Читать интересную книгу Евангелие от Локи - Джоанн Харрис

– А тебе-то что от меня нужно? – спросил я.

– Мне нужны твои таланты и умения, – честно ответил Один. – Ваны передали мне свои знания, но даже руны – это далеко не все. Я вывел этот мир из царства крови и льдов. Я дал ему законы, правила и смысл существования. Теперь я должен защитить то, что создал, или же увидеть, как все это опять тонет в море анархии. Но Порядок не способен выжить без поддержки; его законы имеют слишком жесткие рамки; Порядок не умеет прогибаться. Порядок, наползая постепенно, как лед, сковывает жизнь, и наступает застой, неподвижность. Сейчас, когда между асами и ванами вновь наступил мир, этот лед слегка отступит, и тогда неизбежна стагнация. В результате мое царство начнет погружаться во тьму. Но никак нельзя допустить, чтобы мои подданные видели, как я сам нарушаю собственные правила. Поэтому мне совершенно необходим кто-то, находящийся рядом со мной[24] и способный в случае необходимости нарушить установленные мною законы.

– Я понял. Но что я все-таки получу взамен?

Он ухмыльнулся и сказал:

– Я сделаю тебя богом.

Богом.

Ну, вы же читали «Пророчество». Один уже успел потихоньку приписать себе и создание Миров, и возникновение человечества.

А первых смертных создали ониИз дерева – ольхи и ясеня.Им душу дал один, второй далРечь и разум; а третий —кровь живую[25].

Считается, что этот «третий», подаривший людям огонь в крови, – Ваш Покорный Слуга. Что ж, я и впрямь, возможно, виновен во многом, но отнюдь не желаю брать на себя ответственность ни за людей, ни за что-либо, имеющее к ним отношение. Откуда бы этот народ ни явился, он, клянусь Хелем, совершенно точно произошел не от пары каких-то деревьев с помощью Вашего Покорного Слуги. И что бы там на самом деле ни имел в виду оракул, это никак нельзя воспринимать буквально. Тем не менее миф о создании первых людей был повсеместно распространен и, естественно, никак не вредил бурно развивавшейся репутации Одина как нашего всеобщего папочки.

Но вернемся к нашей истории и обещанию Одина превратить меня в бога.

Ну что ж…

У него просто пунктик на противопоставлении себя Хаосу, подумал я. Впрочем, есть и определенные преимущества в том, чтобы быть независимой сущностью. Я прекрасно понимал, что в Пандемониуме я всегда буду всего лишь искрой, взлетевшей над горном; лишь язычком пламени в горящем костре; лишь каплей в океане растаявших снов. А в новом мире Одина я мог бы стать кем угодно; кем захочу сам; мало того, я мог бы стать двигателем перемен, главным смутьяном, творцом чудес. Богом.

Все это звучало весьма соблазнительно, однако…

– Но ты, разумеется, никогда не сможешь вернуться обратно, – сказал Один.

Я об этом тоже подумал и знал, что он прав. В Хаосе, возможно, и не существует правил как таковых, но законы там, безусловно, имеются, и мне было хорошо известно, что у тамошних правителей есть немало весьма изобретательных способов наказания для тех, кто эти законы нарушит. И все же…

– Да откуда же они узнают? Ты ведь и сам сказал, что я – всего лишь капля в океане.

– Но мне же понадобятся гарантии искренности твоей веры, – заметил Один. – Ты взгляни на данную ситуацию с моей точки зрения. Мне будет достаточно сложно даже асам объяснить твое присутствие в Асгарде. А потому я должен быть полностью уверен в твоей лояльности, прежде чем распахивать перед тобой ворота нашей цитадели.

– Естественно, – согласился я.

Ох, не морочил бы ты мне голову! – думал я. Честь, верность, порядочность, истинная вера – все это атрибуты Порядка. А мы, дети Хаоса, ни в чем таком не нуждаемся и ничего такого толком не признаем и не понимаем.

Но Один, словно прочитав мои мысли, сказал:

– Я вовсе не собираюсь брать с тебя клятву. Но мне все-таки нужен хоть какой-то знак, если угодно – знак того, что ты готов к союзничеству с нами.

Я пожал плечами и спросил:

– Какой еще знак?

– А хотя бы такой, – произнес Один, и я внезапно ощутил в руке странное жжение. И одновременно что-то с такой силой ударило меня, что я навзничь рухнул в снег. Странные яркие цвета буквально взорвались и заплясали вокруг меня. Позже я узнал, что это называется «боль». Зато мне сразу стало ясно, что я не испытываю ни малейшего удовольствия от этого ощущения.

– Клянусь Пандемониумом, что это было? – вскричал я.

Разумеется, в моем прежнем, свирепом воплощении я физической боли никогда не испытывал. В определенной степени я все еще был чрезвычайно наивен. Но я вполне сумел догадаться, что это некая разновидность нападения, и мгновенно сменил обличье, став прежним и готовясь незамедлительно вернуться в обитель демонов. Но Один, сразу догадавшись о моих намерениях, спокойно сказал:

– Я бы на твоем месте не стал туда спешить. Ведь я пометил тебя своим тавро, и эта метка волшебная. Так что отныне мы с тобой братья – нравится тебе это или нет.

Я мгновенно вернулся в человеческое обличье, и – черт побери! – снова оказалось, что я совершенно наг.

– Да ни фига я тебе не брат! – возмущенно заявил я.

– Мы с тобой только что стали братьями по крови, – возразил Один. – Или братьями по магии, если тебе так больше подходит.

Я коснулся своей руки там, где все еще чувствовалась боль. И увидел, что моя юная розовая кожа украшена чем-то вроде татуировки, от которой исходит слабый фиолетовый свет. Ощущение ожога постепенно проходило, но сам знак, похожий на сломанную ветку дерева, исчезать и не думал.

– Что это еще такое?! Что ты со мной сделал?!

Один устало опустился на камень. Что бы это ни было, оно явно отняло у него очень много сил. Цвета его ауры сильно померкли, а лицо почти совсем лишилось красок.

– Можешь назвать это символом верности, – сказал он. – Все мои люди помечены теперь таким же знаком. Ваны открыли нам истинные имена этих знаков и научили нас их использовать; это твоя руна Каен, что означает «греческий огонь». По-моему, тебе она вполне подходит, если учесть твою демоническую природу.

– Но мне никакие подобные символы не нужны! – заявил я. – А эти твои руны… – я ткнул пальцем в фиолетовую отметину, – вообще полная ерунда! Руны – это всего лишь несколько знаков из языка Хаоса. Мне, например, чтобы делать то, что я хочу, никакие руны вовсе не требуются. Я могу вызвать даже первозданный Хаос!

– Только не в этом мире и не в этом обличье. Твой нынешний облик определяет и твои нынешние возможности.

– Ах, даже так?! – Хотя, конечно, следовало подумать об этом заранее. Ведь волшебство в чистом виде существует, разумеется, только в царствах Хаоса и Сновидений. Здесь же мне еще придется создавать собственное волшебство. Мне придется трудиться. Трудиться… Как и в первом случае, с болью, я чувствовал, что этот новый опыт мне явно придется не по вкусу, а значит, я постараюсь как можно чаще избегать и боли, и необходимости трудиться.

– Послушай, мы так не договаривались, – сказал я, уже понимая, что этот старый лис взял меня тепленьким. Стоило ему присвоить мне этот рунический знак, и мое волшебство отчасти слилось с его волшебством. И если бы я сейчас вздумал вернуться в Хаос, там сразу поняли бы, что я – предатель. Так что выбора у меня не было – оставалось только смириться и принять предложение Одина стать богом. Я был возмущен: – Ах ты ублюдок! Ты же все знал заранее!

Один криво усмехнулся.

– В таком случае, мы с тобой сравнялись в хитрости. Настоящие братья-трюкачи. Впрочем, я сказал тебе чистую правду: я никогда не забуду того, чем буду тебе обязан. И никогда не сделаю ни глотка вина, не проверив, полон ли и твой кубок. И на какой бы дурной поступок твоя природа тебя ни подтолкнула, я обещаю, что не позволю никому из моих богов поднять на тебя руку, проявить по отношению к тебе злобу или насилие. Ты будешь мне ближе родного брата. Но, разумеется, до тех пор, пока будешь держать свое обещание служить мне.

Ну, и какой был у меня выбор? Естественно, я дал ему это обещание. Хотя для демона – как, впрочем, и для бога, – такое обещание значит не особенно много. Но я действительно служил ему. Я хорошо ему служил; хотя в половине случаев он и сам толком не знал, что же на самом деле ему требуется. И даже когда он первым нарушил условия нашей сделки…

Но об этом позже. А пока скажу одно: никогда не доверяйте брату.

Урок четвертый. Приветствие и гостеприимство

Никогда не доверяйте другу.

Локабренна

Вот как я попал в Асгард, где Один и представил меня моим новым друзьям – двадцати трем асам и ванам. Все они были в блестящих доспехах, отлично откормленные, лоснящиеся, в меховых и шелковых плащах с богатой вышивкой, золотых коронах, украшенных самоцветами; и вид у большинства был в высшей степени самодовольный.

Вы, возможно, уже слышали об Асгарде. В Девяти мирах ходило множество всяких сказок насчет его мощи и великолепия: рассказывали, что там двадцать четыре огромных чертога – по одному на каждого бога, – а также великолепные сады, богатые погреба и отличные стадионы. Рассказывали, что эта крепость построена на скалистом выступе так высоко над раскинувшейся внизу равниной, что скрывается в облаках; что там вечно светит солнце и играют радуги, а попасть туда можно только по Радужному мосту, который называется Биврёст и соединяет Асгард с Мидгардом. Во всяком случае, так Асгард описан в многочисленных легендах. И, надо признаться, он действительно выглядел впечатляюще, хотя в те времена еще не был столь велик и великолепен, а главной защитой ему служило то, что он был построен на отвесной скале. Собственно говоря, тогда Асгард представлял собой всего лишь несколько деревянных строений, окруженных частоколом. Впоследствии он, конечно, сильно разросся, но тогда был куда больше похож на крепость первопоселенцев во время осады – хотя, если честно, таковым он и являлся.