизней. Размышления Галаэрона оборвались, когда везерабы издали пронзительный визг и резко начали подниматься. Наступила ночь, и было так темно, что он мог ясно видеть не более чем в шестидесяти футах перед своим лицом, но свет звезд наверху был заблокирован маячащей фигурой Анклава Шейдов. Вскоре несколько летучих мышей из растущей колонии на нижней стороне анклава начали порхать вокруг их голов. Рафа снова собрал отряд в плотный строй, и над их головами появились темные скалы опрокинутой горной вершины. Они кружили вокруг воронкообразного пика по постоянно растущей спирали, обмениваясь безмолвными приветствиями со сверкающими глазами часовых, наблюдавших из скрытых уголков и трещин. Наконец они подошли к Воротам Пещеры, скрытым в глубокой тени под массивным навесом и почти невидимым даже для темного зрения Галаэрона. Везерабы забрались так близко к крыше, что всадникам пришлось наклониться вперед и плотно прижаться к мясистым спинам существ. Затем, один за другим, везерабы издали короткий визг, плотно прижали крылья к телу и нырнули в квадрат пустоты, такой темный, что Галаэрон не мог отличить его от самих черных врат. Он почувствовал, как его рукав коснулся края ворот, затем воздух стал душным и теплым, и он понял, что они вошли в обширный Двор Крыла. Его скакун по спирали спустился в тускло освещенный мезонин и приземлился в строю, в шести местах позади Рафы и между Валой и Маликом. Галаэрон был поражен, увидев принцев Ривалена, Бреннуса и Ламорака, стоящих во главе посадочной площадки с полным отрядом воинов-теней. Следуя за Рафой и остальными шадоварами, Галаэрон соскользнул с везераба и опустился на колени, прижавшись лбом к холодному камню. Он бросил опасливый взгляд в сторону Валы и увидел, что она так же нервно смотрит на него, но ни один из них не осмелился задать этот вопрос. Когда остальные всадники спешились и заняли такие же позиции, Галаэрон почувствовал, что принцы и их стражники приближаются. Не было слышно ни звука: ни топота ног, ни звона доспехов, ни даже шороха сапог по холодному камню – только нарастающее чувство неподвижности и тревоги. Наконец, низкий голос принца Ривалена прозвучал не далее, чем в десяти шагах впереди.
— Кто здесь командует?
— Я — ответил дрожащий голос Рафы.
Он стоял и тихо ахал, потом описал то, что произошло на подземном озере, объяснив, что он видел собственными глазами и что ему сообщили другие. Когда Рафа перешел к нападению на принца Эсканора, он позаботился сообщить только факты, хотя его кислый тон ясно дал понять, по крайней мере Галаэрону, на кого он пытается возложить вину. Повелитель теней закончил, сообщив об успешном завершении сращивания и высказав мнение, что фаэриммы, пойманные в ловушку внутри Шараэдима, погибнут в течение нескольких месяцев.
— А что же Эсканор?
Голос, задавший этот вопрос, был свистящим и всепроникающим, как шепот, эхом отдающийся в комнате из какого-то далекого коридора.
— Где он сейчас?
— На летающем диске с местным великаном, —