Читать интересную книгу Клим Первый, Драконоборец - Михаил Ахманов

– Хитер и жаден. На торговцев оброк наложил: кто не платит, того палками и вон с рынка! С купеческих лавок мзду берет и со всех иных заведений, даже с матушки Ужи. А ее обирать нельзя, никак нельзя. Потому как ее девицы…

Тут карлик взглянул на покрасневшего оруженосца и захлопнул рот.

– Что замолчал? – произнес Клим. – Валентин у нас бравый воин, а всякий солдат охоч до девиц. Чего тут стесняться?

– Так-то оно так, однако… – Шут покачал головой, зазвенели бубенцы на колпаке. – Зелен он еще, чтобы входить в такие рассуждения. Ты уж прости, государь.

– Ладно, замнем. Кто у нас остался? Филя, блюститель дворцовых покоев. Этот как? Ворует, взятки берет, служанок портит? Какие за ним грехи?

– Особо никаких, твоя милость. Тоже ворует, но помаленьку. Зато предан до гроба, повелишь, так шкуру с себя спустит и чучело набьет.

– Ценное качество, – одобрил Клим, зевая. – Ну, кавалеры, все на сегодня. Время позднее, пора бы и на покой. Разрешаю удалиться.

Оруженосец и шут с поклонами двинулись к выходу. На пороге Црым обернулся, оглядел комнату, хмыкнул и негромко произнес:

– Ты вот что, повелитель… Ты холодное железо при себе держи. Холодное и острое. Пошаливают у нас в замке.

Мудрый совет, решил Клим, направился к сундуку и откинул крышку. На дне лежали его комбинезон, башмаки и прочая амуниция, а поверх них – корона, шпага и другие королевские регалии. Осмотрев узкий тонкий клинок, он понял, что оружие это не боевое, а парадное, вытащил десантный нож и запасную обойму к «гюрзе». Затем подошел к дверям и убедился, что за ними стоят на страже шесть алебардников под командой рыцаря личной охраны. Сел в кресло и незаметно задремал.

Дзиннь! – послышалось в комнате.

Дзиннь, дзиннь!

Пистолет сам прыгнул в руку Клима. Прищурившись, он обвел взглядом опочивальню, большая часть которой тонула в сумрачных тенях. Светильники горели неярко, и в их колеблющемся пламени фигуры на шпалерах казались ожившими: фавны и иные нечисти мужского пола домогались нимф, хватали их за мясистые груди и бедра, тащили в кустики и валили в траву. Очевидно, Рипель, прежний король, в спальне не скучал, развлекался с дамами, и фривольные картины добавляли ему пыла. Отблески огня метались в двух высоких зеркалах, но третье, овальное и небольшое, было наполнено угольной тьмой. Тьма пряталась в складках балдахина, расползалась за огромным ложем, таилась по углам и под окнами.

Шторы на них были задернуты, и это не нравилось Климу. Не выпуская оружия, он подошел к окну, откинул плотную ткань. Открылся вид на темный спящий город и небо с незнакомым узором звезд; чья-то тень, затмевая созвездия, пронеслась в вышине, и далекий протяжный вопль всколыхнул воздух. Дракон? Или вампир в обличье огромного нетопыря?.. Каким-то шестым чувством Клим понял, что это не птица и не искусственный летающий объект. До самолетов здесь было так же далеко, как до железных дорог, гамбургеров, мобильников и других благ цивилизации.

Дзиннь! – раздалось за его спиной.

Дзиннь, дзиннь!

Клим резко повернулся. Из-за кровати – а может, из другого темного угла – выбралась девчушка лет восьми, тоненькая, в длинном белом платьице, с распущенными по плечам светлыми волосами. Лицо ее было бледным как мел, уголки крохотного рта печально опущены, ручки с тонкими пальцами висели, словно пара сломленных ветвей. Взгляд ее не отрывался от Клима, и смотрела она то ли с надеждой, то ли с обидой, то ли с иным непонятным чувством. Платье девочки подметало пол, и чудилось, что она не идет, а летит – легкая ткань не колыхалась, и звука шагов не было слышно.

Она медленно приближалась к Климу.

– Ты кто, малышка? Как ты сюда попала? – спросил он.

Ни слова в ответ.

Сунув пистолет за пояс, Клим отступил к столу и изваянию Гервасия-драконоборца.

– Хочешь есть? Хлеба, молока, меда?

Прежнее молчание и упорный гипнотизирующий взгляд.

Клим опустился в кресло.

– Ну, если ты не голодна, садись и скажи, чего тебе надо.

Губы девочки не дрогнули. Она подплыла совсем близко, и теперь лишь стол отделял ее от Клима.

Дзиннь, дзиннь, дзиннь! – послышалось опять. Кажется, эти тревожные звуки шли от темного овального зеркала.

– Тебя кто-то обидел? Решила пожаловаться королю? Так я… – снова начал Клим, но в эту секунду девочка вскочила на стол, склонилась над ним и разинула рот.

Рот ее уже не казался маленьким, то была пасть от уха до уха, полная острых как шилья зубов. Смрадом могилы повеяло на Клима; повинуясь инстинкту, он схватил десантный нож, отбросил кресло, пригнулся и скользнул за край стола. Девочка, не закрывая страшной пасти, повернулась к нему лицом и вытянула тонкие ручки к статуе Гервасия. Теперь он разглядел на ее щеках бледные трупные пятна и след от веревки, что охватывал шею.

Холодное острое железо… – вспомнилось ему. Клим вытянул руку с ножом, и девочку будто сдуло со стола. Она по-прежнему не шла, а летела, медленно летела в темноту, растворялась в воздухе, не спуская глаз с Клима, и взгляд ее полнился тоской. Все дальше и дальше во мрак, куда-то за ложе с балдахином, в угол, куда не падали даже отблески света.

– Стой! – сказал он, и призрачное видение замерло. – Кажется мне, тебя и правда обидели. Клянусь, я расследую это дело и накажу виновных. Слово короля!

Бледный образ заколебался и растаял.

– Дзиннь! – прошелестело где-то сбоку. – Дзиннь, дзиннь, дзиннь! Ты, голубь сизый, поосторожнее с королевским словом. Рук не хватит наказать. Триста лет прошло, не дотянешься!

Клим, пытаясь успокоиться, глубоко втянул воздух и встал перед темным овальным зеркалом.

– А ты что за перец? Хватит звякать, вылезай!

Тьма разошлась, и он увидел собственное отражение. Впрочем, это был не нынешний Клим Скуратов, а тот, каким он станет очень не скоро – если, конечно, доживет до столь преклонного возраста. Но сходство было несомненным.

– Ну, вылез, – сказало отражение. – Что теперь?

– Теперь ответишь на пару вопросов, – молвил Клим, решив ничему не удивляться.

– А если не отвечу?

– Разобью. Сейчас открою дверь, возьму у часового алебарду и грохну по твоей стеклянной роже.

Старец в зеркале поморщился:

– Ну и манеры у тебя, сударь! Ладно, уговорил. Спрашивай!

– Ты зачем мне названивал?

– Так девчонка эта, неупокоенная душа… кхе, кхе… опасная тварь! Могла, знаешь ли, и укусить.

– Что с ней случилось?

– Что, что… Неприятность, какая бывает с симпатичными детишками… Гервасий-то этот был охоч до малолеток. Надругался, задушил, а труп велел замуровать в подвале. Там косточки и лежат, в стене за винными бочками.

Клим вздрогнул:

– Мерзость какая! А еще святой драконоборец!

– Драконоборец? Ну, это большой вопрос! Убитого им дракона никто не видел, только коготь с лапы. А драконы раз в сто лет линяют, когти сбрасывают и чешую. Ежели поискать, так что-то и найдется.

– Значит, драконы тут и правда есть, – задумчиво произнес Клим. – Драконы, гномы, орки и остальная нечисть, плюс вампиры и вурдалаки. Ну, с привидением я уже пообщался.

– И с гномом тоже, – сообщило отражение.

– Это когда же? Не видел я никаких гномов!

– А Црым, скоморох лопоухий? Кто он, по-твоему, такой?

Новость требовалось переварить, и Клим больше вопросов не задавал. Стоял он перед зеркалом, поглядывал то на статую поганца Гервасия, то в угол за ложем, где исчезло привидение, и думал о пустой казне и лукавых советниках, об эльфах, что в долг не дают, и расплодившихся драконах, об орках и гоблинах, что будут под городом недели через две или три. И еще думал о том, что воинство их пройдет по краям населенным, и станут те земли пустыней, заваленной трупами.

– Что молчишь, голубь мой? – напомнил о себе зеркальный старец. – Или вопросы кончились?

– Кончились, – сказал Клим. – Думаю вот, как обрисовать ситуацию. Чтобы, значит, кратко и емко.

– Тут и думать нечего, – с явной насмешкой промолвило отражение. – Попал ты, парень! Ох попал!

– Это верно. Как есть попаданец, – согласился Клим. Сбросил одежду, лег на шкуру полярного козла и смежил веки.

Глава 3

Театр чудес

Снилось ему, будто идет он в сражение со всей своей командой. Командир, как положено, в середине строя; в трех метрах слева – старший сержант Каныгин с пулеметом, в трех метрах справа – связист Солопченко, а за ним – группа Ильинского. Сзади ухают минометы, в небесах вертушки кружат, а впереди – орда зубастых тварей, все в рогатых шлемах, с мечами да копьями. «Ну, падлы, сейчас вы у меня попляшете!» – подумал Клим, передернул затвор автомата и проснулся.

Купание он отменил, завтрак велел подавать в думную палату, она же – королевский кабинет. В опочивальне слуги приступили к уборке. Поедая жареную курицу и хлеб с медом, Клим посматривал в распахнутую дверь, наблюдал, как выносят надкроватный полог, шторы и неприличные гобелены. Затем пробежали служанки с тряпками, тазами и ведрами воды, потащили свернутую козлиную шкуру, а после раздался грохот – шестеро дюжих молодцов волокли из опочивальни статую Гервасия. Клим ткнул в нее куриной костью и позвал: