два года. Затем были Вильма и Розина, которые должны были дать отчет о приюте, похоже, Вильма в какой-то момент преодолела свой страх перед заходом в благородную часть храма, так как она уверенно стояла рядом с Розиной. В самом конце были Гил и Фриц, готовые выступить с докладами о работе мастерской.
— Пожалуйста, начинайте, — ответила я.
— В ваших покоях не произошло никаких серьезных происшествий, — начал Фран. — Зам, Моника и я каждый день работали в покоях Главного священника, помогая ему справляться с работой. Во время Весеннего Молебна и Праздника урожая леди Шарлотта и лорд Вильфрид вместо вас объехали Центральный район. В первый год им было непросто, но во второй они уже блестяще управлялись с божественными инструментами и давали всем сильные благословения.
— Понимаю. Мне нужно будет поблагодарить их позже.
— Их посещение храма до и после церемоний также привело к изменению отношения среди синих жрецов — те стали более серьезно относиться к своим обязанностям, чтобы заслужить их благосклонность, — продолжил он. Эти действия жрецов определенно были результатом их жадности, но я полагала, что это лучше, чем ничего. — Больше всего нас беспокоит то, что Главный священник снова очень часто использует зелья. Он полагается на них намного сильнее, чем раньше, поэтому мы просим Вас, пожалуйста, побудите его остановиться, как вы сделали это раньше. От наших советов он просто отмахивается.
Я кивнула, пытаясь успокоить явно переживающего за того Франа. Нагрузка, которую Фердинанд взвалил на себя, была настолько велика, что привычной ему дозы зелий явно не хватало, поэтому я не сомневалась, что предупреждения от слуг даже не заставляли его всерьез задуматься о прекращении их употребления.
— Полагаю, мне нужно будет помочь ему с его работой, чтобы он больше не пользовался этими зельями… — ответила я.
Когда доклад Франа был закончен, Никола вышла вперед с деревянной дощечкой в руке.
— Благодаря вам, Леди Розмайн, я два года проработала на кухне помощницей. Я научилась готовить по всем рецептам, которые вы нам оставили, а также проводились кулинарные турниры между Хьюго и Ильзой, которые породили еще больше новых рецептов.
Кулинарные соревнования? Что за чертовщина? Но звучит весело!
— Я с нетерпением жду новых рецептов, но кто же победил?
— Пока что счет равный.
— Тогда я с нетерпением буду ждать победителя.
— Кроме того, Хьюго и Элла хотят пожениться. Хьюго хотел, чтобы я сказала вам, как только вы проснетесь.
…Что?! Фердинанд никогда не упоминал, что Элла — это та, на которой Хьюго хочет жениться!
— По-видимому, для дворянок является традицией уходить с работы после замужества, но Элла хочет остаться поваром. Если возможно, я была бы признательна, если бы вы разрешили ей это.
— Приятно, что она хочет продолжать работать даже после замужества, но… как насчет места для их проживания? Я поговорю об этом с Фердинандом, а пока давай договоримся, чтобы они поженились следующим летом.
— Ах, Хьюго будет так счастлив! Я вам очень благодарна.
Никола завершила свой доклад упоминанием о том, что была закончена книга рецептов, затем отошла в сторону, давая место Вильме и Розине, которые тут же сделали шаг вперед.
— Вот наш отчет о приюте, — начала Вильма. — За те два года, что вы спали, к нам поступило трое новых сирот. Двое были найдены брошенными у ворот, в то время как третий родился у серой жрицы по имени Лили, которая ранее служила брату Эгмонту.
Я знала Эгмонта — это был тот самый злодей, который в прошлом разгромил мою библиотеку.
А теперь он обременил одну из своих служанок, а потом он отправил их ребенка в приют? Хм, а подобное считается нормальным здесь, или мне позволено разозлиться из-за этого?
Я была слишком ошеломлена, чтобы ответить немедленно, и в конце концов решила доверить хитросплетения этики кому-то другому, а не пытаться разобраться в них самой.
— Правильно ли я понимаю, что она родила в приюте?
— Нет, потому что тогда у нас не было никого, кто знал бы, как быть повитухой, и мы не могли правильно ухаживать за ней сами. Мы обсудили этот вопрос с Тули и Компанией “Плантен”, а затем перевезли ее в монастырь в Хассе, чтобы тамошние люди могли помочь нам в этом.
Фердинанд, очевидно, велел им оставить Лили в покое и позволить ребенку родиться самому. Тем не менее Вильме было не по себе, и она посоветовалась с Тули и Лютцем, которые, естественно, ответили, что «оставление в покое» точно не сработает.
Вы двое, какие же вы молодцы.
В приюте было около двадцати женщин, но ни у одной из них не было опыта помощи при родах, поэтому по указанию Бенно Лили перевезли в монастырь в сопровождении нескольких серых жриц. Нора все взяла на себя, так как она уже помогала раньше при родах, и с помощью других женщин из Хассе, помогавших ей, все прошло гладко, без каких-либо серьезных осложнений.
Похоже, Бенно накричал на Вильму за её нежелание сопровождать их в Хассе, несмотря на то, что она отвечала за сиротский приют, так что в конце концов ей тоже пришлось поехать.
— Это… Должно быть, это было очень тяжело для тебя, — пробормотала я. — А ты, гм… Ты в порядке, Вильма?
Ор Бенно, направленный на тебя, и так был ощущением не из приятных, но с её страхом перед мужчинами, я могла представить, что для Вильмы это был просто самый настоящий ужас какой-то. Я не могла понять, как это могло бы привести к чему-то еще, кроме как усилить уже существующую травму.
— Да, конечно, это было непросто, но это был ценный опыт, — объяснила Вильма. — Мать и ребенок сейчас находятся в приюте. Мы используем наш опыт с Дирком и по очереди присматриваем за ребенком.
— Кстати, как Дирк? Вы вытягиваете из него ману?
— Да. Как только он проявляет признаки переполнения, мы немедленно посылаем Франа сообщить об этом Главному священнику, который,