Так стоит ли моему отряду до последнего отыгрывать роль удирающих от неотвратимой смерти зайцев? Или следует остановиться, малёхо отдышаться и, встретив кошмар лицом, дать монстру последний отчаянный бой? Да, в последнем случае мы отправимся на перерождение на несколько минут раньше – потому как интуиция четко сигнализировала мне, что шансы отряда на победу в схватке с хищным черным облаком однозначно равны нулю – но… Мы встретим смерть в бою, как воины, а не получим карающий удар в спину, как жалкие трусы. И выгаданные в первом случае две минуты обреченного бега точно не стоят неизбежного потом посмертного разочарования, когда в Зеркале Последнего Вздоха перед перерождением каждому игроку отряда откроется горькая правда случившейся, по воле их лидера, трусливой смерти… – вот такая череда мыслей пронеслась в моей голове, и, взвесив все «за» и «против», я принял решение остановить отряд для подготовки к смертельной схватке.
Но меня неожиданно опередили.
– Позаботься о парнях, Рихтовщик, – прохрипела поравнявшаяся со мной Слеза. – И о Белке своей тоже позаботься, – ее залитое потом бледное, как воск, лицо исказилось в досадной ухмылке.
– Эй, ты че задумала, дура! А ну стоять! – зарычал я, и попытался перехватить подругу левой рукой. Но стоило отпустить ремень спящего Жабы, как крестник стал стремительно сползать с плеча, и, чтобы предотвратить падение парня в черноту, пришлось тут же вернуть руку на место.
– Через «Навигатор» я хорошо разглядела ублюдка, – бросила отскочившая в сторону Слеза. – Ты прав, у нас против такой хрени нет ни единого шанса.
– Погоди! Я что-нибудь придумаю…
– Не в этот раз, Рихтовщик, – оскалилась отчаянная бестия. – Прощай, любимый! И, пожалуйста, сделай так, чтобы моя жертва не стала напрасной…
– НЕ СМЕЙ!.. – но мой отчаянный крик прозвучал уже в спину отвернувшейся и рванувшей навстречу монстру подруге.
По тому, как вдруг скачками читерски начала возрастать скорость убегающей девушки, казалось бы, до предела вымотанной многочасовым ночным марафоном, я догадался, что подруга активировала свой Летящий Бег.
За считанные секунды сократив дистанцию с кошмаром до сотни примерно метров, Слеза сделала крутой поворот и понеслась в сторону. Облако непроницаемого мрака, мгновенно отреагировав на ее маневр, тут же поменяло цель преследования, и рванула вдогонку за отчаянной смертницей. То, с какой легкостью девушке удалось проделать этот фокус, подтвердило очередную мою догадку, что, следом за первым, Слеза активировала и второй свой читерский Дар Лакомый кусочек.
– Во дает, стерва долбанутая! – восхищенно прохрипела справа шатающаяся от усталости Белка.
– Запрыгивай на меня! – зло приказал я.
– Ну не здесь же, Рихтовщик, – нашла в себе силы хохмить едва живая от усталости блондинка. – Однако, ничему тебя жизнь не учит. И, как был кобелиной бессовестным…
– Хорош трепаться!.. На спину лезь! И закрепись там как-нибудь, – приказал я, останавливаясь.
– Да как? Тут же эти двое! – простонала привалившаяся сзади ко мне без сил Белка.
– Уж постарайся как-нибудь, млять!.. И, давай, быстрее там задницей шевели! Слеза жизнью своей платит за эти секунды передышки!
– Рихтовщик, хорош нагнетать. Ну переродится зазноба твоя разок – эка невидаль.
– Лезь, млядь! Не рассуждай!
– Да лезу я, лезу…
Через примерно пять секунд Белка надежно зафиксировалась на спине, обхватив ногами мои бока и сцепив ступни в замок на моем животе, руки же, протиснув между телами крестиков и моей шеей, девушка зафиксировала на вороте моей майки.
Пока мы «навьючивались», уводящая от отряда кошмар Слеза отбежала в сторону еще примерно метров на триста, и в предрассветном сумраке ее крохотная фигурка уже практически скрылась из виду, заслоненная по пятам преследуемым многометровым чернильным облаком.
– Она пустая, Белка, – с тоской глядя в след удирающей смертнице, вдруг разоткровенничался я. – У нее в запасе имеется единственная жизнь, которую она только что поставила на кон. А, учитывая количество скопившихся в последнее время вокруг нас врагов, выживать в одиночку, после перерождения, Слезе придется ой как не просто.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Вот дерьмо! – откликнулась за спиной подруга. – Ну и с фига ли ты тогда ее отпустил?
– Это было ее решение, – я двинулся, с каждым шагом набирая ход. – Которым она подарила нам шанс, – добавил я уже на бегу.
– Шанс на что? – хмыкнула Белка. – Рихтовщик, ты че правда надеешься, что на своих двоих сможешь сбежать от этой клубящейся хрени?
– Я попытаюсь. А там уж, как карта ляжет…
Глава 6, в которой отчаянье сменяется радостью, а улыбка фортуны сопровождается хрустальным звоном рассыпающегося стекла
Когда уведенное Слезой чернильное облако растворилось в сумраке на пределе видимости, я пробормотал под нос фразу-активатор скрытой ступени Легче пуха:
– Крыло!
И на очередном скачке обремененное весом троих «пассажиров» тело ожидаемо испытало замечательное чувство невесомости, от распахнувшихся за спиной призрачных крыльев.
Как выпущенный из пращи камень, мы взвились на двадцатиметровую высоту, откуда я снова смог увидеть вдали смутный силуэт стелящегося по следу беглянки чернильного облака. Чернота внизу обернулась многокилометровым озером бирюзовой подсветки, и я мысленно обозначил целью перелета доходящую до горизонта грань «бирюзы», в противоположном от удаляющегося монстра направлении.
– Охренеть! – выдохнула за спиной Белка. – Не представляешь, как долго я по этому скучала!
В ушах засвистел ветер, перед глазами замелькали крупные цифры обратного отсчета, и мы стрелой понеслись к далекому ориентиру.
Этим маневром я решал сразу две задачи. Во-первых, за считанные секунды увеличивал отрыв от преследователя на дополнительные полтора-два километра. Во-вторых, обрывал цепочку наших следов на черноте, в толстом слое графитовой пыли которой, как в снежном сугробе, надолго фиксировался каждый шаг.
Конечно, я не рассчитывал столь примитивным маневром окончательно сбить с толку преследователя. Прекрасно понимая, что через какое-то время шустрый кошмар, рыская по округе, таки наткнется на точку моего приземления, и снова встанет на след отряда. Но пару-тройку часов очередной форы таким фокусом я точно отыгрывал для отряда у злодейки фортуны. Что вскоре недвусмысленно подтвердила мне интуиция, подкрутившая, после неуклюжего приземления обратно на черноту, оглушительный набат смертельной опасности в голове до едва различимого зуда в области затылка.
«Соскок» с крыльев, как всегда, получился крайне неприятным, и мне пришлось пережить несколько весьма опасных секунд, когда едва не подкосившиеся после падения с трехметровой высоты ноги, отчаянными скачками по дикой синусоиде, стали гасить начавшуюся неуправляемую болтанку. Дополнительный вес трех пассажиров и по-прежнему задранные верх, для страховки крестников, руки, разумеется, сильно мешали мне восстанавливать равновесие. Но читерская ловкость, в итоге, помогла-таки справиться с кризисной ситуацией.
– Может, мне слезть? – предложила Белка, когда чехарда с прыжками взад-вперед на ровном месте закончилась, и, вернув контроль над телом, я начал по новой разгоняться.
– Да сиди уже. Успеешь еще, – проворчал я, на бегу подтягивая за ремни беспробудно храпящих парней, и поудобней устраивая на плечах их слегка сползшие во время недавней тряски тушки.
– Впечатляет, – фыркнула девушка.
– Что?
– Силища твоя теперешняя, Рихтовщик. Ты ж только что этих кабанов, как манекены невесомые, подтянул. Это ж сколько…
От трепа разговорчивой подруги отвлек замелькавший внизу на периферии зрения значок прилетевшего в отрядный чат сообщения.
Развернув послание, я прочел:
«Все, я на пределе( Это конец(( Надеясь, моя жертва не оказалась напрасной. Прощай((((((((((»
Сердца сдавило от щемящего чувства утраты любимого человека. Боли стало так много, что не в силах удержать ее внутри себя, я отчаянным криком выплеснул в окружающее пространство тоску по гибнущей прямо сейчас подруге: